Дэвид Лоуренс - Белый павлин. Терзание плоти
— Конечно, нравится… Я только думаю, почему ты была в таком взбудораженном состоянии, когда покупала все это. Знаешь, ты не всегда…
— Ладно… ладно, дорогая моя, не капризничай и не читай проповедей. Это такое наслаждение — ходить за покупками. В следующий раз пойдем вместе, ладно? Мне так понравилось это… но я хотела бы, чтобы ты там тоже побывала… Мэри возражать не будет, с ней так легко… мне нравится делать удачные покупки… О, это великолепно!.. Мне много еще нужно купить. О, ты не видела это покрывало… вот именно такой цвет будет преобладать в нашей комнате — золото с янтарем…
Неудачное начало. Я смотрел, как тени становились все длиннее, и длиннее, как сверкала вода вдалеке, как запад постепенно окрасился в цвет золота… Наконец Летти спустилась вниз, со вздохом заявив, что устала.
— Ступай в столовую и выпей чашечку чая, — велела мама. — Я попросила Ребекку сразу заварить его, как только ты пришла.
— Ладно. Лесли придет позже. Полагаю — примерно в половине девятого, как он сказал. Показать ему то, что я купила?
— Мужчине здесь нечего смотреть.
— Мне нужно переодеться. Думаю, ничья помощь не понадобится. Пусть только Ребекка посмотрит на мои покупки… в другой комнате… и, Бекки, заверни их, пожалуйста, и положи мне на кровать.
Как только она ушла, Летти сказала:
— Ей это занятие понравится, правда, мама, ведь мои вещички такие прелестные! Мне нужно новое платье, мама, как ты думаешь?
— Делай, что хочешь.
— Полагаю, нужно; однажды вечером он сказал, что не любит блузки с юбками; он терпеть не может пояса. Я надену это старое кремовое, кашемировое; оно стало выглядеть очень миленько, после того, как я приспособила к нему новый шнурок. Эти фиалки приятно пахнут, правда?.. Кто принес их?
— Сирил принес.
— Джордж прислал их тебе, — сказал я.
— Ладно пойду сниму платье. И почему мужчины доставляют столько волнений?
— Эти волнения тебе нравятся, — сказала мама.
— О, разве? Какая досада! — И она побежала наверх.
За Хайклоузом солнце было совсем красным. Я встал коленями на подоконник и улыбнулся судьбе и тем людям, которые думают, что странные ситуации — это, как правило, плод нашего воображения, Солнце садилось за кедрами, медленно-медленно опускалось за деревьями, потом исчезло за холмом.
— Надо пойти, — сказал я сам себе, — сообщить ему, что она не придет.
Я прошел по комнате, обошел лестницу и направился к двери. Летти спустилась вниз, одетая в белое… то ли в кремовое… Она выглядела очень довольной, снова была бодрой, хотя все еще переживала дневные впечатления.
— Я приколю к платью эти фиалочки, — сказала она глядясь в зеркало и переводя взгляд с меня на свое отражение, которое словно освещало темную комнату.
— О, ты мне напомнила, — сказал я. — Джордж Сакстон хотел повидаться с тобой сегодня вечером.
— Чего ради?
— Не знаю. Они получили предписание покинуть ферму, мне кажется, он расчувствовался.
— О, ну… Он придет сюда?
— Он сказал, что если бы ты немножко прогулялась по лесу, то встретила бы его.
— Да! О, конечно! Ну, конечно, я не могу.
— Конечно, нет… если не хочешь. Между прочим, это его фиалки у тебя на груди.
— А, это… пусть остаются, это не имеет значения. Но зачем он хочет видеть меня?
— Не могу сказать, уверяю тебя.
Она посмотрелась в зеркало, потом на часы.
— Подумаем, — ответила она. — Сейчас только четверть восьмого. Еще три четверти часа… Но зачем ему это нужно? Понятия не имею.
— Впечатляет, не так ли? — спросил я с иронией.
— Да, — ответила она, глядя в зеркало. — Не могу идти в таком виде.
— Ну хорошо. Не можешь, так не можешь.
— Да и потом… скоро стемнеет. В лесу будет очень темно, правда?
— Да.
— Ладно, я дойду только до конца сада. Одну минуту… сбегай, возьми мою шелковую шаль из шкафа… надо торопиться, пока светло.
Я сбегал и принес шарфик. Она старательно надела его на голову.
Мы вышли и направились по садовой тропинке. Летти шла, аккуратно приподняв юбку над травой. В сумерках начал петь соловей. Мы ступали молча, огибая кусты рододендрона, на которых уже появились розовые бутоны.
— Не могу идти через лес, — сказала она.
— Обойдем по верховой тропе. — И мы обошли темный кустарник.
Джордж ждал. Я заметил, что он выглядел уже не так самоуверенно, как обычно. Летти перестала придерживать юбки и поплыла к нему. Он неуклюже ждал, осознавая, что выглядит несколько по-клоунски. Она протянула руку. В этом жесте было что-то великосветское:
— Видишь, — сказала она, — я пришла.
— Да… я думал ты не придешь… — он посмотрел на нее и вдруг улыбнулся, осмелев. — Ты вся в белом… ты, ты действительно очень красивая… хотя не так…
— О чем это ты?
— Да так… ну я думал совсем о другом… о картинах.
Она улыбнулась нежно, лучезарно и милостиво осведомилась:
— И насколько же я отличаюсь от всех этих образов?
— У них нет всей этой чепухи. Они откровенные.
— Но разве я не выгляжу мило со всей этой своей чепухой, как ты называешь? — И она, улыбаясь, сняла шелковый шарфик.
— О, да… так гораздо лучше.
— Ты какой-то чудной сегодня… зачем я тебе понадобилась… чтобы попрощаться?
— Попрощаться?
— Да… ты же уезжаешь, Сирил рассказал мне. Мне очень жаль… даже представить себе не могу, что на мельнице появятся чужие люди! Но ведь и я уеду отсюда скоро, мы все уезжаем, понимаешь, ведь мы стали взрослыми, — она держала меня под руку.
— Да.
— А куда ты поедешь… в Канаду? Ты там поселишься и станешь главой семьи, не так ли?
— Не знаю.
— Тебе не жалко уезжать?
— Нет, я рад.
— Рад, что уезжаешь от нас всех?
— Полагаю, что так… поскольку я должен.
— Ах, судьба, судьба! Она разделяет нас, хотим мы того или не хотим.
— Что ты такое лопочешь?
— Ну, понимаешь, ты должен уехать. Я тоже не должна здесь долго задерживаться… в лесу… становится прохладно. Когда ты уезжаешь?
— Не знаю.
— Не скоро еще?
— Не знаю.
— О, да. Ну, мне надо идти. Ну, так попрощаемся?.. Ты ведь этого хотел, не так ли?
— Попрощаться?
— Да.
— Нет… я хотел спросить тебя…
— О чем? — вскрикнула она.
— Ты не понимаешь, Летти, теперь, когда прежняя жизнь кончилась, все ушло… ты мне нужна… чтобы начать… новую жизнь, ты мне нужна.
— Но что бы я могла делать… я могу только создавать помехи… какую помощь я могла бы оказать?
— Я себя чувствую так, будто с моим разумом что-то сделали… теперь я смог бы объяснить кое-что тебе. Ах, какой все-таки в голове туман… даже не знаешь, что и делать.
— А если бы… если бы я была с тобой… тогда что?
— Если бы ты была со мной, я бы отправился прямиком…
— Куда?
— О… я бы арендовал ферму в Канаде…
— Ну, а не лучше бы сначала заиметь ферму и обрести уверенность, почувствовать, что все идет, как надо?
— У меня нет денег.
— О!.. И поэтому тебе нужна я?..
— Мне нужна только ты. Я дал бы тебе…
— Что?
— Ты бы получила меня… всего меня и все, что пожелаешь.
— И за все самой заплатить… хорошая сделка! Нет, о нет, Джордж, прошу прощения. Это один из моих самых легкомысленных вечеров. Я бы не хотела, чтобы все так получилось. Ты же понимаешь, это невозможно… посмотри, ведь это действительно невозможно, верно?
— Полагаю, да.
— Ты знаешь, что да… Посмотри-ка на меня и скажи, что это невозможно для меня… быть женой фермера… жить с тобой в Канаде.
— Да… я не рассчитывал на это. Да, теперь я понимаю, это невозможно. Но я думал об этом и чувствовал, что ты мне нужна. Нужна… Да, это ни к чему не приводит, если начнешь воплощать свои мечты в реальность. Думаю, такое было в первый и последний раз. Да, это невозможно. Теперь я передумал.
— И что же ты будешь делать?
— Я не поеду в Канаду.
— О, ты не должен… ты не должен принимать поспешных решений.
— Нет… я женюсь.
— Ты? О, я рада. Я думала… ты… был так влюблен… Хотя нет… Я так рада. Да… женись!
— Ладно… раз уж ты…
— Да, — сказала Летти. — Так лучше всего. Но я думала, что ты… — она улыбнулась ему грустно.
— Ты так думала? — откликнулся он с умоляющей улыбкой.
— Да, — прошептала она. Они стояли и смотрели друг на друга.
Он сделал импульсивное движение по направлению к ней. Она, однако, слегка отпрянула назад, наблюдая за ним.
— Ну… думаю, мы увидимся как-нибудь… так что до свидания, — сказал он, протягивая руку.
Мы услышали шорох, кто-то ступал по гравию. На верховой тропе показался Лесли. Услышав его, Летти приняла грациозную позу и сказала Джорджу:
— Мне так жаль, что вы собираетесь покинуть эти места… это ломает всю нашу прежнюю жизнь. Ты сказал, что мы увидимся… — Она задержала свою руку в его руке на одно-два мгновения.
