Наталья Стеркина - Соучастница
- Я думаю, он искренне обеспокоен и не может найти верный тон, он же хотел возле тебя побыть, пока ты болеешь.
- Хотел - не хотел... Я не принимаю!
Возникла пауза, потом мать спросила.
- Да, а твой грипп как?
- Галка вылечила, сегодня уже бегаю.
- Смотри, осторожнее. Как Константин? Что это у него за девушка?
- Девушка хорошая. Вроде пока счастлив.
- Чувствует себя получше? Последствий травм нет?
- Все вроде бы обошлось.
Ирина так расплывчато отвечала, создавала видимость своей информированности, но ее как раз и огорчало, что она не знает никаких фактов, как Костя выглядит, сошли синяки, зажили ссадины или нет? Действительно Рита и Ахмет верные друзья? Но с этими сомнениями она так и осталась, положив трубку. Да, там, у родителей (Ирина по-прежнему называла тот дом "у родителей) как-то нездорово, на лето нужно будет Катю отделить от бабушки - не надо дачи, нужно с ней куда-нибудь вдвоем поехать - "в Европу автостопом", опять вспомнился Слава. Ирина выглянула в окно - совсем другой вид - напротив башня - близнец, чуть правее детская площадка. Скучный и чужой микромир. Так получилось, что почти все свои квартиры Ирина не любила - исключение эта последняя. Как ни странно, эта крохотная, квартирка недалеко от "Преображенки" пришлась ей по вкусу. Миниатюрное "королевство" - все вещи слушаются, есть определенный порядок, есть даже подданный - Вася. Остро захотелось домой. Ирина решила от "Выхино" доехать до "Казанского", а там от "Комсомольской" рукой подать. В электричке в это время народа было мало, читать не хотелось. "Кысь" не пошла, Ирина вспомнила парня с пивом и решила попробовать так же при случае, а сейчас стала рассматривать пассажиров. Наискосок сидела очень высокая очень крупная женщина с короткими кудрявыми волосами в очках с очень свежим ярким выразительным лицом. Ирина рассмотрела ее длинные ноги в голубых джинсах, босоножки, длинные пальцы ног, аккуратно накрашенные ногти, голубая же рубашка чуть другого оттенка. Эта женщина держала на коленях крохотную кудрявую собачку - шоколадная шерстка, кокетливый бантик поддерживает челку. Доброта и безмятежность чувствуются в этой женщине. Дама вышла на платформе "Новая", возле вагона к ней подошел столь же крупный мужчина, одетый точно также, "не близнец, но муж" - подумала Ирина. "Коробейники" предлагали специи, нитки, шоколад. И был своеобразный дорожный уют. "Где же Костя?" - вдруг тоскливо подумала Ирина, вспомнив почувствованный ею неуют оставленной хозяином квартиры. На "Комсомольской", то есть на Казанском вокзале, Ирина попала в неприятную, глупую ситуацию. На "Выхино" Ирина вошла в сразу же подошедшую электричку, даже не подумав, что у нее нет билета. На "Казанском'', на выходе, стояли турникеты, и свирепые тетеньки требовали билетов. Ирина попыталась отговориться, что билет потеряла, но властной рукой цербера тетя оттеснила ее к кассе и потребовала купить "штрафной" билет. Ирина подчинилась. Не подчиняющиеся, обиженные, безденежные и безбилетные визжали, матерились, хныкали, законопослушные проходили быстро, молча, пенсионеры выясняли свои права. Ирина вошла в метро, она чувствовала себя надышавшейся запахом борьбы - граждане не хотели через заслоны попадать в родной город. Она даже немножко сожалела, что так легко подчинилась и не посклочилась. Все же она ощущала слабость грипп давал о себе знать. Нужно вздремнуть, отключиться от всего. Услышав, что Ирина открывает дверь, из своей квартиры вышел Вася.
- Ирина Викентьевна, я что-то волнуюсь. Может, мне надо было получше выполнить ваше поручение, ну расспросить поподробнее, студентов что ли...
- Нет-нет, Вася, ничего не надо. Ты мне помог, спасибо.
Голос у Ирины был тусклый - вдруг как-то сразу устала.
- Может, в аптеку надо? Вы ж болеете, - в голосе у Васи было сострадание.
- Я тебе позвоню, если что-нибудь понадобится.
Ирина закрыла за собой дверь. "Вот Вася детектив - хотел расследовать, куда подевался мой сын". А самое интересное, что никуда не подевался - просто живет своей жизнью. Умывшись с дороги, выпив Галиного снадобья, Ирина с наслаждением вытянулась на кровати, рядом как всегда на полу телефон. Она задремала. Вечером позвонила Галя - проведать, и рассказала о своих переговорах с чиновницей - оказывается, существует очередь, но можно и обойти, если ... заплатить. Галя и не знает, как быть, это что же значит, "покупать"? В общем, нужно понять все и поступить правильно. Ирина вникала в обстоятельства, вспоминала, все, что знала об этой стороне жизни - публикации, слышанные когда-то истории. Ирина вспомнила, что слышала об одном юристе, который консультирует по этим вопросам, решила для Гали найти телефон. Звонила Катя, попросила купить ей новые джинсы - белые и клешеные, а то летом носить будет нечего. Позвонил Георгий узнать, как поживает Ирина, и не изменилось ли ее настроение. Георгию Ирина была рада, но честно сказала, что у нее сейчас запутанные обстоятельства, неустойчивое настроение и поэтому она, к сожалению, абсолютно неспособна к нормальному общению. Ирина села за работу закончила рецензию, подготовила, наконец, отчет о командировке, оформила материалы конференции... Странно, почему все же нежелание романа как-то связано с Сашей. Может быть, завтра встреча с Аллой что-то прояснит? В конце концов, Аллу ведь она тоже себе выдумала? Утром рано позвонил Костя.
- Ириш, мы с тобой встретимся сегодня. Мне нужно с тобой посоветоваться. Уезжаем мы очень скоро. Нужно решить уйму практических моментов.
- Конечно, Кот. Когда ты хочешь.
- У тебя есть дела днем?
- Нужно в институт и в редакцию. Между двумя этими поездками у меня может быть окно. Часа в два.
- Классно, я и хотел примерно в это время. Пойдем посидим в "Кризис жанра", поедим чего-нибудь и обо всем поговорим.
- Хорошо, правда, я не помню, где это.
- А мы встретимся на "Кропоткинской".
- Хорошо, Кот. В два в центре зала.
Вот день и спланирован - работа, Костя, работа, вечером в гости. Сейчас главное, Костя. К счастью, он обеспечен. Отец, Павел Юрьич Юрьев гражданин Новой Зеландии, не забывает своего московского сына - ежемесячно ему идут деньги, кроме того, была небольшая сумма, оставленная ему дедом по отцу - эти деньги хранились у Ирины, что называется "в чулке" именно их она при последней встрече передала Косте. Скорее всего, пошли на их съемки или театр, - догадалась Ирина. Судьба Кости меняется, Ирина это чувствует остро; предстоит разлука. Из дома она вышла, одетая максимально продуманно. Ей очень понравилась та дама в электричке, Ирина вспомнила, как одна молодая журналистка назвала подобный подбор деталей "растяжением тона", у Ирины так же нашлись голубые джинсы и чуть более глубокого тона рубашка, кстати, Костина, но мужские рубашки Ирина любила. Крася ногти на ногах, она воображала себя той крупной и кудрявой дамой и даже как бы чувствовала на руке прикосновение мягкого собачьего уха. К сожалению, у нее никогда не было ни собак, ни котов - частые переезды с квартиры на квартиру, да и в родительском доме это как-то не было заведено... "Ну и к лучшему. У меня же нет чувства ответственности. Тем более - повышенной ответственности, которая требуется для беззащитных тварей". Ирина некоторое время поиграла в эту даму, даже дала ей претенциозное имя Эвелина, отработала особые интонации, придумала для неё "фирменные" характерные словечки, например "дарля" - такое сокращённое от "дарлинг", причём говорится всегда это капризно, в нос и всегда это обращение к мужу. Наигравшись в "Эвелину", Ирина отправилась по делам. В институте она быстро уладила всё, выяснила, когда возвращается её аспирант (он уезжал на месяц на родину) и возобновятся их занятия. Как и многие её однокурсники, Ирина нашла нишу в преподавании "русского как иностранного", сейчас у неё был милый человек курд, но гражданин Швеции, взрослый, знающий, что ему нужно, с Ириной у них был контакт. Именно от института Ирина и ездила на конференцию и теперь, конечно же, была обязана отчётом. К счастью, у неё ещё была свободная неделя - аспирант задержался - семейные обстоятельства. Он был женат (он Ирине рассказывал) на шведке и у него был сын. Ирина чувствовала, что эта свободная неделя ей очень пригодится. Но лаборантка предупредила, что её могут вызвать и раньше, предполагается переизбрание заведующего кафедрой Ирину настолько мало волновали все "кадровые перестановки", что она обычно, старалась ускользнуть от всяких подобных мероприятий. Но в этот раз, если не повезёт, придётся присутствовать. Но об этом сейчас думать не хотелось сейчас только о Косте. Ирина ехала в метро и читала "Ex libris", эту газету - еженедельное приложение к "Независимой" Ирина старалась не пропускать, иногда сама давала им материал. Обычно об оформлении книги, если выходили они с иллюстрациями знакомых художников. Там была реплика по поводу выпущенной издательством "НЛО" книги Чхартешвили о самоубийцах, той самой, которую читал Костя в день её приезда из Минска. Как же много всего уже наслучалось! "Да, не забыть попросить Костю обзавестись мобильником", сама себе напомнила Ирина. На "Кропоткинскую" она приехала чуть раньше Кости, устроилась с газетой возле колонны, но здесь, на этой станции ей никогда не читалось, отвлекала публика - кто - в "Изобразительных искусств", кто в "Личных коллекций", кто в Христа Спасителя, дети, провинциалы, иностранцы. Подошёл какой-то дядечка с тряпичной сумкой: "вы мне не дадите рублика два на хлебушек. Я провинциал, работы в Москве не нашёл, вот обратно придётся ехать". Ирина дала монетку и откликнулась: "Столица провинцию не жалует". Он отошел, медленно пошёл к выходу. Через минуту из подошедшего поезда выскочил Костя. Выглядел он намного лучше, всё почти зажило, что осталось на лице, было очень тщательно загримировано, он был оживлён, кажется, бодр. Поцеловав Ирину, он сказал.
