Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая
Глава 12
Внезапная и загадочная женитьба Вивиана, лорда Чейса, на приемной дочери смотрителей Клуни Шарлотте Гофф повергла в изумление всех жителей округи.
Конечно, после объявления о помолвке по округе поползли всевозможные слухи, которые передавались жителями из уст в уста. Молодожены же некоторое время находились в семейной резиденции Чейсов в Хартфордшире, а потом отправились в Лондон.
Похоже, никто из дальних родственников и друзей не знал, как и почему состоялась эта свадьба. А также почему леди Чейс одобрила ее. Никому не отправлялись приглашения. Лишь многочисленные слухи утверждали, что об этой свадьбе леди Чейс объявила лично. На множество вопросов ее секретарь отвечал формальными письмами, которые подтверждал Вивиан. В письмах говорилось о том, что это хорошо обдуманный любовный союз, а церемония бракосочетания ускорена из-за весьма слабого здоровья миледи. К тому же лондонский специалист по болезням сердца подтвердил мнение доктора Кастлби о том, что мать Вивиана может внезапно и скоропостижно скончаться, а увидеть своего сына женатым — самое страстное ее желание. Среди тех немногих, кто помимо семьи Чейс знал истинную правду, были опекун Вивиана, сэр Гарри Коделл, Форбзы, старая Ханна и, конечно же, доктор.
Тем временем в гостиных за чайными столиками не прекращались оживленные пересуды. Весь Лондон буквально жужжал об этой свадьбе.
Все знали Шарлотту по имени и о том, как высоко ценила ее леди Чейс. Многие в округе мельком видели девушку и отмечали ее красоту, сказочные золотистые глаза, вьющиеся каштановые волосы и потрясающую фигуру, которой могли бы позавидовать большинство женщин.
Правда, некоторые дамы, потупив взоры, шептали друг другу, что, возможно, существуют и иные причины этой свадьбы. В лондонских клубах женитьбу молодого лорда Чейса обсуждали джентльмены, хорошо знавшие его покойного отца. Им было известно, какая репутация сложилась у молодого человека в Оксфорде. Многие признавались в том, что крайне озадачены.
Двое-трое снобов, живших неподалеку от Клуни, были шокированы тем обстоятельством, что будущая леди Чейс «вышла из низов». Однако подобных разговоров было немного. Влиятельная семья Чейсов владела таким богатством, что никто из знакомых и друзей не собирался отказываться от общения с избранницей Вивиана, когда придет время.
Еще одна особа догадывалась об истинной причине свадьбы — Рома Грешем, которая прекрасно знала Вивиана и его порочный нрав.
В период между возвращением из круиза и свадьбой Вивиан редко осмеливался покидать замок. Он быстро сообразил, что его выдала Ханна, следившая за ним, а не Шарлотта. Старая служанка продолжала шпионить для своей хозяйки, и Вивиан вынужден был постоянно находиться у постели матери. Элеонора прочитала ему длинную лекцию о морали и нравственности, призывая изменить поведение и стать Шарлотте хорошим мужем.
Вивиана беспокоили его личные дела. Он наделал массу долгов чести в развеселом доме Ромы Грешем. Это из-за срочной нужды в деньгах ему пришлось покорно принять условия принципиальной матери. Его совсем не волновало, что он причинил ей страшную боль, превратив последние дни ее пребывания на земле в настоящую трагедию. Он бесконечно жалел собственную персону и возмущался материнскими принципами.
Несколько ночей он тайком пробирался через поле к дому миссис Грешем и устраивал там нечто вроде прощальных холостяцких вечеринок. Когда миссис Грешем в подчеркнуто учтивых выражениях поздравила его с предстоящей женитьбой, он заметил, что она удивлена выбором невесты — простой сельской девушки. Однако ради своего же блага он не раскрыл миссис Грешем истинной причины этой свадьбы. Лишь сказал, что будет жить в Клуни. Внешние приличия и этикет потребуют от него, чтобы он вел респектабельный образ жизни, и он уверен, что к Шарлотте будут относиться с должным почтением, как к его супруге. Нет, он не собирался рассказывать кому-нибудь, вроде миссис Грешем, обо всех прискорбных и постыдных обстоятельствах, следствием которых стала его женитьба.
Однако Рома Грешем была слишком умудренной в житейских делах и опытной женщиной, чтобы поверить в то, что Вивиан собирается остепениться.
— Значит, мы с вами больше не увидимся? И вы будете коротать вечера, сидя рядом с женою, вместо того чтобы приходить сюда, где вы всегда были желанным гостем? — спросила его миссис Грешем, кокетливо взмахивая ресницами.
Как она и ожидала, эти слова задели Вивиана. Он посмотрел на ее распутное, накрашенное лицо и надменно рассмеялся.
— Вы считаете, что всякий мужчина, женившись, больше не отходит от юбки своей супруги? Нет уж, уверяю вас, мадам, я частенько буду заглядывать на ваши изумительные вечеринки. И не собираюсь отчитываться перед женой в своих поступках.
Рома с облегчением вздохнула. Кроме того, когда милорд Чейс извлек из кармана пригоршню соверенов, чтобы расплатиться с давнишними долгами, она не испытала угрызений совести по поводу того, что развращает молодых людей, а тем более молодых женщин.
— У меня для вас сегодня ночью есть новая милашечка, милорд, — промурлыкала миссис Грешем. — Из Парижа. Это танцовщица, которая осенью дает представления в Хрустальном дворце[26]. Безумно популярна в Париже и в Каире, откуда только что приехала. Я уговорила ее провести несколько недель на свежем деревенском воздухе. — И с легкой усмешкой миссис Грешем удалилась, великолепная в своем чрезвычайно модном и дорогом вечернем платье и длинных лайковых перчатках. В волосах ее горели красные гвоздики. Непосвященные могли подумать, что миссис Грешем принадлежит к самому высшему обществу, однако Вивиан отлично знал, что для нее закрыты двери всех респектабельных домов. Он с грустью размышлял о ее разводе и о том, как низко она пала с тех пор, как была представлена ко двору. Однако ему нравилось ее гостеприимство, а что касается молодой танцовщицы из Парижа, то она приехала сюда отнюдь не наслаждаться деревенским воздухом, а для того, чтобы развлекать клиентов миссис Грешем. Этот укрывшийся в лесу дом чем-то напоминал бордель высокого класса.
В те времена развод считался страшной катастрофой. И Вивиану пришло в голову, что отныне он бесповоротно, навеки будет связан брачными узами. И это в двадцать один год!
Навсегда канули в Лету его надежды жениться на богатой и красивой молодой женщине, принадлежащей к его кругу.
Но по крайней мере гостеприимный дом Ромы Грешем остается рядом с Клуни. И если он устанет от семейной жизни (что наверняка случится), то всегда сможет тайком прийти сюда и от души позабавиться. Ибо миссис Грешем была кем угодно, но только не ханжой.
Глава 13
20 июля в часовне Клуни за пять недель до семнадцатилетия Шарлотта сочеталась браком с Вивианом Чейсом.
После событий предшествующей недели Шарлотта жила словно в оцепенении, действуя машинально, говоря только тогда, когда к ней обращались, словно пребывая в некоем странном, иллюзорном мире, из которого тщетно пыталась выбраться.
По распоряжению леди Чейс в замок прибыла известная портниха и сшила невесте несколько платьев, соответствующих ее положению. Шарлотту совершенно не интересовали эти прекрасные наряды, от которых она, несомненно, пришла бы в восторг при более счастливом стечении обстоятельств. Взволнованной и счастливой была Нан. Она постоянно пыталась заставить Шарлотту радоваться при виде множества роскошных красивых вещей, которые ей присылала леди Чейс. Но девушка стояла, как мраморное изваяние, когда портниха и ее помощница примеряли на ней наряды, и почти не восхищалась сверкающим атласом свадебного платья и изысканной кружевной вуалью из Лимерика, когда-то принадлежавшей ее светлости. Она ощущала лишь недомогание и усталость, и Нан постоянно твердила, что ей надо отдохнуть и постараться выглядеть красивой на свадебной церемонии.
— Красивой для чего… для кого? — с горечью шептала Шарлотта сама себе. Все ее существо протестовало против этой свадьбы. Она почувствовала себя законченной лицемеркой, когда в конце концов ее обрядили в сверкающий туалет, а лицо прикрыли вуалью с пенящимися кружевами. Вялым движением она натянула на руки тончайшие лайковые перчатки и взяла свадебный букет белых роз, выращенных в одной из оранжерей Клуни.
Она понимала, что не имеет права надевать это платье и, как девственница, идти в нем к алтарю. Элеонора Чейс тоже все понимала, однако настояла на этом.
— В жизни иногда бывают моменты, когда ложь нужна для блага других. Ведь ради твоего же ребенка я хочу, чтобы в глазах окружающих все выглядело так, словно ты непорочна. Я не желаю, чтобы кто-нибудь знал, что мой внук зачат в грехе.
Шарлотта разрыдалась, услышав эти слова, хотя в последнее время она плакала крайне редко — ее горе было слишком глубоко. Она благодарила Бога, что редко видится с Вивианом — они встречались в будуаре ее светлости два или три раза перед свадебной церемонией. Когда он провожал ее домой, они совсем не разговаривали и расставались молча, почти ненавидя друг друга.
