Ольга Тропинина - Титаник-2
Катя прикусила губу. Не сболтнула ли она чего лишнего? Леонид же рассмеялся, когда Френсис поинтересовался ее контрактом с Армани. Катя не походила на звезду — холодную, далекую, недоступную, связанную по рукам и ногам деловыми обязательствами. Девушка недовольно посмотрела на него:
— Что здесь смешного?
— Нет-нет, ничего. — Он сделал серьезный вид.
— А в каком агентстве вы работали? — не сдавался журналист.
— В агентстве? — на миг задумалась Катя. — Ни в каком! Я самородок.
Американец был окончательно сбит с толку. Похоже, он не поверил ей и, покачав головой, спросил:
— Если я вас правильно понял, то это ваш первый крупный показ?
— И не только крупный, но и мелкий.
На этот раз Катя тоже не удержалась и рассмеялась своим звонким смехом.
Тогда на помощь ей пришел Леонид:
— Я понимаю, что в это трудно поверить, тем не менее факт остается фактом: Катя впервые в жизни вышла на подиум. Раньше ей не приходилось заниматься показом мод. Она немного играла в театре, да и то самодеятельном.
— Вы меня разыгрываете, — погрозил им шутливо пальцем журналист. — Вы, русские, веселый народ, особенно когда выпьете водку.
Катя прыснула. Лео с озабоченным видом почесал в затылке:
— Какие вам еще нужны доказательства?
— Это слишком невероятно, чтобы в это поверить. Я не первый день живу на земле…
— Но и мы не вчера родились, — вставил Леонид. Мужчины переглянулись и дружно захохотали.
— С вами не соскучишься, — справившись со смехом, проговорил Френсис. — В конце концов я спрошу об этом госпожу Варламову. Лучше давайте продолжим…
После интервью Катя направилась к себе в каюту и вдруг увидела свою гетеру Марину Серебрякову.
— Ой, Марина, ты здесь! — невольно вырвалось у нее.
— А где мне еще быть? — повела плечиками девушка. — Вот мое место согласно купленному билету.
— Просто ты где-то пропадала. Не ночевала даже…
— Я же не спрашиваю, чем ты занималась со своим французом.
Катя покраснела.
— Ничем мы таким не занимались. Просто гуляли.
— Что значит гуляла? Сколько можно мужика мариновать. Он тебя обслуживает, угощает, выгуливает, надо и честь знать… Пора в постельку.
— Марина, как ты можешь так говорить… — Кате было противно ее слушать.
— По статистике, американки не прочь заняться сексом после пятого свидания с парнем, а наши русские девушки — после третьего. На твоего Лео смотреть без боли в сердце нельзя. Может, мне его уступишь?
— Ты думаешь, он гуляет со мной только ради секса?
— А ты думала, его поразила твоя душевная красота?
— Я надеюсь на это. Он мне просто симпатичен. И все.
— И все, — хмыкнула Марина. — Послушай опытную подругу. Я этих мужиков как свои пять пальцев знаю. Они наговорят тебе столько слов, что ими можно земной шар несколько раз опоясать, лишь бы уложить тебя в постель. А там все от тебя зависит — проявишь себя, считай, повезло.
— И часто тебе везло?
— К сожалению, мужик нынче помельчал, — с досадой сказала Серебрякова. — Не выдерживает любовного марафона, сходит с дистанции. А вот твой Лео, я смотрю, ничего…
— Только подойти к нему, — показала ей кулачок Шадрина.
— В мужике порода сразу чувствуется. Я тут связалась с одним немцем. Герром Штюбингом. Единственное его достоинство — толстый кошелек. — Марина достала свой портмоне и помахала им. — Правда, он немного похудел. Не герр, конечно, а кошелек. Если бы ты была поопытнее, то могла бы своего Лео потрясти. У него апартаменты в первом классе как пять наших кают.
Катя с ужасом подумала: а вдруг Лео и вправду принимает ее за одну из охотниц за наследством? Считает ее девицей легкого поведения? Нет, нет, этого не может быть, попыталась она отогнать крамольную мысль. Лео не такой, да и она не давала ему повода так считать.
— А еще лучше залететь от него. Тогда он точно не отвертится. Сказать, что предохраняешься, — и залететь. — Серебрякова мечтательно возвела глаза к потолку каюты. По-видимому, выйти замуж за иностранца было целью ее карьеры. — А я выступлю свидетельницей, скажу, что подсматривала, как вы занимались любовью.
— Что за чушь ты несешь, — отмахнулась Катя.
— Эх, молодо-зелено, — вздохнула Серебрякова. — Так и проживешь всю жизнь на Урале, в своей глуши, и ничего в жизни не увидишь. Ни-че-го-шень-ки. А здесь замок. Мадам Шавуазье, ужин подан в большую залу… Мадам Шавуазье, ваша постель готова… Эх, красота. А если не повезет, то хотя бы воспоминания останутся, что трахалась с самим маркизом.
— Сейчас же замолчи! — рассердилась Катя. — Несешь какую-то чушь.
— Успокойся. Но запомни: если ты не переспишь с Лео, его у тебя уведут.
— Уж не ты ли его уведешь? — взвилась Катя. — Да он на тебя даже не смотрит.
— Захочу — посмотрит. — Марина сверкнула глазами.
Если бы Серебрякова кричала, то Шадрина, наверное, не восприняла всерьез ее угрозу. Но она произнесла эти слова зловещим шепотом. Тем не менее Катя не хотела отступать.
— Тебе не видать Лео, как берега с «Титаника», — уколола она Марину.
— Мне нравится твоя наивность.
— Ладно, фантазируй дальше, а я лучше пойду прогуляюсь. — Катя надела брючки, шерстяной свитер и курточку. На палубе в это время было прохладно.
Таня Варламова стояла в одиночестве на корме недалеко от трепещущего на ветру флага. Она задумчиво смотрела вдаль. За недолгое пребывание на «Титанике» произошло столько событий, что голова шла кругом. Таня с наслаждением дышала свежим воздухом.
Перед ее мысленным взором промелькнули показ коллекции «Римские каникулы», пресс-конференция, встреча с Демешкиным и его женой Светланой.
В последнее время она с головой ушла в работу и дочку с мужем видела редко. Когда-то она осуждала деловых женщин, и вот неожиданно сама стала ею. Удел женщины — семья, дом, дети, хозяйство, убеждала себя Таня, но продолжала пропадать целыми днями на работе. Ей повезло с мужем. Игорь терпеливо переносил разлуку. А если бы она вышла замуж за Демешкина? Нет, ничего хорошего из этого не получилось бы. Они оба по характеру лидеры, и ни в чем не хотели друг другу уступать. В этом была главная причина их разрыва с Денисом.
Мизина вынашивала сына. Варламова пыталась разобраться в своих чувствах. Все-таки прошло два года… Или всего два года, потому что Тане показалось, что они расстались с Демешкиным лишь вчера. Встреча с бывшим любовником причинила ей боль. Она узнала, что Светка ждет сына. Его сына. «Тогда почему я не успокоюсь?» — спрашивала себя Таня, глядя на пенящиеся буруны за кормой.
И вдруг она поняла причину своего беспокойства. У ее дочери и сына Светки будет один отец. А значит, они будут родственниками. Просто она приревновала Мизину к Денису, как в старые добрые — или недобрые? — времена.
Знакомый мужской голос за спиной заставил ее обернуться.
— О чем мечтаешь в гордом одиночестве?
Это был Демешкин. Кто же еще. Он хотел с ней встретиться наедине и своего добился. Он всегда добивался своего, чего бы ему это ни стоило.
— Я пытаюсь представить, чем сейчас занимаются муж и дочь в Италии.
— Понятно. — Денис достал сигареты, закурил. — Тебе не предлагаю, знаю, что не куришь. Или все-таки пристрастилась?
— Нет, — коротко ответила Таня.
— А я все не могу избавиться от вредной привычки. Помнишь у Твена: «Бросить курить легко, я сам это делал много раз».
— Как чувствует твоя жена, ей лучше?
— Да, все в порядке. Переутомилась немного, а сейчас спит.
— Это ты так думаешь, что она спит. Я не удивлюсь, если она следит за нами.
— Ты совсем не изменилась, — задумчиво произнес Денис.
— А почему я должна меняться? Кстати, ты мне уже говорил об этом при первой встрече.
— Я просто хочу сказать, что ты по-прежнему мне дорога.
— Не надо, Демешкин. — Таня, почувствовав отчуждение, назвала его по фамилии. — Помнишь, ты говорил, что когда город разрушен, надо строить новый на другом месте, а не возвращаться на руины.
— Тогда прости меня, если можешь…
— За что прощать? В том, что произошло между нами, есть и моя доля вины. Лучше не будем ворошить прошлое. У тебя законная жена, вскоре появится сын, я тоже счастлива — у меня надежный муж, славная дочурка, любимая работа. Я счастлива, понимаешь? — Таня, будто не веря своим словам, повторила по слогам: — Сча-стли-ва.
Демешкин не выдержал:
— Ты же его не любишь!
— Ты уже один раз ошибся!
Денис бросил сигарету за борт.
— Значит, все кончено? — Он пытливо посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляд. Ему все стало ясно без слов.
— Ты сам разрушил свое счастье, Денис. Не стоит возвращаться на руины…
Демешкин еще немного постоял рядом с ней.
— Ну что ж, тогда спокойной ночи!
