Джудит Гулд - Вторая любовь
Итак… она подошла к самому краю быстро, слишком быстро, как оказалось, расширяя свое дело на возникающих рынках, в основном в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе. Это стоило денег, но с ее точки зрения подобная афера выглядела оправданной. Теперь существовал новый мировой порядок. Опередить соперников, только это и имело смысл.
Тем не менее Дороти-Энн не смогла предвидеть политической неразберихи, спровоцировавшей образование «горячих точек» по всему миру, и теперь страдало финансовое положение компании.
Мы превысили свои возможности…
Господи, как же ей ненавистны эти слова! Если бы только она обратила внимание на совет Фредди!
«Но я этого не сделала, и нечего плакать над пролитым молоком. Что сделано, то сделано… И ничего не исправишь».
Дороти-Энн не привыкла к тому, чтобы ее загоняли в угол. Это оказалось абсолютно новым ощущением, и черт ее побери, если ей это нравилось.
Лицо Дороти-Энн резко напряглось. Взгляд аквамариновых глаз на нежном лице без морщин стал жестким, суровым, решительным от упрямого желания снять проблему. Он явно вступил в противоречие с ее врожденной женственностью. Ее красота была делом случая, результатом необыкновенной игры генов. Ее понимание бизнеса могло быть отнесено на счет ее прабабушки. Но ее твердость перед лицом противника была ее собственной.
Дороти-Энн глубоко вздохнула, ее ноздри расширились.
Превысили свои возможности!
Несколько недель назад появилась еще одна «горячая точка», на этот раз в Латинской Америке. Фредди отправился туда на разведку, и Дороти-Энн с ума сходила от беспокойства за его безопасность, судьбу красивого отеля на побережье и жизнь персонала гостиницы. В ее памяти еще не стерлись воспоминания о войне в Персидском заливе, и они навсегда останутся с ней с того самого момента, как она обошла почерневший от пламени некогда гордый отель «Кувейт-Сити Хейл», который можно было полностью списать со счета благодаря господину Саддаму Хусейну. Но что хуже всего, так это оставшиеся без работы люди, вырезанные служащие, вдовы убитых кормильцев семьи, умоляющие ее о помощи.
Именно тогда Дороти-Энн учредила «Фонд Хейл», предназначенный для помощи служащим и их семьям в моменты кризисов.
Когда Фредди вернулся из Латинской Америки, они сели и завели тот самый разговор.
— Мы превысили наши возможности, дорогая.
Превысили возможности. Фредди впервые употребил эти слова в отношении компании «Хейл».
— Хорошо, — спокойно ответила Дороти-Энн, вскидывая голову. — И что, по-твоему, нам следует делать?
— Единственное, что мы можем сделать, это повторить путь каждой крупной корпорации. Сократиться. Снизить расходы. Затянуть пояса. Прекратить невыгодные операции. Уволить несколько тысяч…
— Увольнения! — Дороти-Энн пришла в ужас.
— Да, — подтвердил он. — Если мы все это проделаем, то я не вижу причин, почему бы нам не пережить этот кризис.
— А если мы не станем предпринимать ничего столь ужасного? — голос Дороти-Энн упал почти до шепота.
— Тогда у нас остается одна альтернатива — получить наличные, выбросив акции на рынок.
— Ты, должно быть, шутишь! — жену шокировало это предложение.
— Если бы.
— Фредди! Ты же знаешь, я не могу позволить, чтобы такое случилось! — Дороти-Энн развела руками в воздухе, словно открывая окно. — Это частная компания. Так было всегда и так будет, во всяком случае пока мое слово что-то значит!
— Есть кое-что еще, — мягко добавил Фредди.
Еще?
Дороти-Энн откинулась на спинку своего кресла и озабоченно потерла лоб большим и указательным пальцами.
— Ладно. Добивай меня.
Его губы сурово напряглись.
— На обратном пути я остановился на «Иден Айл Ризорт». Просто хотел посмотреть, как там идут дела.
Рука Дороти-Энн легла на колено. Она озабоченно посмотрела на мужа.
— И что?
Фредди тяжело вздохнул.
— Выглядит все неважно. Мы отстаем от графика. И хуже всего, что это высасывает из нас последние крохи.
Она кивнула.
— Мы с самого начала знали, что это обойдется в кругленькую сумму.
— Понимаю. Но мы потерпели много убытков, и страховка их не покроет.
Дороти-Энн смотрела на него во все глаза.
— Фредди? Что ты пытаешься мне сказать?
Он помолчал минуту.
— По-моему, нам следует прекратить работы на «Иден Айл», во всяком случае, в настоящее время.
— Ты с ума сошел! — задохнулась Дороти-Энн. — Фредди! Мы не можем остановиться сейчас! Когда мы уже вложили в него двести пятьдесят миллионов долларов!
— Ты кое о чем забываешь, — натянуто сказал Фредди. — Чтобы все закончить, понадобится еще три четверти миллиарда. Как минимум.
Дороти-Энн взглянула вниз на руки. Пальцы дрожали, тогда она обхватила колено.
— Я не могу себе представить — как это остановить стройку на полпути, — спокойно произнесла она. — Кроме того, «Иден Айл» всегда был твоим любимым проектом!
— И ты мне говоришь об этом, — он улыбнулся. — «Дорогостоящий каприз Фредди», вот как его следовало бы назвать!
— Не слишком ли ты суров к себе? Или ты уже забыл? Мы делаем дело вместе.
Кентвелл горько рассмеялся.
— Ага, благодаря мне! Если бы я так за него не уцепился…
— Прекрати, — твердо прервала его Дороти-Энн. — Меня так же заразил этот проект, как и тебя. Да и если на то пошло, я все еще не потеряла к нему интереса.
— Я предлагаю прекратить тратить деньги, выбраться оттуда и списать его.
Дороти-Энн вздернула подбородок.
— Нет. Я так легко не сдамся.
— А чем же мы будем расплачиваться, скажи на милость?
— Ну в самом деле, Фредди! — она рассмеялась по-настоящему. — Когда ты научишься? У меня денег больше, чем я могу потратить!
— Нет, ты не должна этого делать. — Фредди слегка покачал головой. — Они тебе понадобятся как страховка. Что, если произойдет еще одна трагедия или прилив наличных от компании прекратится? — Он смотрел ей прямо в глаза. — Что тогда?
— Если тебе так больше нравится, мы займем необходимую сумму. В банке.
— Ты хочешь сказать, что нам следует одолжить семьсот пятьдесят миллионов?
Она пожала плечами.
— А почему нет? Разве у нас есть выбор?
Фредди вздохнул:
— Тебе решать.
— И я решила. Есть что-то еще?
— Честно говоря, да. Но тебе это тоже не понравится.
— Ну и что? Просто скажи. В конце концов, таким образом мы уберем это с дороги.
Мужу было явно не по себе.
— Речь идет о торжественном открытии «Сан-Франциско Паласа».
— И?
Он глубоко вздохнул.
— Учитывая все понесенные нами потери, — заговорил он сквозь зубы, — настало время снять все ограничения.
Дороти-Энн нахмурилась.
— Я не уверена, что вполне понимаю тебя. Дорогой, тебе следует пояснить свою мысль.
— Ладно. — Фредди колебался. — Если бы ты стала почаще появляться на людях, это бы пошло нам на пользу.
— Чаще появляться? — повторила жена. Уголки ее губ опустились еще больше. — Что, черт побери, это должно означать?
— Только то, что начиная с открытия «Сан-Франциско Палас», ты бы оказала нам огромную помощь, если бы занялась немного рекламой. Что-то вроде… демонстрации лица компании? Показ ее человеческой стороны?
Дороти-Энн уставилась на него.
— Реклама? — ее шепот звучал холодно. — Ты хочешь, чтобы я занялась рекламой?
Фредди кивнул.
— Я потратила годы, стараясь оставаться невидимой для публики. — Аквамариновые глаза Дороти-Энн приобрели серо-голубой оттенок стали. — А теперь вдруг предполагается, что я должна показаться?
— Да, это бы помогло, — просто ответил Кентвелл.
Впервые за всю свою взрослую жизнь наследница Хейлов почувствовала себя беспомощной и брошенной на произвол судьбы, словно незримые силы вырвали из рук нить ее жизни и теперь манипулировали ею. Ее голос задрожал.
— О Господи, Фредди!
— Я знал, что тебе это не понравится, — мягко проговорил он, вздыхая. — Но у тебя нет выбора, милая. Речь идет о выживании.
«Вот и покончено с моими правилами никогда не появляться на публике и не давать интервью», — с горькой иронией подумала Дороти-Энн.
Все, что кипело вне ее семьи, прорвало столь тщательно возведенные ею шлюзы… Акул пригласили полакомиться.
Она вздохнула. Либо выйти к публике, либо поставить под угрозу наследство прабабушки и лишить детей денег.
«Как бы поступила прабабушка? — задала себе вопрос молодая женщина, хотя уже знала ответ. — Она бы выбрала наименьшее из двух зол и пошла бы на все. И я поступлю так же».
