Николай Новиков - Предвыборная страсть
Дома — другое дело, там можно себе позволить приятные душе излишества, а здесь… Контора она и есть контора.
Сразу после разговора с Агеевой Платон позвонил директору овощного магазина «Тайфун», приказал снова взять на работу уволенную весной продавщицу. А теперь с нетерпением ожидал Фантомаса, вот-вот должен появиться. И с новостями.
Фантомас не вошел, а влетел в кабинет с тоскливыми зелеными стенами, плюхнулся на свободный стул, переводя дух.
— Собаки на хвост сели? — полюбопытствовал Платон.
— Дай чего-нибудь хлебнуть, дорогой. Правильно мы вчера думали, что сучонок Лебеда надумал шухер поднять в городе.
Платон нажал пальцем на кнопку и, как только в двери возникла секретарша, вопросительно посмотрел на Фантомаса.
— Водки, — выдохнул тот. — И огурчик соленый.
— Не томи, — подхлестнул Платон, когда Фантомас выпил, захрумтел огурцом. — Чего за дела такие? Взяли Сивуху?
— Он, падла, ключи от хазы хотел выбросить. Я повез его к себе в подвальчик, а человека послал глянуть, какие там секреты, что Сивуха так не хочет никого пускать.
— Ну и какие?
— Смотри сам, — Фантомас бросил на стол пачку фотографий.
Платон взял одну, другую, сумрачно сдвинул брови, разглядывая их. Потом поднял глаза на Фантомаса.
— Борис Агеев, а бабенка — Анжелка из казино Лебеды. Ловко сработано… Не Борис это сделал, подставили фофана.
— Не знаю, — покачал головой Фантомас и вытащил из кармана две магнитофонные кассеты. — Послушай, потом будем думать.
Платон еще раз нажал кнопку на столе.
— Ему повторить, мне двойную, бутерброды и огурцы. И принеси, лапуля, магнитофон, — приказал девушке.
Попивая водку и закусывая огромным бутербродом с окороком, Платон быстро прослушал обе кассеты, перематывая пленку и останавливаясь лишь на самых интересных местах, выключил магнитофон и посмотрел на Фантомаса:
— Фуфло, — сказал авторитетно.
— А хипиш поднять?
— И перед выборами? Запросто. Он ей, конечно, загонял дурака под кожу, но замочить — нет.
— А ты пораскинь мозгами, Платон. Застукали его, дали срок на дело, а когда обломалось, вытащили к ней. На второй кассете понятно, что он возмущается. Мог и замочить в запарке.
— Анжелка-то лярвой оказалась, — покачал головой Платон. За это и маслин наелась. Кровищи-то сколько. — Он снова взял в руки фотографии, долго разглядывал одну за другой, прищуривая глаза, потом швырнул на стол. — Нет, не Агеев замочил ее. Сукой буду, не он. Все это — подстава. Крупная, но подстава.
— Но пока все глухо, — сказал Фантомас. — Анжелку не нашли, менты не ищут Агеева. Что-то тут не так. Сивуха ж не ради балдежа мастырил эти штуки, какие-то мыслишки у них есть. Может, хотят из Агеева мокрушника сделать?
— Уже бы сделали, — мрачно буркнул Платон. — А — тишина. Чего-то ждут, суки. Но ты правильно сказал, есть у них мыслишки, и я думаю — чтоб Агееву выключить напрочь. — Он посмотрел Фантомасу в глаза. — Чего делать будем?
— Надо Сивуху поспрашивать. Чего думать, поехали в подвальчик, там и потолкуем.
— Поехали, — решительно поднялся из-за стола Платон.
Серебристая «вольво» остановилась у железных ворот Прикубанского спиртозавода на восточной окраине города. Резкий сигнал потревожил ворон, устроившихся на старом каштане, и могучего охранника в пятнистой форме.
Это прежде, когда завод принадлежал государству, дежурили на проходной старушки, и спирт бесчисленными ручьями тек во все стороны через проломы в заборе, да и через проходную тоже — кому охота проверять каждого выходящего, где у него спрятана грелка со спиртом. Теперь же, когда контрольный пакет акций прибрал к рукам Фантомас, порядки здесь круто изменились: забор стал выше, оброс колючей проволокой, старушек на вахте сменили парни, один вид которых внушал стойкое отвращение к воровству. Да и зарплата здесь была побольше, чем на других предприятиях города; и все это вместе взятое напрочь отбило у рабочих порочные социалистические привычки.
Спиртозавод нынче превратился в ликеро-водочный, и главный продукт, «Прикубанская особая водка», пользовался большим спросом у горожан. Хорошая водка. И недорогая.
Охранник, узнав начальство, вежливо кивнул, махнул рукой напарнику в стеклянной будке. Железные ворота отъехали в сторону, и «вольво» помчалась к дальнему складу.
Платон и Фантомас в сопровождении водителя спустились по скользким ступеням, прошли мимо огромных стальных емкостей и остановились у грубой железной двери.
Навстречу вышел крепкий парень с жирным лицом и громадными ручищами — кулаки, что твои молоты, посторонился, пропуская начальников, шагнул за ними следом, прикрыв за собой дверь. Охранник остался снаружи.
— Что нового, Женя? — спросил Фантомас охранника. — Молчит, сука?
— Раздухарился, с понтом центровой, — мрачно усмехнулся Женя. — Так вы ж не разрешили его трогать, я и молчал покуда.
Между железными стеллажами со слесарными инструментами, видимо, это была комната ремонтников, на стуле сидел светловолосый парень в кожаной куртке — тот самый, который щелкал затвором фотоаппарата в квартире Анжелы. Руки его были связаны за спиной, плечи притянуты веревкой к спинке стула, ноги примотаны к ножкам. Если он и мог двигаться, то лишь, упав на четвереньки, перебирая руками и волоча ноги и стул на спине — будто черепаха панцирь. Но такой способ передвижения, вероятно, был не по душе пленнику, поэтому он сидел смирно и даже поглядывал на Платона и Фантомаса с оттенком презрения.
— Ну что вылупился, сучий потрох? — прорычал Платон. — Не понял, да?
— Вы нарушили уговор. — Сивуха отвел глаза в сторону. — Мы не суемся в ваши дела, вы не должны мешать нам. Не хотите войны, отпускайте меня, и дело кончено.
— Обязательно отпустим, — недобро усмехнулся Фантомас. — Как только расскажешь, чего хотите от Агеева. Ну?
— Тороплюсь, аж вспотел, — пробормотал Сивуха. Но губы его подрагивали. Хоть и храбрился, а все ж понимал, с кем разговаривает.
Платон сунул ему под нос фотографии.
— Лебеда хочет мокрушника сделать из Агеева? Зачем?
— Надыбали… — поджал губы Сивуха. — Да это просто так, фотомонтаж, хобби это у меня.
— Опасное хобби, — покачал головой Фантомас.
— Какое есть.
— Значит, не хочешь разговаривать? — Платон вопросительно посмотрел на Фантомаса. Тот утвердительно кивнул Жене.
Верзила взял с полки бутылку с прозрачной жидкостью.
— Пытать будете? — В глазах Сивухи мелькнули искорки страха.
— Угостим, — усмехнулся Фантомас. — Только закуски нет, извини, дорогой. Бутылку чистого спирта выпьешь и скажешь все, что знаешь. Не скажешь, еще одну выпьешь, А утром найдут труп, скажут: вай, сгорел парень! Такой молодой, зачем пил много и совсем не закусывал, а?
Женя подошел к Сивухе, поднял бутылку, подтверждая слова Фантомаса. Сивуха закусил губу. Две бутылки чистого спирта без закуски?! Все внутренности сгорят… Если бы стали бить, еще можно потерпеть, а так…
— Скажу, — прошептал Сивуха, опуская глаза. — Только с уговором — Лебеда не должен знать, что это я…
Фантомас махнул Жене рукой, и тот отодвинулся в сторону.
— Про Лебеду забудь, — сказал Платон. — Он скоро свидится с Анжелкой. Кто ее замочил?
— Он и сейчас с ней видится. Утром звонил от нее, сказал, классно переночевал…
— Что такое? — насторожился Фантомас. — Трупы любит наш молодой гангстер?
— Живая она… — через силу выдавил из себя Сивуха.
— Говори, сука! — заорал Платон, сил не было терпеть эту тягомотину, сплошные загадки.
Сивуха, не поднимая глаз, тусклым голосом стал рассказывать все, что знал о своем боссе. Начиная с желания открыть в Москве казино до сцены в квартире Анжелы и планов убийства Стригунова.
— Какой злодей! — покачал головой Фантомас. — А нам говорит: все обижают, я хороший, ничего не делаю без вас!
— На фотке у нее мозги вылетели, — прищурился Платон. — Ты все правильно понял?
— Это тесто… Анжела сама придумала, где-то читала, что в театре так делают…
— Ай ты, артисточка наша! — взмахнул рукою Фантомас. — Талант пропадает! Ну что, Платон, все понятно. Пошли ко мне в кабинет, подумаем, как Лебеду остановить. Ох, какой нехороший человек!
Они направились к двери.
— А с этим что делать? — пробасил Женя, глядя на притихшего Сивуху.
— Влей бутылку, одну, — брезгливо скривился Платон. — Вечером выбросишь куда-нибудь подальше. Выдержит, пусть живет.
— Суки! — завопил Сивуха, дернувшись вперед. Упал бы вместе со стулом, если б Женя толчком в грудь не остановил его.
— И пасть заткни, очень горластый, — приказал Фантомас.
Смеркалось. Желтые лучи мощных прожекторов шарили по черному асфальту территории спиртозавода. Именно здесь устроил свой офис предусмотрительный Фантомас. Охрана надежная, гранату в окно с улицы никто не бросит. Людей для переговоров проводят молчаливые парни в пятнистой форме. Бывает, человек с гонором, думает о себе много, а пройдет по территории к офису и поскромнее станет. И опять же, в этой стране все может измениться. Если придут брать, пока разберутся с охранниками, Ашот Коммунарович далеко уже будет, не догонят.
