Фабио - Таинственный
- Иногда мы с Папой Мэем приходили сюда перед самым рассветом, ответила она. - Помню, небо постепенно светлело и розовело... Мы сидели вон там. - Она показала рукой на плоский валун у самой кромки воды. - Пока Папа Мэй курил трубку и наблюдал восход, я насаживала на крючки приманку. Папа Мэй любил начинать каждый день с рассветом. А знаешь что... пожалуй, с того лета я ни разу не видела восхода солнца.
Сойер не ответил, и Джори обернулась. Его лицо было скрыто в тени, но чувствовалось, что он глубоко задумался.
"Кто ты?" - думала она, глядя на мужчину, который в элегантном костюме и пальто, весьма смахивавшем на кашемировое, казался еще более таинственным.
Его элегантная городская одежда выглядела вопиюще неуместной в лесу, но они приехали сюда прямо с похорон, не заехав переодеться. Джори боялась, что если задержится хотя бы ненадолго, то вообще не попадет на озеро, а ей было необходимо здесь побывать.
Она снова повернулась лицом к озеру, обхватила себя руками и уставилась на черную воду. Где-то на задворках сознания словно что-то вспыхнуло и тут же погасло, какая-то мысль исчезла, не успев сформироваться. Джори досадливо нахмурилась: она смутно чувствовала, что существует нечто, о чем ей необходимо вспомнить, но ничего не получалось.
Что же это? И почему таинственное нечто потревожило спящие воспоминания именно сейчас, именно здесь?
Джори попыталась сосредоточиться, но безуспешно. На память приходила только сцена, воспоминание о которой мучило ее все эти годы, - их последняя рыбалка с дедом. Именно тогда она в последний раз была у этого лесного озера. Джори помнила, как разговаривала с Папой Мэем и вдруг обратила внимание, что дед долго не отвечает. Она повернулась, услышав ужасные звуки хриплого, сдавленного дыхания, и все поняла...
Через несколько секунд его не стало, девочка осталась одна.
Джори закрыла глаза и поежилась, будто на нее брызнуло ледяной водой. Она увидела, как дед лежит без движения, услышала свой крик, отдавшийся эхом в лесу: "Папа Мэй? Папа Мэй! Очнись, очнись пожалуйста! Папа Мэй"...
Джори почувствовала на плечах теплую руку и всхлипнула.
- Все в порядке, Джори.
- Нет! - Она повернулась к Сойеру и уткнулась лицом в широкую грудь. Не в порядке. Он был мне так нужен...
- Твой дед. - Это был не вопрос, а утверждение.
- Он был мне так нужен, - повторила Джори, - но он меня покинул. Я осталась одна. Я всегда была совсем одна.
- Нет, - прошептал Сойер.
Он обнял ее крепче. Джори подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Сойер наклонился к ее запрокинутому лицу, и его губы встретились с ее в нежном поцелуе. Джори подняла руки, чтобы положить их ему на плечи, и коснулась мягких лацканов его пальто. Мелькнула прозаическая мысль: "Значит, это все-таки кашемир". Она погладила пальцами мягкую ткань.
- Джори, - прошептал Сойер, на мгновение оторвавшись от ее губ и прижав ее к себе. - Ох, Джори...
"Ну вот, это происходит снова, - подумала она, - и я ничего не могу поделать".
Она пропала. В голове не осталось ни одной связной мысли, все вытеснило единственное желание. Джори едва сознавала, что Сойер ненадолго отстранился, снял с себя пальто и расстелил на земле у нее за спиной. Потом он потянул ее вниз, Джори опустилась на колени в сухой пушистый снег и почувствовала, как кожу покалывают крошечные ледяные кристаллики. Сойер бережно уложил ее на спину на мягкий кашемир и занялся застежкой ее пальто.
Пиджак на нем был расстегнут, Джори потянула за полы рубашки. Сначала взялась было за пуговицы, но ей не хватило терпения и она просто вытащила его рубашку из-под пояса брюк, мечтая только о том, чтобы прикоснуться к его обнаженной коже. Наконец ей это удалось. Джори пробралась под все слои одежды и положила ладони сначала ему на спину, затем на плечи. Она чувствовала пальцами, как под его теплой гладкой кожей перекатываются мускулы. Сойер расстегнул на ней пальто, распахнул его и стал снимать с нее платье.
Оба тяжело дышали. Сойер передвинулся, и Джори ахнула, почувствовав его восставшую плоть. Изогнувшись, она подвинулась так, чтобы его копье прижалось к самому чувствительному месту между ее бедер. Сойер издал низкий стон, его дыхание стало еще тяжелее.
Тем не менее он терпеливо продолжал расстегивать одну за другой крошечные перламутровые пуговицы. Покончив с ними, сдвинул кружевные чашечки бюстгальтера, открывая ее груди холоду ночного воздуха и жару своего дыхания. Его язык нежно коснулся твердого, как бусинка, соска, и Джори затрепетала. Когда Сойер поднял голову от ее груди и снова припал к ее губам, она поняла, что не в силах больше терпеть.
- Пожалуйста, - простонала она, приподнимая бедра и с силой прижимаясь к его бедрам, - Сойер, я хочу сейчас...
Он не заставил ее ждать. Вжикнула "молния", Сойер спустил брюки, поднял до талии подол ее платья, потянул вниз тоненький треугольник кружевных трусиков и, спустив их вниз по ногам, снял совсем. Джори раздвинула ноги и подалась ему навстречу. Когда Сойер вошел в нее и стал двигаться, она чуть слышно застонала от удовольствия. Вцепившись пальцами в его плечи, Джори задвигалась вместе с ним. Она чувствовала на шее его горячее дыхание, ее щека касалась его волос. Они двигались во все нарастающем ритме, переходящем в мощное крещендо. Сойер излился в нее одновременно с тем, как в ее глазах за сомкнутыми веками тысячи радуг взорвались мириадами разноцветных искр. Когда оба затихли, Сойер, все еще оставаясь в ней, продолжал обнимать Джори.
Она открыла глаза и только сейчас заметила, что взошла полная луна. Ночное небо сияло звездами. Сойер осторожно приподнялся и лег рядом. Он нашел ее руку и сплел свои пальцы с ее. Джори медленно возвращалась к действительности.
- Сойер? - прошептала она. - Ты мне расскажешь? Ну пожалуйста, мне очень нужно знать.
Некоторое время он молчал, и Джори решила было, что он сделает вид, что не понял ее. Когда он все-таки заговорил, она почти ожидала услышать что-нибудь вроде "О чем ты?".
Но Сойер не стал притворяться. Он приподнялся на локте, посмотрел ей в глаза и тихо ответил:
- Ну хорошо. Я тебе скажу.
Помолчав немного, он набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул и проговорил:
- Она была моей сестрой. Ребекка Лэйтимер - моя младшая сестра.
Джори растерялась.
- Кто?
- Туристка, которую убили здесь в августе.
Когда Джори осмыслила эту ошеломившую ее новость, она испытала и ужас, и облегчение. Ужас - от того, что Сойер потерял близкого человека в результате жестокого, так и не раскрытого убийства. Облегчение - от того, что не он совершил это убийство.
Потому что сколько бы Джори ни твердила себе, что Сойер невиновен, а слухи о его причастности к зверскому преступлению не имеют под собой почвы, где-то в глубине души у нее все-таки оставались сомнения - робкие, но не дававшие ей покоя.
- О Господи, Сойер, - тихо сказала она, глядя в голубые глаза, в которых застыла боль, - мне так жаль.
- Если бы ты знала, Джори, какая она была милая. Она еще толком не повзрослела и оставалась наивной и доверчивой. Всегда видела только хорошее в людях. Потому и связалась с Уорреном Лэйтимером. Мне достаточно было увидеть его один раз, чтобы понять, что это за тип, - злобный, завистливый неудачник... Но тогда у меня было своих проблем хоть отбавляй. Я не присматривал за Ребеккой как следовало бы, и она вышла за него замуж. Через год он с ней развелся. Это был кошмар, я в жизни не видел такого отвратительного развода. Ребекка была раздавлена. Она приехала в этот городок, чтобы прийти в себя. Все вышло случайно. Какая-то знакомая ее знакомой сняла здесь на лето коттедж, а потом ей пришлось срочно уехать, и Ребекка осталась здесь одна. Она хотела побыть в одиночестве, собраться с мыслями. Мне не следовало оставлять ее одну...
Последние слова Сойер произнес с такой болью, с такой горечью, что Джори невольно протянула к нему руку и тронула его за плечо. Выражение нестерпимой муки в глазах Хоуленда ее даже испугало. Она покачала головой:
- Ты же не мог знать заранее, что с ней здесь случится. Не казни себя, Сойер, это не твоя вина.
Сойер открыл рот, собираясь что-то добавить, но потом словно спохватился и не вымолвил ни слова. На его лице проступило откровенное отчаяние. Джори, которая не сводила с него глаз, встревожилась еще больше.
- В чем дело, Сойер? - спросила она.
- Ни в чем, просто... не важно, забудь. - Он тяжело вздохнул. - Как бы то ни было, именно потому я здесь. Я поклялся найти того, кто сделал это с моей сестрой, и заставить его заплатить сполна.
- Но к чему такая таинственность? Зачем ты ведешь себя так, что все в городе считают тебя подозрительным типом?
- Чем я тут занимаюсь, никого не касается, - отрезал Сойер. - Я не хочу, чтобы в дело вмешалась полиция и тем более газетчики. Я хочу сделать все сам. Это... мой долг по отношению к сестре.
