Маурин Ли - Счастливый билет
— Забудьте о Карле Первом. Четвертая статья Устава Лейбористской партии гласит: «Необходимо обеспечить работникам физического и умственного труда полный продукт их труда»[36]. Разве это не кажется вам справедливым?
Лиза ненадолго задумалась.
— Да, я согласна.
— Ну вот! Значит, и вы — социалистка.
— В самом деле?
— Разумеется. Очень скоро, Лиза О’Брайен, наш уважаемый мистер Аневрин Бивен предложит проект Национальной службы здравоохранения. Бесплатная медицинская помощь для всех — бесплатные очки, лекарства, слуховые аппараты. Люди больше не будут умирать из-за того, что не могут позволить себе вызвать врача. Британии станет завидовать весь мир. О, это хорошо — быть социалистом.
— Неужели? — Лиза вовсе не выглядела уверенной.
— Ну разумеется. Когда-нибудь вы и сами в этом убедитесь. Теперь, когда мы покончили с этим, давайте разбирать почту.
Писем оказалось штук двадцать, и в некоторых из них лежали чеки.
— Эти люди уже написали или позвонили мне, и я отложил книги, которые они заказали, — пояснил мистер Гринбаум. — Другие пишут, чтобы узнать, нет ли у меня какой-нибудь определенной книги, которая им нужна. — Он положил перед Лизой письмо. — Вот, например, этому господину требуются «Бабочки» Хэлси. Это очень редкая книга. Я позвоню кое-кому из своих друзей, книготорговцев, чтобы узнать, нет ли ее у них, но это очень маловероятно.
— Ого! А это — из самой Австралии! — ахнула Лиза, осторожно вскрывая письмо со штемпелем авиапочты. — Ему нужна «Дорога на Уиган-Пирс» Джорджа Оруэлла в издании Клуба Левой Книги. У нас есть такая?
— Почти наверняка есть. Письмо от Питера Принна?
Лиза взглянула на неразборчивую подпись.
— Да.
— В таком случае я отправлю эту книгу сегодня после обеда вместе со счетом. Он заплатит, я знаю.
В это время открылась дверь, и Лиза вскочила на ноги. В лавку вошла женщина средних лет. Вспомнив слова мистера Гринбаума, с которыми он обратился к ней, когда она сама вчера переступила порог его заведения, Лиза поинтересовалась:
— Вы ищете что-либо определенное или просто хотите посмотреть, что у нас есть?
Женщине требовался латинский словарь для ее сына.
— Вообще-то я могу купить новый, но сын говорит, что, если я это сделаю, все в школе будут знать, что он его потерял. Так что мне нужно что-нибудь потрепанное, будьте любезны.
Лиза уже собиралась отвести ее к разделу «Языки», как вдруг вспомнила, что во время своей короткой экскурсии по магазину заметила раздел под названием «Справочная литература». Разумеется, там оказались и словари, причем латинских было несколько. Темно-бордовый в кожаном переплете был сочтен самым потрепанным.
Стоимость была нацарапана карандашом на форзаце.
— Пять шиллингов, — слабым голосом произнесла Лиза, уверенная в том, что женщина извинится, уйдет и купит где-нибудь новое издание за половину этой цены. Вместо этого покупательница протянула ей две полукроны.
Лиза чувствовала, как мистер Гринбаум смотрит на нее, когда подошла к кассовому аппарату и нажала кнопки «Продано» и «Пять шиллингов». Выпрыгнул выдвижной ящичек, и девушка опустила монеты в соответствующие отделения, вынула средних размеров бумажный пакет из-под стола и протянула словарь женщине.
— Мой первый покупатель! — восторженно воскликнула Лиза после того, как дверь закрылась. — Я все сделала правильно?
— Превосходно. Если вы и дальше будете продолжать в том же духе, то я стану чувствовать себя лишним.
— Нет, мне бы очень этого не хотелось, — с тревогой откликнулась девушка.
— Шучу, шучу. Не обращайте на меня внимания в девяноста процентах случаев. Я подам знак, когда буду говорить серьезно. Видите, сейчас я шевелю бровями. Это значит, что я серьезен.
Лиза рассмеялась.
— Вам бы лучше придумать что-нибудь другое. — Это было похоже на то, как если бы бабочка судорожно замахала крылышками над самыми его глазами.
— Тогда я стану говорить глубоким, торжественным голосом, как мистер Черчилль. Вы умеете печатать на машинке, мисс Лиза О’Брайен?
Она вновь рассмеялась. Его талант подражания был бесподобен.
— Извините, нет.
Мистер Гринбаум вздохнул.
— Не обращайте внимания. Я тоже не умею, но готов держать пари, что ваши молодые пальчики не умеют печатать лучше моих. Чуть позже, пока я буду заворачивать эти посылки, вы сможете ответить на письма.
Дверь лавки резко распахнулась и с грохотом захлопнулась. Пожилая женщина стремительно подбежала к столу. Лиза подошла к ней.
— Вам нужно что-либо…
— Не разговаривайте с ней, мисс Лиза. Не обращайте на нее внимания. А ты, ужасная женщина, уходи отсюда!
Лиза в тревоге сделала шаг назад.
— Видишь, ты напугала ее! Врываешься сюда, подобно Джоан Кроуфорд[37], с таким видом, словно эта лавка принадлежит тебе. Возвращайся туда, откуда пришла.
Женщина когда-то была очень красива. Она и сейчас производила неотразимое впечатление. Снежно-белые волосы, густые и сверкающие, были собраны в аккуратный узел на затылке, хотя макияж, который она сделала, скорее подчеркивал ее возраст, нежели скрывал его. Ярко-синие тени привлекали внимание к набрякшим векам, а румяна в складках морщинок придавали щекам воспаленный вид. Аккуратно нанесенная ярко-красная помада не могла скрыть паутинку морщин в уголках рта, а когда женщина заговорила, на губах у нее появились трещинки.
— Заткнись, глупый старик.
Гарри Гринбаум тяжело вздохнул.
— Лиза, это моя жена, Мириам. Мириам, Лиза.
Лиза не могла прийти в себя от изумления. Она было подумала, что перед ней — злейшие враги, готовые вцепиться друг другу в глотки.
Мириам сняла кожаные перчатки и крепко пожала девушке руку.
— Он с вами хорошо обращается? О, он настоящий эксплуататор, этот мужчина. Я удивлена, что вы до сих пор здесь. — И она села по другую сторону стола.
— Она явилась только для того, чтобы посмотреть на тебя, Лиза. И прогнать. И показать, что я — в ее власти. Мириам полагает, что каждая женщина думает только о том, как бы соблазнить меня или похитить. О, если бы это было так! — Мистер Гринбаум воздел глаза к небу и с тоской покачал головой. — Если бы Минни Копек до сих пор была рядом, я бы сбежал с ней в сию же секунду. А ведь она умоляла меня. Как она меня умоляла!
Мириам ударила его по голове сложенными перчатками.
— Прекрати нести чушь о Минни Копек. — Она повернулась к Лизе. — Вот уже пятьдесят лет этот мужчина надоедает мне своими россказнями о Минни Копек. Я никогда с ней не встречалась. Иногда я спрашиваю себя, а существовала ли она вообще?
Гарри загадочно улыбнулся и не ответил.
— Послушай, Гринбаум, я направляюсь к дантисту, а его кабинет находится рядом с банком, вот я и подумала, что могу обналичить чеки, — сказала Мириам.
— Вот это правильно, женщина, забирать у меня деньги, едва я успеваю их заработать! Держи. Вот твои проклятые чеки. — Он соединил их скрепкой для бумаг и швырнул на стол перед миссис Гринбаум. Она потянулась за ними, и в это время пожилой мужчина накрыл ее руку своей. Поначалу Лиза подумала, что он собирается отнять чеки, но Мириам повернула свою руку ладонью вверх, и их пальцы сомкнулись. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и Лиза увидела в них отражение чистой, незамутненной любви. Эти двое обожали друг друга. Их перебранка была лишь игрой. Она вдруг ощутила комок в горле.
Лиза купила бутерброды на обед. Правда, все в Лондоне называли обед ленчем, а ужин — обедом. Мистер Гринбаум удалился в двенадцать часов, заявив голосом Черчилля, что полагает ее «совершенно способной» управиться с магазином без него.
Жуя бутерброды, Лиза продолжала печатать ответы на письма, которые пришли сегодня утром. В присутствии мистера Гринбаума заниматься этим было затруднительно, поскольку он все время болтал, заворачивая и надписывая посылки. Лиза справлялась со своей задачей несколько лучше него, судя по количеству испорченных копий, которые он вручил ей, чтобы показать, как это делается. В старых письмах было полно опечаток, и слова часто соединялись друг с другом. Лиза уже довольно ловко печатала двумя пальцами, хотя главной трудностью для нее оставалось не забывать переключать регистры, когда это требовалось по тексту.
Заглянул покупатель. Он побродил по магазину и в конце концов приобрел книгу о магии, написанную человеком по имени Алистер Кроули[38]. Лиза сделала мысленную пометку: магия, Алистер Кроули. А потом в лавку вошла ее сверстница и поинтересовалась, нет ли у них сборника произведений Байрона.
Лиза прикусила губу. Она понятия не имела, где его искать. Кто он такой, это самый Байрон?
— Даже не знаю.
