Андреа Парнелл - Безрассудная девственница
- Я слышала, у него в Лондоне есть компаньон.
- Тогда понятно. У Вартона не хватит мозгов даже раскурить трубку.
- Тем не менее он разбогател, - коротко проговорила Сара.
- Что такое богатство в сравнении с талантом? - то ли спросил, то ли утвердил Беллингем, шагая по комнате. - Я бы не поменял то, что знаю, на все богатства в мире. Разве тебе, Сара, неизвестно, что за наши страдания нас ждут сокровища на небесах?
- Значит, там у нас будет дворец, - еле слышно шепнула Сара.
Беллингем не расслышал бы ее, даже если бы она сказала это громко. Надев свой лучший дублет, он оглядел себя и впал в ярость.
- Неужели ты не можешь зашить лучше? Куда делось твое знаменитое умение? Да я же похож на бродягу в этих лохмотьях! Неужели ты думаешь, что в таком дублете я могу рассчитывать на новое назначение?
- Нет, - ответила Сара. - Но больше я ничего не могу сделать, пока не сотку новой материи, а на это у меня из-за стирки нет времени.
В этом году Беллингему отказали в жалованье, и если бы Сара сама не зарабатывала несколько монет, то неизвестно, что бы они ели.
В Сили-Гроув о Беллингеме ходило много дурных слухов.
Из стариков только отец Сары поддерживал священника. Те, кто верил в ведьм, считали его слабым духом, если он позволил себя околдовать. Те же, кто следом за отцами Церкви поверил, что много безвинных людей подверглось преследованиям и погибло, тоже избегали преподобного Беллингема из-за его участия в судилище над Глорией Уоррен.
Беллингем пихнул ногой корзину, и из нее выпало несколько вещей.
- Ты стираешь для Томаса Леонарда? А кого-нибудь другого ты не могла найти? Сара собрала простыни и рубашки и сложила их опять в корзину.
- Его жена - единственная не стирает сама и держит слуг, не считая госпожи Вартон, но она тебе тоже не понравится.
"Странно, - подумала Сара, убирая корзину подальше, - и Вартоны, и Леонарды очень разбогатели в последние годы".
- А кто бы не разбогател, завладев фермой Уорренов? Надо еще выяснить, каким образом Леонард получил ее, - Сара изменилась в лице, потому что Беллингем назвал два имени, которые они поклялись не произносить вслух. - Я ухожу! - проорал он. - Не задерживайся с ужином.
Сара вернулась к своему стулу. Проснулись дети. В окно она видела большой дом, который возводил на холме Исаак Хокинс. Когда-то он хотел жениться на ней, а она предпочла ему Джосию. Он тоже преуспел. Кто бы мог подумать? Сара стала представлять, как делала это не раз, какой бы была ее жизнь в большом доме со множеством слуг, а не в лачуге с целой кучей детей. Ладно, нечего гневить Бога. По крайней мере теперь, когда двое детей делят с ними постель, Джосия гораздо реже требует ее ласк.
Одна малышка из троих, игравших у ее ног (еще двое умерли), дернула ее за юбку.
- Послушай, мама, - сказала она, поднимая к ней карие глазки. "Глаза, как ведьмины, точь-в-точь".
- Замолчи, Черити, - сердито ответила мать, яростно мешая похлебку.
Ей, как многим в Сили-Гроув, тоже хотелось бы знать, жива Глория или нет.
***
Под золотым балдахином на шелковой простыне в одной из спален в собственном загородном доме Куэйд Уилд нежно раздвинул гладкие ножки жены, пылая от так и не ставшего привычным для него желания.
- Любимая, ты с каждым разом все прекраснее и желаннее, - прошептал он, страстно целуя ее в губы.
- После родов ты еще больше похорошела!
Глория вскрикнула от радости.
- Да, да, мой любимый. Просто не верится, что может быть так хорошо, - она тихо застонала, когда он приподнялся над ней. - Неужели другие чувствуют то же, что мы?
- Нет, - сказал он, опускаясь. - Это только наше.
Ей было нетрудно в это поверить. Огонь, горевший в ее глазах, возвращался к ней огнем, который она видела в его взгляде. Она чувствовала, как он заполняет ее, а потом ей показалось, что он превратился в пламя, обжигающее ее внутри и снаружи, и наслаждение стало почти невыносимым. Она шептала его имя, слушала, как сильно бьется его сердце, прижатое к ее голой груди, и выгибалась, чтобы принять его.
Потом, откинувшись на подушки, Глория принялась подсчитывать свои радости, вспомнив, что пять лет назад она делала то же самое. Если она была благодарна судьбе тогда, то теперь и говорить нечего. Она так мало unrek` и так много получила. Дядя ее мужа умер через несколько лет после того, как отправил племянника в Америку, и пока Куэйд охотился в лесу, его поместье дожидалось его возвращения. Под управлением опекунов Иден оно процветало, и накопленные богатства потрясли воображение Куэйда, а Глория просто не могла себе представить, что так много всего может принадлежать одному человеку.
Если Куэйд не был похож на герцога, когда сошел с корабля в Англии, то ему потребовалось всего несколько месяцев, чтобы хорошо вжиться в новую для него роль. Шелка он носил так же естественно, как когда-то оленьи шкуры, ну а для Глории он в любом наряде был лучше всех. У нее тоже не возникло трудностей из-за нового положения, и мягкие ткани, выбранные для нее мужем, замечательно оттеняли ее красоту. Ей фантастически повезло, и она знала это, поэтому никогда не забывала поблагодарить Господа в годовщину своего повешения.
- Случись все опять, я бы ничего не стала менять, - шепнула она Куэйду. - Только маму жалко. Но я бы опять прошла все испытания, чтобы быть с тобой.
- Ты права, любимая, - согласился Куэйд, прижимаясь щекой к шелковистому плечу. - Я бы тоже все оставил, как было. Даже розгу Фиска... Да, даже ее.
Глория рассмеялась.
- У тебя по крайней мере не было веревки на шее.
Куэйд приложил палец к ее губам.
- Давай лучше поговорим о приятных вещах. Вчера пришло письмо от Томаса Леонарда. Он пишет, что в этом году богатый урожай. Да! Женился Уильям Кук.
- Уильям? Прекрасно! Он хорошо помогал Томасу, правда?
- Правда.
- А что Вартон? Как у него дела?
- Он говорит, наша компания вторая после Бэй-компани. Скоро ты сможешь его сама обо всем расспросить. Через два месяца он будет в Англии. Что скажешь? Где будем его принимать? В Лондоне или здесь?
Глория постучала пальчиком по его подбородку.
- В Лондоне. Хватит с него деревни.
