Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Прощение
Он перестал смотреть на коттеджи с прежней тоской.
Дело обернулось лучше, чем он смел надеяться.
Такие женщины, как Дороти, попадались одна на миллион.
Шон заметил, что из коттеджа Евы Мэлоун вышли два человека. Солнце светило в глаза, и он не понял, кто это.
Они взялись за руки и спотыкаясь побежали по дороге, которая вела к площади. Шон прищурился и посмотрел им вслед. Люди казались смутно знакомыми. Впрочем, возможно, это ему почудилось. Наверное, какие-то дублинцы сняли коттедж или просто попросили разрешения переночевать в нем.
Но куда они бегут?
На автобус? Слишком рано. А машин на площади не было.
За этим крылась какая-то тайна. А тайн Шон Уолш не любил.
Лилли Фоли заговорила с мужем о Джеке.
— Джон, три ночи на прошлой неделе и три ночи на этой. Ты должен вмешаться.
— Он — взрослый мужчина.
— Ему двадцать лет. Для взрослого маловато.
— Ну, во всяком случае, не ребенок. Оставь его в покое. Вот если бы Джека отчислили из команды или он не сдал экзамен, я бы с ним поговорил.
— Но с кем он проводит время? С одной и той же девушкой или у него каждый раз новая?
— Кто бы это ни был, я заметил, что цифра на спидометре порядочная, — лукаво рассмеялся отец Джека.
Он обнаружил квитанцию за бензин, выданную в Нокглене. Должно быть, Джек встречается с этим слоненком Бенни Хоган. Вот так номер… Интересно, где они могут проводить ночи? Отец Бенни умер, но мать у нее строгая. Вряд ли такая девушка станет развлекать Джека у себя в доме.
Еве позвонила Хитер.
— Когда ты приедешь? Я соскучилась.
Как ни странно, Еве это польстило.
Она ответила, что приедет скоро. В этот уик-энд. Или в следующий.
— Почему обязательно в уик-энд?
Ева поняла, что девочка права. Совсем не обязательно.
Все вторые половины дня были у нее свободны. Она могла бы поехать с Бенни на автобусе. Выпить чаю с матерью Фрэнсис и монахинями, а потом сводить Хитер в коттедж. Узнать из первых рук, как продвигается дело с пасхальной мистерией. Увидеться с матерью Бенни и восхититься переменами, сделанными в магазине. А завершить вечер у Марио. В последнее время Нокглен начинал становиться бойким местом. Она может уехать на следующий день утром. Только нужно заранее удостовериться, что в этот вечер Бенни не останется в городе. Было бы обидно с ней разминуться.
Бенни сказала, что они прогуляют лекции и встретятся в три часа дня на остановке автобуса. У них еще останется немного времени, чтобы съесть по сандвичу в любимой пивной Эйдана, Джека и Билла, откуда открывается красивый вид на башню с курантами.
Молодые люди были там. К ним подошла Розмари и попросила взаймы десять шиллингов. Ей нужно сходить к хорошему парикмахеру. Студент-медик по имени Том оказался более крепким орешком, чем она ожидала. Пора прибегать к более крутым мерам. Например, к модным прическам.
Возвращаться в университет никто не хотел. Еве и Бенни пришлось отказаться от предложения сходить в зал игровых автоматов.
— Мне пора на автобус, — сказала Бенни.
— До свидания, Золушка. — Джек поцеловал ее в щеку. Его взгляд был теплым. Сомневаться в его чувствах могла только набитая дура.
Бенни и Ева вышли из пивной.
Эйдан сказал, что эта парочка весь вечер проведет у Марио и, возможно, засидится там до утра.
— Что? — Джек пролил пиво.
До него не дошло, что Ева возвращается в свой коттедж. Он договорился встретиться с Нэн в шесть часов вечера на Набережной. Они собирались в то же самое место.
Нэн Махон решительно шла к реке. Как обычно, в ее сумке для ночлега лежали простыни, наволочки, подсвечники и продукты для ужина и завтрака. За Джеком были примус и напитки.
Но на этот раз Нэн прихватила с собой бутылку вина. Она могла им понадобиться. Сегодня вечером она все ему расскажет.
Увидев Еву, Хитер бурно обрадовалась. Девочка бежала по школьному коридору и выкрикивала ее имя. Репетиция была в разгаре, поэтому Хитер была завернута в белую простыню. Хитер Уэстуорд играла Симона Киринейского. Человека, который помог Иисусу нести его крест.
Еще несколько недель назад никто из нокгленцев не поверил бы, что такое возможно.
— Ты приедешь подбадривать меня криками, когда мы будем играть по-настоящему? — поинтересовалась Хитер.
— Вряд ли мать Фрэнсис одобрит такие крики.
— Но я же играю хорошего человека. Я помогаю Иисусу. Выступаю вперед и принимаю на себя его бремя, — сказала Хитер.
— Да. Я непременно приеду и поддержу тебя.
— Понимаешь, у меня здесь нет родных. А у всех остальных они есть.
Ева пообещала, что во время представления будет в Нокглене. И даже привезет с собой Эйдана, чтобы у Хитер были два болельщика. Ева Мэлоун слишком хорошо знала, что значит быть единственной девочкой в школе, которой никто не принесет кусок пирога и не похлопает во время представления или школьного спектакля. Именно так было в те годы, когда она жила в монастыре Святой Марии.
Она велела Хитер репетировать дальше и сказала, что будет ждать ее в коттедже. Пора было поговорить с матерью Фрэнсис.
Ева сказала монахине, что должна сходить в гостиницу Хили, выпить чашку кофе и полюбоваться на Образцовых Влюбленных Дороти и Шона, современных Ромео и Джульетту. Мать Фрэнсис ответила, что издеваться над людьми грешно. Все предпочитают помалкивать, и Ева должна делать то же самое.
А потом мрачно добавила, что все обернулось лучше, чем можно было надеяться. Ева поняла, что мать Фрэнсис знает или подозревает то, о чем самой Еве по секрету рассказала Бенни. О пропавших деньгах и ужасной ссоре.
Но говорить об этом не следовало.
Потом Ева пришла в коттедж и стала ждать Хитер.
Она обвела комнату взглядом и поняла: что-то изменилось. Дело было не в том, что вещи стояли по-другому. Мать Фрэнсис часто приходила сюда. Вытирала пыль и полировала мебель. Иногда она что-то перекладывала. Нет, причина была в другом.
Ева не могла понять, в чем заключалась разница. Она ощущала присутствие кого-то чужого. Кто-то здесь был. Может быть, готовил. Спал на ее кровати. Она провела рукой по плите. Нет, плитой не пользовались. Кровать была застелена с уголками — так, как ее учили в школе.
Ева вздрогнула. Она становится мнительной. Должно быть, на нее действуют все эти сериалы о домах с привидениями. Но в солнечный апрельский вечер бояться призраков смешно.
Она строго одернула себя и стала растапливать камин. Через несколько минут после прихода Хитер потребует свой тост.
В гостинице Хили Ева увидела Шона. Облаченного в темный костюм управляющего.
— Тебя можно поздравить? — спросила она.
— Спасибо, Ева. Не ожидал от тебя такой любезности.
Ева вежливо спросила, когда они собираются пожениться. Поинтересовалась, не хотят ли они расширить гостиницу, провести медовый месяц в Святом Городе и на итальянских озерах. Кстати, где миссис Хили? Она хочет поздравить ее персонально.
— Дороти отдыхает. Она делает это в начале каждого вечера, — объяснил Шон с таким видом, словно проводил экскурсию по музею и рассказывал посетителям о привычках какого-то давно вымершего животного.
Ева зажала ладонью рот, чтобы не расхохотаться.
— Я вижу, ты решила воспользоваться своим наследством, — сказал Шон.
Ева захлопала глазами.
— Пускаешь в свой коттедж чужих людей.
— Ничего подобного.
— Если так, прошу прощения.
Ева решила, что с помощью этого маневра Шон хотел выяснить, не согласится ли она сдать коттедж ему или кому-то из его знакомых.
У нее стало горько во рту. Это требовалось подавить в зародыше. Шон Уолш должен знать, что она никого не пустит в свой коттедж. Даже за деньги.
— Нет, Шон. Извини, что ответила так резко. Просто я никому не собиралась сдавать свой дом. Там бываю только я сама и мои друзья.
— Твои друзья. Да, — ответил он.
И тут Шон понял, кто выходил из коттеджа Евы. Та самая белокурая девушка, которую он видел уже несколько раз. Главным образом на остановке автобуса в Дублине.
И мужчина. Конечно, он его помнит. Это бойфренд Бенни. Сын доктора.
Значит, этот маленький роман закончился. Чего и следовало ожидать…
Шон слегка улыбнулся. От этой улыбки Еве стало не по себе. Во второй раз за день по ее телу побежали мурашки. Нет, она действительно становится слишком нервной. Эйдан прав. Она, Ева Мэлоун, настоящий псих. Ей захотелось оказаться как можно дальше от Шона Уолша и этой гостиницы.
Ева вскочила и взяла сумку.
— Передай привет миссис Хили. — Она хотела сказать «Дороти», но не смогла выговорить это слово.
По Набережной взад и вперед сновали автомобили. Джек видел Нэн, но не мог привлечь ее внимание. Она стояла, прислонившись к парапету, смотрела в реку и мысленно была за тридевять земель отсюда.
