Андреа Парнелл - Безрассудная девственница
- Я провожу тебя, - сказал он, и она в первый раз услыхала, как ласково может звучать его голос.
Глория завернулась в простыню, и охотник повел ее к реке. Она шла рядом с ним и вдруг остановилась с потемневшими от нового страха глазами. Мать, может, поверит, что она упала в реку, но она не дурочка, Глория не имела ни малейшего представления, как ей объяснить появление охотника. Она подняла на него глаза.
- Если ты проводишь меня до реки, дальше я доберусь сама, решительно проговорила она.
- Нет, - также решительно возразил Куэйд и легонько толкнул ее в спину. - Я провожу тебя до дому.
Глория набрала в грудь воздуха и выпалила:
- Ты мне не доверяешь? Охотник кивнул:
- И это тоже. А еще я хочу поесть чего-нибудь домашнего.
Только тут она поняла, что все время думала единственно о себе, а ведь она должна быть благодарна незнакомцу за то, что он уговорил индейцев отпустить ее.
- Простите меня, - промямлила она, когда они вновь двинулись к реке. - Я не хотела быть грубой. Я просто не подумала. Я знаю, что обязана вам всем.., и моей свободой, и, наверно, жизнью. Я рада пригласить вас в наш дом разделить с нами ужин.
Куэйд кивнул. Девушка нравилась ему все больше. Другая бы на ее месте изошла слезами, а этой все нипочем. Да, такая шпионить не будет.
Пройдя немного, Глория опять остановилась, и Куэйд чуть не налетел на нее.
- Что случилось? - спросил он, думая, что она поранила ногу об острый камешек.
Она показала на индейцев, смотревших им вслед.
- Скажите им... Скажите им, что я их благодарю, - потребовала она.
Куйэд перевел им ее слова, и индейцы радостно замахали в ответ руками. Томаник что-то громко крикнул.
- Они дали тебе имя, - сказал охотник.
- Имя? Зачем?
- Ты их покорила. Мне даже кажется, что они не возражали бы, если бы ты была индеанкой.
Глория пожала в ответ плечами. Наррагансеты - интересный народ, но жить так, как они живут, безо всяких удобств, к которым они с матерью привыкли в городе, показалось Глории малопривлекательным. Да она больше и не собиралась совершать тайные вылазки.
Куэйд пригладил бороду. Он словно прочитал ее мысли.
- Не будь меня, пришлось бы тебе привыкать к новому имени.
К Глории вновь вернулось присущее ей любопытство.
- А какое имя? - спросила она.
- Светлячок, - он рассмеялся и шутливо покружил ее, потому что они уже стояли на берегу реки. Девчоночье выражение исчезло с ее лица, уступив место кокетливой улыбке, и он не остался к ней равнодушен. - Тебе оно подходит. Знаешь, они верят, что светлячки - это души умерших людей. Если они всем довольны, то в сумерках спускаются на землю, - он положил руки ей на плечи, пройдясь большими пальцами по ключицам. Ему очень хотелось забыть о том, что он цивилизованный человек. - Твои глаза светятся так же, как светлячки в темноте, - хрипло проговорил он.
Глория улыбнулась. Ей понравилась его история. И он ей тоже нравился. Он добрый и веселый и совсем не похож на важных пуритан в Сили-Гроув. Глория не могла сказать, красивое у него лицо или нет, потому что его почти полностью закрывала черная борода. Однако голос и фигура у него, как у юноши. И уж она совсем не понимала, почему, когда он рядом, у нее путаются мысли. Тем не менее что-то говорило ей, что он честный человек. По крайней мере смотрит прямо в глаза. Только от его взгляда у нее руки и ноги дрожат, как не дрожали от страха перед наррагансетами.
- А тебе они тоже дали имя?
Глория прыгнула на камень, с которого за несколько часов до этого свалилась в воду, но сначала убедилась, что на дне никто не лежит.
Куэйд вздохнул:
- Меня они называют другом.
- И я тоже буду тебя так звать. Глория легко прыгала с камня на j`lem|, и Куэйд последовал за ней, не сводя глаз с ее бедер. Однако, когда она неловко наступила на край простыни и чуть не упала, он сумел вовремя подхватить ее.
- Одного купания в день достаточно, - сказал он, поднимая ее на руки.
В Глории еще было много от ребенка, и она не нашла ничего особенного в том, что взрослый мужчина переносит ее через реку. В Куэйде от ребенка уже ничего не осталось, и он быстро понял, что не надо было этого делать. Интересно, она уже целовалась с кем-нибудь или, если он решится, то будет первым?
- Вот моя лошадь, - сказала Глория, показывая на поляну, где стреноженная кобыла ждала хозяйку. На дереве сидел иссиня-черный ворон, который, завидев людей, тотчас опустился Глории на плечо. - Что, рад Глории Уоррен, а?
- Глория Уоррен? - Куэйд чуть было не кинул ее на землю, после чего отошел на почтительное расстояние. - Ты из каких Уорренов? - спросил он.
- Мой отец - Нобл Уоррен. Он был охотником, как ты, - ответила она, надевая туфли. - Самый лучший человек на свете.
- Это-то мне известно, - проговорил охотник, радуясь в душе, что не совершил ничего худого с девушкой.
Когда-то Нобл Уоррен взял под свое крыло маленького сироту и обучил его всем премудростям охоты. Этому человеку он был обязан не только охотничьим мастерством, но и самой жизнью.
- Ты его знал?
- Еще бы! Может, ты слыхала о Куэйде Уилде? Два года мы с ним вместе охотились. Его жену я тоже знаю. И тебя тоже, если ты та самая девчонка, что ползала у ее ног, - ему с трудом верилось, что кроха с горящими глазами выросла в такую красавицу, но ей он этого не сказал. - Твоя мать здорова? - спросил он.
- Да, - улыбнулась Глория.
Имя Куэйда Уилда она часто слышала от отца и самого его помнила мальчишкой. Он часто сажал ее к себе на плечи, совсем не такие широкие, как теперь. Хорошо, что именно он вступился за нее перед индейцами и спас от смерти.
Одного только она не могла понять. Почему, когда она предложила ему сесть позади нее на лошадь, он отказался и пошел пешком?
Глава 2
- Не рано ли ты начала купаться в этом году?
Моди-Лэр Уоррен очень волновалась, пока дочери не было дома, а когда она появилась, сразу догадалась, что с ней случилась беда.
- Я не хотела, мама, - ответила ей Глория. - Так получилось. Будь моя воля, я бы выбрала денек потеплее, - она остановила лошадь и соскользнула на землю, однако прежде, чем мать успела задать ей хотя бы один вопрос, показала на дорогу, по которой шел к дому охотник. - Посмотри, кого я привела. Куэйд Уилд согласился поужинать с нами.
Моди-Лэр прикрыла глаза ладонью, чтобы солнце не мешало ей разглядеть человека, походку которого она легко узнала. А вскоре узнала и лицо. Она подняла руку, приветствуя любимца своего мужа, и Куэйд тоже поднял руку. Улыбка озарила лицо Моди-Лэр, от которой не укрылось желание дочери избежать расспросов.
Когда она взглянула на Глорию, та уже улыбалась, понимая, что мать будет молчать. И она не ошиблась. Что бы там ни случилось, с Глорией все в порядке. Она привыкла к шалостям дочери и смотрела на них сквозь пальцы, не обращая внимания на кумушек, которые надоедали ей своими разговорами, мол, она еще пожалеет о том, что потакает дочери. Моди-Лэр не понимала их. Она радовалась жизнелюбию Глории и с грустью ждала то время, когда ей придется приучать ее вести себя так, как это требуется от взрослой пуританки.
Пусть еще погуляет. Глория была похожа на сорванца, вывалявшегося в грязи, и Моди-Лэр уже готова была отругать ее и напомнить, что в ее возрасте себя так не ведут, но прикусила язык, не желая смущать дочь. В Сили-Гроув жили скучно, и после смерти мужа пять лет назад Глория стала edhmqrbemmni радостью в жизни своей матери. Моди-Лэр хотела, чтобы ее дочь была счастлива, так зачем гневить Бога, давшего ей открытый и веселый нрав?
Подошел, сияя улыбкой, охотник. Мгновенно скинув с плеча котомку, он раскрыл ей объятия.
- Ну здравствуй, Куэйд Уилд, - она крепко обняла юношу, напомнившего ей ее любимого мужа. Не счесть, сколько раз она стояла тут, ожидая его с охоты. Слезы показались у нее на глазах, но она усилием воли заставила себя не заплакать. - Долго же тебя не было у нас, - сказала она, ласково улыбаясь Куэйду.
- Долго, - согласился Куэйд, не разнимая объятий и оглядывая дом Уорренов.
Ничего не изменилось, хотя прошло уже не менее трех лет. Крепкая постройка, и крыша на месте. Второй этаж немного выдается вперед. Тяжелые деревянные, обитые железом двери и ставни надежно защищают первый этаж от непрошенных гостей.
В саду порядок, кусты подстрижены и дорожка обрамлена алыми, желтыми и белыми ирисами на высоких зеленых стеблях.
От всего веет миром и покоем. Здесь человеку не надо постоянно оглядываться, ожидая нападения. Здесь можно сидеть у огня, курить трубку и жмуриться от удовольствия. Улыбка сошла с его лица. А он-то был уверен, что не нуждается в уютном доме, так его манили к себе приключения и опасности, будоражащие кровь. Он даже сам удивился, как ему вдруг отчаянно захотелось помыться горячей водой, лечь в мягкую постель, а перед этим посидеть перед огоньком с любимыми друзьями.
После приветствий и объятий Моди-Лэр вела себя с ним, как с собственным сыном, и ей было приятно, что годы не изменили ни ее, ни его чувств.
