Елизавета Луговская - Вы прекрасны, вы грустны
Воплощение этого решения в жизнь ускорило одно обстоятельство. Случайно в секретере Казимира Аврора нашла пакет на свое имя. "У этого пакета был очень официальный вид, что меня поразило, - пишет она другу Букуарану. - На нем была надпись: вскрыть только после моей смерти. У меня не хватило терпения ждать, когда я стану вдовой... Раз пакет адресован мне, значит, я имею право вскрыть его, не совершая нескромности; и так как мой муж находится в добром здравии, я могу прочесть хладнокровно его завещание. О Боже! Ну и завещание! Одни проклятия, больше ничего! Он собрал тут все свои взрывы злости, всю ярость против меня, все свои рассуждения о моей развращенности, все свое презрение к моей сущности... Чтение этого письма пробудило наконец меня от сна. Я сказала себе, что жить с человеком, у которого нет ни уважения, ни доверия к своей жене, - все равно что надеяться воскресить мертвого. Мое решение было принято, и могу сказать уверенно - бесповоротно..."
Не откладывая ни дня, она сразу же сообщила о своем решении мужу. Казимир увидел ее твердость и понял, что спорить с женой бессмысленно. Он сразу согласился на все ее условия. Она не собирается навсегда покидать Ноан и детей. Полгода она будет жить в Париже, полгода здесь, в Ноане. Муж ей будет выплачивать три тысячи франков пенсиона. Взамен она сохранит видимость брака. На том и порешили.
И Аврора Дюдеван 4 января 1831 года покинула Ноан и переехала в Париж, счастливая оттого, что обрела долгожданную свободу, и грустная от предстоящей длительной разлуки с детьми. Морис так плакал при расставании. Ну ничего, она утешила его тем, что обещала прислать ему костюм национальной гвардии с ярко-красной шляпой.
Всю дорогу шел дождь, Аврора промерзла насквозь, но, когда в Париже ее встретил радостный счастливый Жюль, ей сразу стало тепло. Жюль согрел ее в своих объятиях и отвез на квартиру к брату Авроры Ипполиту Шатирону, где она на первое время обосновалась.
Жизнь в Париже кипела, била ключом, она была именно такой, какой Аврора ее себе и представляла. В литературе, как и в политике, происходило множество значительных, или, как бы сейчас сказали, знаковых, событий. Вышел роман Виктора Гюго "Собор Парижской Богоматери". Начинал писать молодой Оноре де Бальзак. Творили гениальные композиторы и художники.
Аврора недолго колебалась, какую сферу деятельности ей избрать. Она хотела заниматься литературой. Вот заметки в ее дневнике: "Я убедилась, что пишу быстро, легко, могу писать много, не уставая, что мои мысли, вялые в мозгу, когда я пишу, оживают, логически связываются между собой..." А вот отрывок из письма старому другу Букуарану: "...я выбираю литературную профессию. Несмотря на неприятности, которые иногда случаются в ней, несмотря на дни лени и усталости, которые прерывают иногда мою работу, несмотря на более чем скромную жизнь в Париже, я чувствую, что отныне мое существование осмысленно. У меня есть цель, задача, скажем прямо: страсть. Писательское ремесло..."
И в Париж Аврора приехала не с пустыми руками - она привезла свой первый роман "Эме". Теперь нужно было найти издателя.
Ей помогли ее восторженные поклонники - друзья Жюля. Она познакомилась с Гиацинтом Табо де Латушем, все называли его просто Латушем, - человеком, который первым издал во Франции Гете, опытнейшим редактором и тонким литературоведом, учителем молодого Бальзака. От первого романа Авроры Латуш не пришел в восторг, но предложил ей работать в газете "Фигаро", которую он в то время возглавлял.
Так у Авроры появилась работа, за которую платили достаточно для того, чтобы прожить в Париже, а жизнь в этом городе и в те времена не была дешевой. Когда ей требовались дополнительные деньги, она обращалась к мужу, и тот исправно присылал ей.
Аврора купалась в своей новой парижской жизни. Она работала в революционной сатирической газете, у нее был Жюль, она была окружена талантливыми людьми. Здесь, в Париже, можно было вести себя раскованно и непринужденно и при этом не слышать сплетен за спиной. Для того чтобы чувствовать себя еще свободнее, Аврора начала носить мужской костюм. Ведь когда-то она ездила на охоту верхом в блузе и гетрах и теперь не испытывала никакого смущения. Париж было трудно чем-либо удивить, и это вполне устраивало молодую журналистку. У мужчин в те времена в моде были свободные английские рединготы - длинное пальто с двумя воротниками, доходившее почти до пят, почти не подчеркивающее талию. Аврора без колебаний надела редингот серого сукна, серую шляпу и плотный шерстяной платок. Вместо остроносых туфель - сапоги, от которых она сама была в восторге. Одним словом, не солидная женщина в возрасте 27 лет, а студент-первокурсник.
Аврора писала заметки для рубрики "Смесь". Это давалось ей непросто, ведь от журналистов Латуш требовал прежде всего лаконичности и краткости, а Аврору тянуло на пространные рассуждения. Она отводила душу на сентиментальных рассказиках, место для которых редактор ей всегда оставлял. Когда 5 марта 1831 года она написала статью, высмеивающую правительство, чем вызвала крупный скандал, а вместе с ним и уважение газетного начальства, она решилась наконец рекомендовать редактору Жюля Сандо. Передала Латушу его статью, статья понравилась, и ее любовник был "пристроен" в "Ревю де Пари". Однажды он принес текст, написанный в соавторстве с Авророй, который Латуша восхитил.
Аврора не подписывалась своим настоящим именем. Она не хотела дразнить гусей, то есть своих родственников. Они все равно не поняли бы ее.
Аврора и Жюль работали теперь вместе и подписывались Ж. Сандо. Для Авроры журналистика была не столько ремеслом для зарабатывания денег, сколько веселой игрой. И даже если иногда эта игра начинала надоедать, Аврора брала себя в руки и, будучи с детства дисциплинированной и привычной к труду, заставляла себя писать.
Чего нельзя было сказать о Жюле. Его приходилось сажать за стол, когда редактор уже ждал материал. Он любил понежиться в постели и работал только тогда, когда к этому его принуждала Аврора. Она вообще заботилась о нем как мать. Следила за тем, чтобы он не забывал поесть, чтобы он не простудился.
Прошло полгода, и надо было возвращаться в Ноан к мужу и детям. Аврора сдержала слово, данное Казимиру. Как она провела эти шесть месяцев? Это было самое тяжелое время в ее жизни, только дети и литература скрашивали существование.
"6 часов утра. Я работаю с семи часов вечера. За пять ночей написала целый том. Днем, чтобы отвлечься, занимаюсь с сыном латинским языком, который я совсем не знаю, и французским, который я почти не знаю..."
О муже Казимире: "...мой муж делает все, что хочет, есть у него любовница или нет, это зависит только от его желания... В конце концов справедливость требует, чтобы свобода действий, которой пользуется мой муж, была бы взаимной..."
Из Ноана она продолжала заботиться о "маленьком Жюле". "Поручаю вам обнять моего маленького Жюля и не дать ему умереть с голоду, по его привычке", - пишет она Эмилю Реньо, своему другу и поклоннику, которому поручает найти квартиру для их совместного проживания с Жюлем. Брат Ипполит требовал, чтобы Аврора вернула ему его парижскую квартиру.
Шесть месяцев разлуки для влюбленных были невыносимы, и Жюль приехал в Ла-Шатр - городок близ Ноана, где любовники начали встречаться, уже не опасаясь никого. Более того, опьяненная независимостью, которую она сама для себя отстояла, Аврора стала принимать любовника и у себя в комнате в Ноане.
Но жили они не только любовью. Их связывало общее дело. Еще в Париже они задумали и начали вместе писать роман "Роз и Бланш" - историю жизни актрисы и монахини. Теперь, в Ла-Шатре, они продолжили работу над ним. Парижский издатель Рено обещал им выплачивать по сто двадцать пять франков за каждый полученный им том и позднее, через три месяца, - пятьсот франков.
Вскоре вслед за Жюлем в Париж переехала и Аврора. Она поселилась в новой квартире на набережной Сен-Мишель, которую снял для нее Реньо. Осенью 1831 года вышел их совместный с Жюлем роман "Роз и Бланш". Читатели и критики встретили его довольно хорошо. Лучшие страницы были написаны Авророй. Язык Сандо был немного тяжеловесен.
Успех жены привел в Париж ее мужа. На набережной Сен-Мишель все было предпринято для того, чтобы супружеские чувства не были задеты и чтобы Казимир Дюдеван неплохо провел время в столице.
На этот раз Аврора прожила в Париже недолго и уехала в Ноан. Но весной 1832 года вновь появилась на набережной Сен-Мишель с дочерью Соланж и романом, написанным на этот раз ею одной. Он назывался "Индиана" и произвел в литературных кругах настоящий фурор.
А что же Жюль? Рукопись любовницы он прочел с восторгом. Как порядочный человек, он отказался подписывать книгу, над которой не работал, своим именем. Но Аврора по-прежнему не хотела ставить свою фамилию. Тогда ей в голову пришла идея: она частично сохранит фамилию Сандо и изменит имя. Причем имя возьмет мужское. Вот так и родился, вернее, родилась Жорж Санд.
