Джессика Марчент - Любовь выше страсти
— Мы будем возвращаться в темноте, — сказал Пол, — так что давай остановимся сейчас, и ты посмотришь на канал.
— Какой канал? — Эми не очень заинтересовалась его предложением, но обрадовалась возможности немножко потянуть время. — Он что, особенный?
— Особенный. Посмотри сама.
Пол остановил машину возле самого моста. Эми услышала, как Джим завозился у нее за спиной, и повернулась, чтобы успокоить его.
— Возьмем его?
— Мы на минутку, так что не стоит его тревожить.
— Бедняга.
— Ничего. Скоро он побегает. Сидеть, Джим. — Пес успокоился, и Пол открыл дверцу. — Пойдем.
Эми подняла воротник пальто и засунула руки в карманы. Она увидела внизу коричневую воду, позолоченную скупым солнцем. На заросших травой берегах росли ивы и каштаны, а вдоль покрытых асфальтом тропинок стояли скамейки. Наверное, в жару здесь хорошо. Но и теперь, когда на скамейках никто не сидит и дует ледяной ветер, вид радовал глаз.
— Это Королевский военный канал, — сказал Пол. — Летом тут можно покататься на лодке. Но даже и в эту пору, когда холодно, люди приходят поглядеть на здешнюю красоту.
Эми увидела двух малышей с мамами, которые бросали хлеб в воду. Неожиданно появились целые флотилии уток, привлеченных видом еды. За каналом поднимались по холму опрятные домики Хита, окруженные садами.
— Красиво… Но почему «военный»?
— Его прорыли в 1805 году, чтобы защититься от Наполеона.
— От Наполеона? — Эми смотрела на десятифутовую полоску воды и не верила собственным ушам. — Ты имеешь в виду Наполеона Бонапарта?
— Его, его.
— Подожди. Если бы Наполеон переправил свои войска через Ла-Манш, ты думаешь, его остановили бы эти десять футов?
— Остановили бы. — Пол неожиданно заговорил с французским акцентом, почти как Амината. — Mon Dieu, это мне не под силу! — воскликнул он с отлично сымитированным раздражением. — Придется мне вести мою армию обратно за море!
Эми не удержалась от смеха.
— Наверное, люди, которые его строили, так и думали.
— Возможно. Кто знает? По крайней мере, солдаты, работавшие тут, спаслись от отчаяния.
Пол выпрямился.
— Видишь? — спросил он, показывая на канал, который обтекал город, подобно реке. — В Кенте рек мало, так что военные сработали нам на пользу.
— Вижу.
Эми повернулась лицом к морю. По берегам канала раскинулись луга, парки, площадки для гольфа, теннисные корты…
— Красиво здесь. Спасибо, что показал мне это, — вежливо проговорила она и задрожала всем телом.
— Ты совсем замерзла, — забеспокоился Пол.
— Да, как будто. Я ведь сегодня целый день сидела в кресле и совсем не двигалась.
— Поехали.
Ну, вот и все. Следующая остановка будет в доме Харолда, а там их ждет девушка Пола.
Эми, нехотя передвигая ноги, шла к фургону и молчала все время, пока Пол выруливал на дорогу и ехал всего несколько минут до тихой и очень зеленой улочки, на которой росло много старых деревьев. Выведя Джима, Пол открыл дверцу с ее стороны.
— Добро пожаловать, — проговорил он как радушный хозяин.
Эми вышла из машины, и улочка показалась ей еще прелестнее, чем через окно. Она поднималась вверх по холму, и чем выше она поднималась, тем больше росло на ней деревьев. Внизу она выходила на шумное шоссе, но за ним открывался вид на дорогу к морю, усаженную соснами. По обеим сторонам стояло несколько больших богатых домов. Наверное, за ними были и другие, еще богаче. По крайней мере, ничто здесь даже отдаленно не напоминало варварские застройки тридцатых годов. По-видимому, Кларки преуспевали больше, чем она предполагала.
— Сюда.
Пол, Эми и Джим подошли к дому, которому было лет тридцать, и, хотя на фоне остальных он казался маленьким и простеньким, на взгляд Эми, он был большим. Пол нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла высокая и стройная девушка с коротко постриженными темными волосами, округлыми щечками и пышной грудью. Эми нашла в ней сходство с Харолдом, и настроение у нее совсем упало. Вот она — девушка Пола. Эми не сомневалась, что видит перед собой сестру Харолда.
— Привет! — Голос был не девчоночьим, а женским — теплым, глубоким и уверенным. — Рада видеть тебя, Пол. А вы, верно, Эми? — спросила она и протянула Эми руку.
Он рассказал ей обо мне, и это ее ничуть не расстроило, подумала Эми. Она взяла протянутую ей руку… Как же она уверена в себе… и в нем.
— Ты права, это Эми, — сказал Пол. — Эми, это Бетти, мать Харолда.
— Мать? — не поверила своим ушам Эми.
Она уставилась на женщину, стоявшую напротив нее, и чувствовала себя дура-дурой. Сначала она принимает четырнадцатилетнего ребенка за девушку Пола, а теперь — женщину, которой уж никак не меньше сорока, даже если она выглядит двадцатилетней, да еще его тетку. Присмотревшись, Эми заметила морщинки вокруг сверкающих черных глаз Бетти, но все равно…
— Вот уж не похоже, что вы чья-то мать, — выпалила Эми, прежде чем успела обдумать свои слова.
— Приятно слышать. Иногда я чувствую себя лет на сто… Да входите же в дом. Нечего стоять на холоде. — Она отступила на шаг, пропуская их. — Мари вас ждет.
Ее зовут Мари, отметила про себя Эми и удивилась, почему это имя кажется ей таким знакомым. Где-то она недавно его слышала.
Они прошли по коридору в довольно просторный квадратный холл без окон, из которого двери вели в комнаты первого этажа, освещенные все еще ярким солнцем, и на кухню. На второй этаж можно было подняться по широкой красивой лестнице, находившейся здесь же, в холле.
Пол приказал Джиму сидеть, и пес, хотя и с неохотой, но послушался. Пока Бетти вешала их пальто в шкаф, Пол сунул нос в одну из дверей и, не найдя никого, спросил:
— А где все?
— Харолд на игре в Ромни, — отозвалась Бетти. — Его отец отправился болеть за него. Амината, как тебе известно, в магазине…
— Амината? — Эми недоуменно посмотрела на Бетти, потом на Пола. — Разве она живет тут?
— Ну, конечно. — Бетти удивленно повернулась к Полу: — Ты ей не сказал?
— Не сказал что? — не желая новых открытий, все же спросила Эми.
— Родители Аминаты позволили ей приехать сюда только потому, что мы можем приглядеть за ней. Как она тебе понравилась в своем новом наряде? — спросила Бетти у Пола.
Пол кивнул.
— Она сама себе нравится.
— Ну, девчонки всегда…
Бетти не стала договаривать, словно всем известно, что представляют собой четырнадцатилетние девчонки. Эми тоже часто произносила нечто подобное в качестве учительницы, но тут она вспомнила кое-что еще.
— У вас ведь две дочери, правда? — спросила Эми. — Одна из них Мари?
Две пары глаз изумленно уставились на нее. Что она такого сказала?
— Мои дочери уже давно разъехались.
— Ой, — почувствовав неладное, совсем упала духом Эми. — Я прошу прощения…
— Ну что вы… Джен неплохо устроилась в Лондоне, а Мэнди собирается замуж, так как скоро у нее должен родиться ребенок. — Она вновь повернулась к Полу: — Ты хоть что-нибудь рассказал о нас?
— Немножко, — улыбнулся Пол. — Слишком много надо рассказывать.
— Ну, хотя бы о том, что скоро я буду бабушкой… Ладно, — рассмеялась Бетти. — Думаю, это не так уж важно. Разве что для меня…
Эми попыталась собраться с мыслями. Кузины Пола — Мэнди и Джен — живут далеко. Кто же эта Мари и что она делает под одной крышей с Кларками? И Эми вспомнила, от кого слышала ее имя. От Аминаты, конечно же.
— А Мари — тетя Аминаты?
Ей стало немного легче при мысли, что почтенная тетушка вряд ли может быть девушкой Пола.
Но тут она вспомнила, что сама уже три года как тетя, и при этом вовсе не чувствует себя почтенной… Пол прервал течение ее мыслей.
— Амината зовет ее тетей, но на самом деле они не родственницы. Это, так сказать, дань уважения.
— Но это она? — спросила Эми, не в силах больше терпеть неопределенность. — Ты привез меня познакомиться с тетей Мари?
— Да, — подтвердила Бетти и кивнула на одну из дверей. — Вам туда. А я на кухню. Надо же чем-то вознаградить пса за ожидание. — Джим не заставил себя просить дважды. — Как только я его накормлю, принесу вам чай.
Пол и Эми, не приближаясь друг к другу, пересекли холл в противоположном направлении. Эми старалась не думать о Мари.
Впрочем, она не понимала, почему Мари не могла их встретить. Неужели она такая важная, что все должны сами ходить к ней на поклон?
Пол негромко постучал в дверь.
— Entrez!
— О Боже, — прошептала Эми, — неужели она не говорит по-английски?
— Не беспокойся, — утешил ее Пол.
Он открыл дверь и отступил, пропуская ее вперед. Эми подчинилась, не понимая, что, собственно, она и Мари будут говорить друг другу, если Мари не владеет английским.
Комната, в которую они вошли, была просторной и солнечной, окнами в сад и на море. Возле одного из окон стоял зажженный обогреватель, рядом — пара кресел и диван. Там же в вольтеровском кресле сидела старая дама.
