Фабио - Таинственный
Ей была ненавистна сама мысль о том, чтобы появиться в зале вместе с Сойером под любопытными взглядами обывателей. Наверняка при их появлении они начнут перешептываться, многозначительно показывая глазами на парочку. Эти люди считали, что Сойер имел какое-то отношение к смерти Клоувер!
Сама Джори ни секунды не верила в его причастность к убийству. Что бы она ни пыталась сама себе втолковать, когда Сойера не было рядом, сейчас она была убеждена, что он не опасен, - во всяком случае, в том смысле, который подразумевали горожане.
Проблема была в другом она не могла позволить себе относиться к Сойеру как к порядочному человеку, доверять ему, - это означало бы, что она может в него влюбиться. А этого Джори не хотела и боялась
Не могла же она просто так взять и влюбиться!
Но Джори не могла и убедить себя в том, что от Сойера следует держаться подальше. Как она могла в это поверить, когда становилось все яснее, что только рядом с ним она чувствовала себя... в безопасности Слово пришло неожиданно и застало Джори врасплох. Казалось бы, чего ей бояться? Прошлого? Что ей угрожало? Одиночество? Все это казалось ужасно глупым, но...
- Идем отсюда, Джори, - прошептал Сойер.
- Мне нужно предупредить Гретхен.
Но Джори не смогла заставить себя войти в зал. Она решила, что напишет подруге записку и оставит на ветровом стекле машины. Джори понимала, что Гретхен это не понравится, но почему-то ей вдруг стало все равно.
"К черту Гретхен, к черту их всех".
Она посмотрела на Сойера и решительно сказала:
- Идем.
Услышав утром по радио, что отпевание Клоувер состоится сегодня вечером в траурном зале похоронного бюро Хадсона, Сойер понял, что должен пойти туда, хотя его появление неизбежно насторожит ее родных и знакомых.
Он не знал заранее, чем ему помогло бы наблюдение за людьми, пришедшими попрощаться с Клоувер. Возможно, он рассчитывал найти какую-нибудь зацепку. Может быть, убийца даже придет на похороны, сделав вид, что скорбит вместе с другими.
Но сейчас, покинув белый каменный особняк, Сойер вынужден был признать, что ни на шаг не приблизился к разгадке убийств Клоувер Хартдейл и Ребекки Лэйтимер.
Появление Хоба Никсона его удивило. Был ли этот тип знаком с Клоувер? Вполне возможно: он местный и его трейлер не так далеко от ее дома. Однако Хоб Никсон не производил впечатление человека, который способен из добрососедских побуждений явиться на поминки.
Сойер вспомнил, как наблюдал за ним около дома убитой, и снова задал себе вопрос, не Никсон ли был убийцей Клоувер. Спору нет, он весьма подозрительный тип, но у него, Сойера, - и у полиции, кстати, тоже - не было никаких оснований обвинять Хоба Никсона в убийстве.
В траурном зале Сойер отчетливо почувствовал только одно: он должен увести оттуда Джори, и поскорее. Если она останется, если этим вечером он хоть ненадолго выпустит ее из виду, ей грозит опасность. Он понял это в ту же секунду, когда заметил Джори в зале. Она была очень хороша в простом черном платье, с волосами, собранными в хвост на затылке и перевязанными черным бантом. Сойер не мог оторвать от нее глаз, и когда она, казалось, чем-то смущенная, вышла из зала, последовал за ней.
Провести в обществе Джори мучительную ночь, борясь с мощной, почти непреодолимой силой, которая тянула их друг к другу, - этого Сойер хотел меньше всего на свете. Но он дал себе клятву защитить ее, и его не покидала уверенность, что от этой ночи зависит ее жизнь. А у него были основания доверять собственной интуиции.
- Куда мы идем? - спросила Джори, когда они двинулись по тротуару к машине Гретхен.
- А куда ты хочешь пойти?
- Не знаю. - Джори встретилась с ним взглядом. - Мне не следовало уходить с тобой. Нужно было остаться на отпевание.
- Все нормально, Джори. Ты же сама сказала, что вы с Клоувер были не очень близки.
- Но ее ведь убили. - Голос Джори задрожал. - Убили мою подругу. Сойер, что творится в Близзард-Бэй? Здесь, в этих краях, не должно случаться ничего подобного.
- Джори, убийство может произойти где угодно.
- Я понимаю. Наверное, мне просто не верится, что кого-то, с кем я знакома, могли убить.
Сойер издал короткий невеселый смешок:
- А теперь ты говоришь в точности как сказочная принцесса, за которую я тебя принял в нашу первую встречу.
- Может, тогда я такой и была.
- Но мы познакомились меньше недели назад.
- Я помню. - Джори остановилась около темного седана, достала из сумочки листок бумаги и ручку и приготовилась писать записку Гретхен. - Как мне написать, где я буду?
- На твое усмотрение.
Джори ненадолго задумалась, потом убрала бумагу и ручку обратно в сумочку.
Сойер забеспокоился, подумав, что она не пойдет с ним, а вернется обратно в траурный зал, в дом, где ее подстерегает опасность.
- Что ты делаешь?
- Ничего. - Джори отошла от седана. - Я не обязана оставлять ей записку. С какой стати я веду себя как подросток? Почему у меня все время возникает чувство, будто я обязана отчитываться о каждом своем шаге? В конце концов, я взрослая женщина. Я всегда принимала решения сама и никогда не считала нужным объяснять кому-то, что делаю, зачем и почему. А теперь словно вернулась в прошлое... наверное, это из-за того, что я вернулась в Близзард-Бэй...
- И встретилась со старыми друзьями? - договорил Сойер. Он двинулся дальше, туда, где стоял его "шевроле", и Джори, пристроившись рядом, пошла с ним в ногу.
- Может быть. Когда-то мы были очень близки, но, наверное, в юности у всех так бывает. Друзья как родные, их мнение страшно важно.
Сойеру захотелось побольше узнать о ее жизни.
- А как сейчас? У тебя много друзей в Нью-Йорке?
- В каком-то смысле - да. Но это другое, это скорее... светские знакомые.
- А как насчет родственников?
Джори поморщилась:
- Что насчет родственников?
- Вы с ними близки?
- С отцом - да, я всегда была его любимицей, папиной дочкой.
- А с матерью?
- Она меня терпеть не может, - призналась Джори. Казалось, Сойер не поверил своим ушам:
- Терпеть не может?
- Я слишком сильно напоминаю ей отца.
- Насколько я понимаю, брак твоих родителей не был идеальным.
- Я ведь уже говорила, они развелись, когда мне было семнадцать. Никто из них особенно не жалел, что все так кончилось, да и мои сестры тоже. Похоже, удивилась только я одна... удивилась и расстроилась.
- Почему?
- Знаешь, у меня в голове всегда было некое идеальное представление о том, какой должна быть наша семья. Мне всегда хотелось нормальной жизни: жить в одном доме - одном и том же, делать вместе какие-то вещи, которые делают в нормальной семье... Но у нас все было по-другому. Мы вечно переезжали с одной квартиры на другую, отец был поглощен своим бизнесом, а для матери важнее всего были деньги и мои сестры...
Грустные нотки в ее голосе растрогали Сойера. Он с трудом поборол желание взять Джори за руку и утешить.
- А сестры? - спросил он. - Какие у тебя с ними отношения?
- Мы и раньше не были особенно близки, и сейчас тоже. Мы слишком разные. Они обе замужем, у обеих есть дети.
- А тебе не хочется выйти замуж? Завести детей? - услышал Сойер собственный голос и неожиданно для себя обнаружил, что затаил дыхание в ожидании ответа.
- Хочется, - мечтательно сказала она.
Ее голос затронул какие-то глубоко запрятанные струны в душе Сойера, проник в самую глубину, куда он поклялся не пускать не только ее, но и вообще никого.
- Я хочу, чтобы у меня все было по-другому, не как у сестер, продолжала Джори. - У них детей воспитывают няньки, а отношения с мужьями больше напоминают деловое соглашение, чем супружество.
- А ты хочешь большего, - тихо заключил Сойер. Он был рад, что не видит ее лица.
- Да, я хочу большего, - эхом откликнулась Джори. - Я хочу...
Она замолчала, не договорив, а Сойер не смог набраться храбрости и спросить, что она собиралась сказать. Он просто молча шел рядом. Пока они не дошли до "шевроле", никто больше не произнес ни слова.
Когда Сойер открыл перед ней дверцу, Джори снова спросила:
- Куда мы едем?
- Не имею понятия, - честно признался Сойер. - Как скажешь.
На какое-то время Джори задумалась, потом медленно проговорила:
- Я знаю, куда мы поедем.
- Здесь все осталось, как прежде.
Остановившись на опушке, Джори медленно повернулась кругом, вбирая в себя подробности открывшегося вида. Сосновый лес расступился, уступая место заросшему озеру, окруженному кустарником и выступавшими из земли валунами. За лесом вдали вздымались едва различимые на фоне неба покрытые снегом хребты Адирондак.
- Здесь все как прежде, - повторила Джори. - Если не считать того, что сейчас темно и все кругом белое.
- Ты никогда не бывала здесь в темноте? - спросил Сойер. Он наблюдал за Джори, прислонившись спиной к высокому камню и сложив руки на груди.
- Иногда мы с Папой Мэем приходили сюда перед самым рассветом, ответила она. - Помню, небо постепенно светлело и розовело... Мы сидели вон там. - Она показала рукой на плоский валун у самой кромки воды. - Пока Папа Мэй курил трубку и наблюдал восход, я насаживала на крючки приманку. Папа Мэй любил начинать каждый день с рассветом. А знаешь что... пожалуй, с того лета я ни разу не видела восхода солнца.
