Робин Мадерик - Искушение
Вера захлопнула книгу и прикрыла глаза, она больше не могла сопротивляться страшной тоске, нахлынувшей на нее. И вдруг странный звук привлек ее внимание. Она взглянула на Флетчера. Он чуть-чуть повернул голову. Глаза его были широко раскрыты и встретили ее взгляд.
- Продолжай, - сказал он хрипло, - читай до конца.
Вера с замиранием сердца взглянула на лейтенанта и наконец смогла продолжить чтение.
"Мой возлюбленный принадлежит мне. А я принадлежу ему".
Собрав остатки сил, Флетчер приподнялся, чтобы быть ближе к Вере, чтобы увидеть радость в ее глазах, и вдруг почувствовал, что падает вниз. Но Вера крепко обхватила его руками. Сейчас она была сильнее его.
Глава 21
Флетчер, все еще слабый и бледный, лежал на своем ложе, когда Вера подошла к нему и опустилась перед ним на колени. Лейтенант улыбнулся и протянул руку к ее лицу, чтобы приласкать ее и погрузить пальцы в копну шелковистых волос.
Но Вера была серьезна.
- Флетчер, - сказала она, - отряды милиции окружили Бостон.
Флетчер ничего не ответил. Он был абсолютно спокоен, и, казалось, известие не удивило его.
- Бостон окружен, - повторила Вера, - окружен армией "оборванцев-фермеров", как ее называет лейтенант Аптон. Уж очень он высокомерен, твой приятель. Отряды милиции теперь есть повсюду от Роксберри до Северного Кембриджа. Они продвинулись на восток в сторону Челси и северного побережья, и совершенно непохоже на то, что они будут отступать. Но твой приятель считает, что они не представляют опасности для него и его друзей-офицеров. А ты что думаешь? Флетчер тяжело вздохнул.
- Ты хочешь, чтобы я тебе честно ответил? Ну так вот, с военной точки зрения, он абсолютно не прав. Наше положение будет крайне неустойчивым, если мы не рассеем "армию оборванцев". Но я знаю гордый английский характер. Мы не позволим им прорваться внутрь. Мы будем сражаться, и, я думаю, конец войны наступит не скоро.
- Как ты думаешь, ваша капитуляция возможна? Генерал Гэйдж...
- Никакой капитуляции не будет. Сейчас слишком поздно. Когда мы возвращались из Конкорда - ты помнишь этот кошмар, - некоторые офицеры были готовы сдаться. Их охватил страх. Но и только. Теперь страх прошел. Осталась ненависть. Я знаю это. Эта ненависть и оскорбленное самолюбие никогда не позволят пойти на капитуляцию.
Внезапно Флетчер попытался сесть. С Вериной помощью ему удалось это сделать. Теперь он сидел, выпрямив спину. Простыня сползла с его груди, обнажив многочисленные шрамы.
- Флетчер, - продолжала Вера, глядя на его обессиленное тело, - генерал Гэйдж разрешил всем вигам и всем сторонникам восставших покинуть город. Я знаю, что некоторые возражали, считая, что нас нужно взять в качестве заложников. Но, я думаю, оставшись в городе, мы будем представлять гораздо большую опасность для генерала.
- Когда?
Это было все, о чем спросил Флетчер.
- Завтра, - ответила Вера. - Перед уходом мы должны будем сдать все оружие. Но это не страшно: в городе его больше нет.
- Завтра, - повторил Флетчер.
Он протянул руку к ее волосам, но покачнулся, и Вера поддержала его. Флетчер повернул Верину голову к себе, чтобы лампа освещала ее нежные черты.
- Я хотел защитить тебя и никак не ожидал, что скоро настанет время, когда я не смогу этого сделать.
- Я не понимаю тебя, Флетчер, дорогой. Неужели ты думаешь, что я смогу оставить тебя сейчас? Я никуда не поеду. Элизабет тоже решила остаться со мной, хотя родные ее отговаривают. Мы останемся здесь, в нашем доме. А если будет известно, что в городе остался хоть один патриот, то для меня найдется какое-нибудь дело. Я смогу отсюда оказать содействие моим товарищам.
- Я думаю, совсем наоборот. Ведь твой пример может оказаться заразительным. А с военной точки зрения, будет гораздо безопасней, если они уйдут из города. Твои призывы могут им обойтись гораздо дороже разрушенных домов.
- Как ты можешь говорить о цене, когда речь идет о твоих врагах? Почему это ты стал так справедлив и великодушен?
- Они - люди, Вера.
- Ну что ж, Флетчер Айронс. Ты не собьешь меня с избранного пути. Ты ведь знаешь, что бесполезно спорить со мной. Ведь я упряма и эгоистична.
- И ты не дашь мне умереть, не так ли, Вера? - продолжал Флетчер. - Ты останешься в Бостоне, чтобы защитить меня. Твое решение не имеет никакого отношения ни к твоему дому в Бостоне, ни к чему-то еще. Ты делаешь это для меня, Вера. Мне даже трудно поверить, что ты так сильно любишь меня.
Все попытки Флетчера уговорить Веру уехать оказались безуспешными. И на следующий день Вера и Элизабет наблюдали за уходом патриотически настроенных горожан.
Вдалеке, за рядами британских солдат, были видны цепи милиции. Они тянулись вдоль всего горизонта, и их практически невозможно было сосчитать. Они были одеты в коричневую форму и хорошо маскировались на фоне равнины.
Вера с тяжелым сердцем следила за уходом своих единомышленников. Ей казалось, что теперь в целом городе не осталось ни одного человека, который разделяет ее взгляды.
Элизабет была озабочена совершенно другими мыслями. Не отрывая взора от рядов милиции, она думала о Джеке, ее любимом Джеке, который, скорее всего, был там. Конечно, сейчас в милицию вступят тысячи мужчин, и ей пришлось бы обойти не один отряд, чтобы найти его. Но ведь он мог быть ранен или даже... Вера всегда отвлекала Элизабет от этих мыслей. Конечно, Джек жив! Ведь потери англичан в два или даже в три раза превосходят потери американцев.
Но в конце концов она решила остаться с Верой. Ведь сам Джек хотел, чтобы она оставалась здесь, где ему легко будет ее разыскать. Правда, теперь этот дом да и сам Бостон были уже не безопасными местами. И что еще он скажет, когда узнает, что Вера прячет под крышей английского офицера?
Вера не могла оставить Бостон из-за Флетчера. Если бы она была одна, то, возможно, уехала бы к своей семье в Лонгмедоу. Но теперь Бостон стал ее домом, и она никуда отсюда не уедет. Конечно, она не могла забыть и об Эзре. Правда, он был тори и поэтому находился в большей безопасности, чем Вера. Но без ее заботы ему придется очень трудно.
Она больше не будет думать о своем решении. Дело сделано. Вера отошла в сторону и положила руку на плечо Элизабет. Так они и стояли у ограды, провожая взглядом уходящие колонны.
***
После ухода началась длительная осада. Вера продолжала все так же старательно ухаживать за Флетчером. Она мыла, кормила и поила его.
Иногда приходил лейтенант Аптон. Он рассказывал о том, что происходило в городе, и, по его словам, революция шла на спад. Численность милиции резко уменьшилась, поскольку фермеры вернулись на поля, а ремесленники - в свои мастерские, которые и без того давно были заброшены. Вера отказывалась этому верить. Она считала, что молодой человек нарочно пытается ее задеть.
Так проходили дни и недели. Наступил май. По всему городу распустились цветы. Вера приносила свежие букеты на чердак и расставляла в маленьких вазочках. Флетчер любил сидеть в кресле у окна и наблюдать за миссис Эшли. Закончив возиться с цветами, она подходила к нему.
- Вера, взгляни на себя. Посмотри, как ты увлеклась домашними делами, а ведь ты в еще большей степени солдат, чем я, моя дорогая.
И миссис Эшли весело смеялась в ответ.
- Скажи, моя милая, если бы мы были с тобой обвенчаны, ты по-прежнему удостаивала бы меня таким вниманием? - спросил Флетчер, указывая на стоящие повсюду букеты.
- Ну, если бы меня это не очень затрудняло, - отшутилась Вера.
Флетчеру показалось, что Верино лицо округлилось, щеки разрумянились под его взглядом, а глаза весело сверкали.
- Так значит, ты выйдешь за меня замуж? - спросил Флетчер.
- По-моему, ты должен получить специальное разрешение, поскольку время военное.
- Ну, конечно, ты права. Но ты не ответила мне. Согласна ли ты стать моей женой, быть со мной вместе и в военное и в мирное время?
Вера смотрела во двор, где ветер шевелил траву, а бегущие по небу облака отражались в маленьком прудике.
- Я не знаю, - ответила она наконец.
- Ну что ж, так и должно быть, - с грустью произнес Флетчер.
Вера вернулась к своим цветам.
Прошло еще некоторое время, и Флетчер начал вставать и прогуливаться по комнате, делая легкие упражнения. Он учился ходить без палки. Вера прекрасно готовила, и лейтенант быстро поправлялся, хотя мускулы на руках и груди по-прежнему были очень слабы. Все время они проводили вместе, но грусть не покидала их. Неизбежность того, что Флетчеру снова придется надеть мундир и вернуться к своим обязанностям, постоянно давила на влюбленных.
Флетчер носил дома рубашку и бриджи. Волосы затягивал сзади лентой, которую ему подарила Вера. К нему вернулась энергия и сила, он стал часто рассказывать Вере о своих делах. Его стремление прочно встать на ноги и окончательно выздороветь было неудержимо. Он должен был обрести достаточно сил, чтобы не растеряться в полном неожиданностей бушующем море будущего.
