Андреа Парнелл - Безрассудная девственница
- Джосия! - попробовала было она воззвать к его нежности.
Но он ответил ей звериным рыком и, стремительно развернув ее, швырнул на твердый ствол дерева. Потом он тяжело навалился на нее, так что кора, разорвав на ней платье, врезалась в спину и ободрала кожу.
Но ему не было никакого дела до ее страданий. Как зверь, учуявший запах самки, он уже не мог остановиться. Спустив штаны и не отрывась от ее губ, он потянул ее руку к своей вздыбленной плоти, и Сара вскрикнула от ужаса, когда ее ладонь коснулась пылающей и влажной кожи. Беллингем застонал. Дернувшись, он высоко задрал на ней юбки, а потом резким движение руки заставил широко раздвинуть ноги.
Не снимая ее руку со своего орудия любви, Беллингем направил его к заветной цели и, не давая Саре времени опомниться, запустил его внутрь. Не подготовленная к этому ни единой лаской, Сара взвизгнула и навсегда уверилась - Пейшиенс Доти обманула ее.
Беллингем не сдерживал себя. Он содрогался всем телом и не щадил бедняжку, которая при каждом новом натиске едва не отрывалась от земли. Зажав ей губами рот, он глушил ее крики, а едва облегчил себя, как бросил ее и упал на колени, пряча лицо в ладонях.
Сара сползла на землю. Расцарапанная спина саднила, словно ее жгли огнем. Между ног тоже не было ни одного живого места. Краем юбки Сара вытерла слезы. Она молилась только об одном - о ребенке. Тогда он станет обращаться с ней ласковее.
***
Хотя Беллингема душил гнев, говорил он тихо и спокойно.
- Женщина в городе сказала мне, что похожая на Глорию Уоррен девушка проезжала тут неделю назад.
- Это наверняка она, - согласился констебль. - Ни у кого больше нет таких глаз.
Беседовавшие между собой мужчины устали от походной жизни. К тому же они в первый раз услышали что-то полезное.
- Женщина не забыла их, - подтвердил Беллингем и вытянул ноги, дав коню напиться из реки. - Еще она сказала, что ворон сел девушке на плечо, когда она поскакала прочь. Она вспомнила тогда птиц, которые прилетали к салемским ведьмам.
Если бы констебль Герриш был католиком, он наверняка перекрестился. На что же он решился, когда взялся отыскать храбрую ведьму, которая не боится ехать через весь город со своим любимцем? Значит, у нее не один любимец. Ведь еще были кошка и змея. А что если она узнает, что это он убил кошку?
Констебль вздрогнул, хотя стояла полуденная жара, и огляделся в лесу, jnrnp{i угнетал его неумолчным шумом. Деревья низко сгибались под порывами северного ветра. Кажется, женщина сказала, что ведьма поскакала на север? Он взглянул на священника и констебля Хаббарда и вздохнул с облегчением. Ни тот ни другой не выглядели слишком удрученными.
- Далеко отсюда следующая деревня? - спросил Хаббард.
- В дне пути, - ответил Беллингем. Даже его страстное желание отыскать Глорию весьма потускнело из-за походных неудобств. - А между ней и Аркпортом нет ничего, кроме индейского поселения и лагеря охотника по имени Джон Байярд.
- А не может быть так, чтобы наша ведьма поселилась у них?
Герришу совсем не нравилась идея посещать индейцев и охотника. Индейцам доверять не приходилось, и охотники не очень жаловали непрошенных гостей.
- Кто знает? - ответил Беллингем. - Однако вполне возможно, что они видели ее. Надо будет спросить.
Индейцы ничего не знали. Они не видели Глорию Уоррен и не понимали, что такое ведьма и чем она угрожает богобоязненным людям. Они лишь дали проводника. Решено было, что с ним пойдет один Беллингем, так как Джон Байярд был известен своим несговорчивым нравом и неприветливостью к незванным гостям. Вряд ли ему понравится неожиданное вторжение трех вооруженных людей.
Беллингем оставил коня и пешком, в нескольких шагах позади индейца углубился в лес. Несколько раз, когда заросли становились слишком густыми, он подумывал о возвращении. К тому же ему приходилось постоянно увертываться от веток, которые индеец не заботился придержать. Он даже подумал, что тот специально заводит его туда, где потемнее, чтобы ограбить и убить. Ответ он получил быстро. Индеец махнул ему, чтобы тот не шумел, и он заметил много положенных поверх кустов веток, а потом услышал голоса.
Через несколько мгновений Беллингем понял, что возгласы, шепот, вздохи исходят от мужчины и женщины, соединенных в страстном объятии. Когда они успокоились, взмокший священник навострил уши.
- Глория, любимая, мне бы очень хотелось остаться с тобой, а не идти с Джоном на охоту.
- Нет, милый, - ласково проговорила Глория. - С моей стороны было бы не правильно удерживать тебя, когда Джон был так щедр. Иди с ним. Возмести ему хоть те потери, которые он понес из-за нас.
- Ты права. Он даже слишком добр. Кто еще приютил бы таких, как мы?
- Никто.
В шалаше завозились, и Беллингем весь вытянулся, чтобы посмотреть, что происходит.
Глория взвизгнула.
- Ох!
И хлопнула себя по голой ноге.
- Если бы в тебе текла не такая горячая кровь, девочка, москиты тебя бы не трогали.
- Ну да, - не смолчала Глория. - Пусть так, но тогда бы тебе не избежать плетей. Куэйд рассмеялся.
- Правильно.
- Ладно. Поцелуй меня и иди. У Беллингема от злости перехватило дыхание. Неужели это та самая Глория, которая так жестоко и грубо отвергла его притязания?
- Поцеловать? Ну нет. Мне нужно гораздо больше, чтобы возместить целый день вдали от тебя.
Глория ласково хмыкнула.
- Еще?
- Еще.
От того, что он услыхал потом, Беллингем заскрипел зубами, но не двинулся с места, словно завороженный мурлыканьем Глории и тихими стонами Куэйда. Если бы индеец не взял его за плечо и не повел за собой, он бы много чего натворил, однако непроницаемое лицо индейца заставило его взять себя в руки.
Уилд и Байярд собираются уходить, значит, мужчин в лагере не останется. Что ж, он вернется с констеблями, и они схватят Глорию Уоррен. Nm сделал все, чтобы помочь ей, но она не захотела принять его милосердного порыва. Значит, она ведьма. И должна быть повешена. Если он не может владеть ею, пусть она не принадлежит никому.
***
У границы лагеря была небольшая запруда, в которой Клемми стирала одежду и из которой брала воду. Глория помогла ей запастись водой и вернулась с охапкой вещей, которые надо было постирать.
Скинув башмаки и подоткнув юбки, она стояла в воде, немножко поодаль Джонни с острогой ждал подходящую рыбину и хвастался, что накормит их ужином не хуже Куэйда с отцом.
Оба застыли от неожиданности, когда из леса выскочили три всадника с мушкетами. Глория обернулась к Джонни и крикнула, чтобы он бежал, однако на том месте, где он только что стоял, уже никого не было.
Сама она упустила время для бегства, поэтому ее без труда поймали ловко накинутым лассо. Она его не заметила и очнулась, когда уже мужчины крепко ее держали за руки.
- Глория Уоррен, я беру тебя под стражу по обвинению в колдовстве, объявил Хаббард. - Ай! - крикнул он, когда острая палка вонзилась ему в ногу.
Герриш поднял мушкет и выстрелил в воду.
- Там дьявол! - завопил он. - Я сам собственными глазами видел, как он бросал острогу в Хаббарда.
- Джонни! - крикнула Глория, испугавшись за жизнь мальчика.
Больше ей не дали произнести ни звука. Она даже не успела позвать Клемми. Герриш завязал носовым платком рот и достал веревку.
- Ну уж нет. Больше тебе дьявол не поможет, - шипел он, беспокоясь, конечно же, о себе.
- Возьмите ее башмаки и одежду. Часть дороги ей придется идти пешком, - приказал Беллингем, не слезая с коня.
Хаббард уже осмотрел рану и убедился, что ничего серьезного нет. Он отправился исполнять приказ Беллингема, а Глория, лишенная возможности говорить, сверкала глазами, ясно давая понять священнику, что из всех людей, которых ей противно видеть, Джосия Беллингем может считать себя первым. А он с удовольствием продолжал чеканить приказы.
Вскоре ее усадили на коня позади Хаббарда, потому что Герриш и так был слишком напуган ее присутствием. Кроме того, он сказал Беллингему, что лучше умеет отыскивать дорогу в лесу. Кто-то поймал верного Педди и сунул его в сетчатый мешок.
Через два часа они были в Аркпорте. Глория опустила голову. Если любопытные и злые взгляды были предвестием того, что ее ожидало в СилиГроув, то дела обстояли даже хуже, чем ей казалось, когда она бежала из дома.
Когда они покинули Аркпорт, Хаббард развязал носовой платок, но к тому времени ей уже нечего было сказать. Она поняла, что сколько ни кричи о своей невиновности, это все равно будет как глас вопиющего в пустыне. Лучше приберечь слова для судей. И все ее помыслы сосредоточились на Куэйде и Джонни. Неужели мальчика ранили? У нее разрывалось сердце, стоило ей подумать, что она виновна в его смерти.
Куэйд и Байярд еще не скоро вернуться в лагерь. Да и что они сделают, когда узнают? У них ничего не выйдет. Она знала, что Беллингем ни за что не выпустит ее из своих рук.
Когда в Кроссленде они остановились на ночь, Глория дала волю слезам. Ее отвели в тюрьму, и она слышала, как Беллингем отдал приказ отыскать человека, который убежал из той самой камеры, в которой теперь поместили Глорию.
