Николай Новиков - Опасная любовь
— Сережа, ну что ты такое говоришь? — смущенно улыбнулась Наташа. — Почему я не могу помыть посуду?
— Тебя не заставляла, — сказала Мария Федотовна сыну. — Во-первых, ты и сам знал, что нужно делать, а во-вторых, мы тогда жили одной семьей.
— А теперь другой? — полюбопытствовал Сергей.
— А теперь у нас две семьи.
— У вас или у нас? — дурашливо спросил Сергей.
— По-моему, у вас, вернее, у тебя, дорогой сынок. — Мария Федотовна победоносно посмотрела на Сергея, довольная тем, что переиграла его в словесной перепалке.
Наташа меланхолически водила ершиком по тарелкам. Второй вечер так — Мария Федотовна при первом удобном случае обязательно скажет какую-нибудь гадость про нее. Не прямо скажет, что ей не нравится, а как бы невзначай, как бы совсем про другое, а получается — Наташа дура и ничего делать не умеет, и вообще, чего она сюда приперлась…
Грустно было на душе. Может, прав Сергей, нужно привыкнуть, не обращать внимания, да вот — не получается. Она привыкла к другому, если ты не нравишься хозяину, если он как-то выражает свое неудовольствие — встань и уйди, чтобы не отравлять жизнь себе и хозяину. Но здесь же так нельзя…
— Я придумал, что нужно делать, — сказал Сергей, решив не ввязываться в спор с матерью по поводу количества семей в квартире. — Скинуться и купить посудомоечную машину. Тогда никаких проблем не будет.
— Может, лучше горничную нанять? — язвительно спросила Мария Федотовна. — У тебя нет на примете молоденькой, расторопной и без образования?
Сергей махнул рукой и пошел в свою комнату.
Спустя несколько минут туда пришла и Наташа. Сергей, прыгая, как горный козел, подлетел к двери, торопливо запер ее на шпингалет, предусмотрительно привинченный незадолго до переезда Наташи, потом обнял свою любимую, закружился с нею по комнате, и через мгновение оба рухнули на диван. Сергей раздвинул полы халата и принялся жадно целовать смуглую кожу Наташиных ног. Его губы продвигались от щиколотки выше и выше.
— Я уже не могу без тебя, — шептал он, — весь день думал, когда же мы наконец останемся вдвоем? Весь день, Наташа…
Его губы медленно скользили по ее бедру. Наташа тихонько застонала, а потом шутливо оттолкнула Сергея, запахнула полы халата, села.
— Не надо, Сережа, — попросила она. — А то я еще закричу… Давай потом, когда твои родители уснут.
— Потом как раз и нельзя кричать, — засмеялся Сергей. — Ты же разбудишь их. Кричи сейчас, пока они не спят.
— Да ну тебя! Нет, ну пожалуйста, потерпи еще немного.
— Немного? Хорошо. Но учти, Наташка, я устрою отбой в девять часов. Больше не вытерплю, точно. Ты самая прекрасная в мире посудомойка.
— А ты самый замечательный балбес. Послушай, Сережа, — сказала Наташа, запуская свои пальцы в его волнистые волосы, — ну почему твоя мама так не любит меня?
— А почему она должна тебя любить? Она же — твоя свекровь. Насколько я понимаю, между молодой женой и сварливой свекровью всегда были натянутые отношения. Свекровь, то есть родственница, от которой свертывается кровь в жилах. Ну, какой я лингвист, а?! У вас, на Кубани, жена мужа тоже так называется?
— Тоже. Свекровь… — повторила Наташа. — Свекруха.
— Великолепно! — воскликнул Сергей. — Ты еще лучший лингвист, чем я. Свекруха — старуха, от которой свертывается кровь! Гениально!
— Ты все дурачишься, а мне плакать хочется.
— Ох, Наташка, Наташка! — Сергей обнял ее, прижал к груди. — Ну до чего ж ты у меня стеснительная. Не бойся ее, пусть ворчит, если хочется. А ты не обращай внимания. Знаешь что? Маман купила большую гроздь бананов, они на кухне, в холодильнике, сбегай, принеси парочку, а? Или лучше — по парочке.
— Так уж и быть, поухаживаю за своим турецким султаном, — сказала Наташа.
На кухне она с удивлением увидела, что Мария Федотовна, яростно орудуя ершиком, перемывает посуду, оставленную Наташей на столике рядом с мойкой.
— Я не так помыла? — робко спросила она.
— Не тем ершиком, — не оборачиваясь, сказала Мария Федотовна. — Ершик с белой ручкой у нас для сковородок, а с красной — для тарелок. Ты мыла посуду ершиком с белой ручкой, на нем всегда остаются вредные для желудка вещества.
Наташа подумала, что свекровь уж действительно свекровь! — могла бы сказать об этом сразу, ведь стояла же рядом, видела, каким ершиком Наташа моет. И не сказала…
— В следующий раз я обязательно возьму тот ершик, какой нужно, — опустив глаза, сказала Наташа. — Мария Федотовна…
— Что, моя дорогая? — с раздражением сказала женщина.
— Сергей просил принести бананов, можно я возьму парочку?
— Естественно, — отрезала Мария Федотовна.
Наташа отломила от большой грозди два желтых банана и поспешила вон из кухни.
— Она заново моет посуду, — со слезами на глазах пожаловалась Сергею. — Ну почему? Я же так старалась…
— Знаешь, говорят: ум хорошо, а два — лучше, — усмехнулся Сергей. — Так вот, мама пытается и на кухне применить эту поговорку. Хочет доказать, что один раз помыть посуду хорошо, а два — лучше. Не обращай внимания. Хочешь бананчик?
— Не хочу. Вот получу зарплату, куплю десять килограммов бананов, тогда и будем есть вместе. А сейчас ешь сам.
— Тогда мама не будет есть бананы, да и я тоже, — серьезно сказал Сергей.
— Ты-то почему?
— Не нравится мне твоя работа, не нравятся деньги, которые тебе собираются платить, и если ты купишь на них бананов, они тоже мне не понравятся.
— Чем же моя работа хуже твоей?
— Дело не в этом, Наташа. Не могу я ужиться с мыслью, что ты работаешь у этого подонка, который пытался тебя изнасиловать. Честно признаюсь — не могу.
— И что же ты предлагаешь? — Наташа присела на диван, внимательно посмотрела на Сергея.
— Уходи, готовься к поступлению в институт, а я буду работать, содержать нашу семью.
— И не надейся, — решительно сказала Наташа. Придвинулась ближе к Сергею, погладила его по щеке. — Ну почему, Сережа, ты так плохо обо мне думаешь? Ведь между мной и Радиком ничего же не было, и никогда не будет. А работа мне очень нравится, интересная, и — получается же у меня.
— Получается, получается, — сказал Юрий Васильевич, входя в комнату. В руке он держал «Вечерку».
— Нехорошо подслушивать, — сказал Сергей. — Ты бы хоть постучался, папа.
— Дверь была не заперта, — объяснил Юрий Васильевич. — А мне захотелось поделиться своим открытием. Тут заметка про магазин «Сингапур +» на Сретенке, это ведь там, где директором наша Наташа? Или я что-то перепутал?
— Нет, не перепутали, — сказала Наташа.
— Ну вот. Пишут, что очень приличный магазин, обслуживание — на высшем уровне, цены вполне приемлемые, товар качественный, а народ в очередь выстраивается, чтобы попасть туда. Наташа, так ты же у нас коммерческий гений!
— Спасибо за комплимент, — поблагодарил за Наташу Сергей. — Что, мать переключила телевизор не на ту программу?
— Мать у нас чудесная женщина, — сказал Юрий Васильевич. — Я ее очень люблю. Но бывает, как в анекдоте: развестись с ней никогда не хотел, а убить — частенько. А вы-то чего скучаете? Может, сыграем втроем? — Он подошел к письменному столу, на котором красовался компьютер, свадебный подарок Сергею и Ларисе.
— В танковые войны! — сказала Наташа, направляясь к столу.
— Именно это я имел в виду. — Юрий Васильевич включил компьютер, выбрал нужную игру.
— Мне компьютер на службе надоедает, — пробурчал Сергей. — Но так уж и быть, не стану отрываться от коллектива.
— Записываем имена, ребятки. Первая у нас Наташа. Мы ее сделаем Натой. Нет возражений?
— Нет, — засмеялась Наташа. — А Сережу назовите Сержем.
— Есть у нас Серж, — отрапортовал Юрий Васильевич.
— А последний игрок будет Паханом, — сказал Сергей.
— Почему Паханом? — поинтересовался Юрий Васильевич.
— Грозное криминальное имя, — сказал Сергей. — Чтобы все остальные боялись и стреляли мимо.
— Пахан так Пахан, — согласился Юрий Васильевич. — Все равно толку от этого мало. Мы перед ужином с Наташей играли, так она меня под орех разделала. Что ни выстрел — точно в цель. Ну, дорогие мои, приступим. Наташа, твой танк зеленый, ты стреляешь.
— А Сережкин синий, — сказала Наташа, увлеченно нажимая кнопки. — Вот я ему сейчас врежу!
— С первого выстрела подбила, — мрачно сказал Сергей. — Прямо, как в твоем анекдоте, пап. Разводиться не хочет, а убить…
27
У подъезда своего дома Аристарх остановился. Покачал головой, злорадно усмехаясь, и пробормотал:
— А вот и вы, гости дорогие, явились, не запылились. Надо же, как вам понравилось общаться с моей женой… без меня. А это дорогое удовольствие, какими-то паршивыми костюмами не отделаетесь. Сегодня плата будет повыше!
