Ирина Тарасова - Не бойся, малышка
— Я не слышала, как ты вошел.
Она стояла рядом со столом. На ней была вчерашняя футболка. Максим подошел к ней вплотную, но не обнял. Она показалась ему какой-то новой, неизвестной, совсем не той, что сидела вчера ночью за столом и облизывала ложку с медом.
— Ты давно встала? — спросил он.
— Нет… — ответила она, не посмотрев на него. — Вот… сломался.
Максим взглянул на кувшин, куда вчера Таня поставила срезанные ирисы.
— Стебель тонкий, а цветок тяжелый, — сказал Максим. — И вообще срезанные ирисы долго не живут.
— Что ж ты вчера не сказал? Я этого не знала, — сказала Таня, трогая пальцами вянущий цветок.
— Ерунда.
Он посмотрел на часы.
— Куда-то спешишь? — спросила она, оглянувшись.
— Все же на работу хочу заглянуть. Интересно, что там с договором. Потом за продуктами съезжу. Что привезти?
— Краски.
— Что?
Максим с недоумением посмотрел на нее, но тут же улыбнулся. Волосы ее были растрепаны, футболка помята, но от всего ее облика веяло уютным теплом только что проснувшейся юной женщины.
— Порисовать захотелось, — сказала Таня. Она заметила его улыбку. — Ой, я же еще не умывалась и не причесывалась, — стала оправдываться она, растерянно приглаживая волосы.
— Какие краски?
— Акварельные… и бумагу формата A3, специальную, и кисточки. Можно?
— Ноу проблем. В художественный салон загляну. С утра чем займешься?
— Не знаю… Погода хорошая?
— Солнце. Можешь на пруд сходить, позагорать. Только не купайся.
— У меня и купальника-то нет.
— Посмотри в стенном шкафу, рядом с сауной. Там всякого добра полно. Читать любишь?
— Да. «Парфюмер» есть?
— Поищу, если что — в гостиной стеллаж. Найдешь что-нибудь. Виталька любит детективы, Юлька — дамское. Юля — это его жена, она сейчас с дочкой в Европе, а сын — на сессии. Он в Москве, в МГУ учится.
— Здорово!
— У Витальки оба детеныша что надо. Ну я пошел. Наверное, только ближе к вечеру приеду. Ты не скучай. Пока.
Максим вышел. Таня привстала на цыпочки и сладко потянулась.
Еще некоторое время она постояла около стола, глядя на увядающие цветы, потом заправила кровать и спустилась вниз. Наскоро позавтракав, решила пройтись по дому. Гулкая тишина почему-то радовала ее. Она представляла себя принцессой, запертой во дворце. Еще немного — съедутся женихи со всего света, чтобы просить ее руки. Таня остановилась у громадного стеллажа, на треть заполненного книгами. На матовой поверхности деревянного журнального стола она заметила книгу небольшого формата. «Парфюмер», — прочитала она. Она взяла книгу под мышку и пошла к выходу.
Переступив порог, Таня вышла на крыльцо и зажмурилась от яркого солнечного света.
— Хай, — раздалось где-то рядом.
Она открыла глаза. Перед ней стоял молодой парень и улыбался во весь рот, демонстрируя два ряда безупречно ровных зубов.
— Привет, — растерянно ответила она.
Парень откровенно разглядывал ее. Таня спохватилась: она по-прежнему была в одной футболке.
— Ой, — смутилась она. — Я думала, здесь никого нет. А ты кто?
— Я тоже думал, что все уехали. Я — Тимур. Только без команды.
— Какой команды?
— «Тимур и его команда». Что, в детстве не читала?
— А… Отстой.
— Понятное дело, только дед книгу эту очень даже…
— Прости.
— Фигня. Тебя как?
— Таней. Бабушка в творчество Пушкина влюблена была.
— Значит, мы жертвы литературных пристрастий. Я вижу, ты тоже с книжкой?
— Ага, почитать хочу.
— Мне тоже вот надо.
Тимур показал ей книгу, и Таня прочла: «Высшая математика».
— Студент?
— Перед сессией к деду приехал готовиться. Слушай, а пойдем на пруд. Там классно. Позагораем.
Таня чуть более пристально, чем полагалось, взглянула на него. Его глаза были, как водная гладь в безветренный солнечный день — ясные и абсолютно спокойные.
— Я только переоденусь, — сказала она и, развернувшись, открыла дверь.
— Возьми что-нибудь жевануть, — крикнул ей вдогонку Тимур.
Таня глянула через плечо.
— Сыр французский будешь?
— С плесенью? Класс!
— Значит, взять?
— Не вопрос.
…Таня достала из холодильника завернутый в полиэтилен сыр, из хлебницы — остаток каравая. Кинула все это в пакет, спохватившись, туда же бросила нож. Потом оглядела себя. Купальник, как, впрочем, и сауну, она так и не нашла, зато заметила в комнате, где спала, комод. Она поспешно поднялась наверх. В верхнем ящике комода она нашла нечто, похожее на летний костюм. Быстро напялив пеструю одежду, она взглянула на себя в зеркало и осталась вполне довольна. Длинная, до щиколоток, юбка была ей в талии великовата, и Таня опустила ее на бедра, что считалось писком сезона. Топ прикрыл грудь, но талия осталась открытой.
— Круто, — сказал Тимур, когда она вышла из дома. Тимур был по-прежнему в голубых потертых джинсах и серой футболке и надписью «Diesel».
— Пошли, — ответила Таня. — Дом можно не закрывать? Я что-то про ключ у Максима не спросила.
— Дед остается, не волнуйся.
Они вышли за ограду.
— Ты с Максим Юричем давно? — спросил Тимур, уверенно шагая по утрамбованной песчаной дороге.
— Нет. А что ты его по отчеству?
— А как же иначе? Это ты с ним… А для меня он… — Тимур на секунду задумался. — В общем, он с Виталий Михалычем из другой тусовки. Кстати, тебе ничего не будет?
— А что может быть? — удивилась Таня.
— Не взревнует? Или ты за плату?
— Идиот.
Таня даже остановилась. Тимур оглянулся.
— Я ж пошутил, пойдем.
Таня по-прежнему стояла, решая, не вернуться ли ей обратно.
— Пойдем, пойдем.
Тимур сделал шаг ей навстречу, взял за руку.
— Что дома скучать, лучше позагораем. На пруду была?
— Максим показал, — ответила Таня и, высвободив руку, пошла вперед, стараясь, чтобы ее походка выглядела непринужденной.
Тимур догнал ее, пошел рядом.
— Он неплохой мужик, не скандальный, я знаю, — сказал он, и с Таниного лица сошло хмурое выражение.
— А ты часто здесь бываешь? — спросила она.
— Когда хозяев нет. Они всегда предупреждают, когда едут. Когда сауну затопить, когда еще что-нибудь. Зимой редко наведываются, а так — с мая по ноябрь. А тут мне повезло: хозяйка решила девчонку на Кипр свозить, она у них одаренная, стихи пишет. Дед говорит, она всякие мифы знает, чуть ли не Гомера цитирует.
— У них и сын в МГУ, — добавила Таня.
— Знаю. Виталь Михалыч — крутой, все лучшее — детям.
— Это плохо?
— Нет. За своих он горло перегрызет. Жуткий собственник.
Тимур остановился под большим раскидистым деревом.
— Здесь нормально, чтоб сразу не перегреться. Клади покрывало, раздевайся.
Таня расстелила махровое полотенце и села. Полы юбки распахнулись, обнажив ноги. Тимур снял с себя джинсы и футболку, оставшись в одних плавках. Таня невольно залюбовалась его телом. В одежде он казался просто худым, сейчас же выглядел мускулистым и ладным, как гимнаст.
— Ты спортом занимаешься? — спросила она, чтобы как-то оправдать свой пристальный, долгий взгляд.
— Есть немного. Зимой — лыжи, баскетбол. Летом хотел бы на паруснике.
Тимур присел рядом с ней.
— А ты тоже ничего, — сказал он и потрогал искусственную бусинку в ее пупке. Язык не проколола?
— Зачем?
Он внимательно посмотрел ей в глаза, усмехнулся и, положив под голову учебник, растянулся на покрывале.
Таня раскрыла книгу. Через некоторое время Тимур перевернулся на живот.
— Интересно? — спросил он, по-прежнему не раскрывая учебник.
— Вроде ничего, — ответила Таня, не поднимая головы.
— А чего морщишься?
— Разве?.. — Она оторвалась от книги. — Здесь про Францию восемнадцатого века. Оказывается, там была такая вонь! А нам фильмы показывают — все так красиво… а они не мылись и зубы не чистили. Фу…
— А ты, значит, чистюля?
Она попыталась перехватить его взгляд, но глаза Тимура были прикрыты.
— Я нормальная, — ответила она и поправила топ, опасаясь, что он может увидеть ее груди — она не надела бюстгальтер.
— Как же ты с Максимом оказалась? — спросил он с едва уловимым презрением.
— Ты думаешь, что я его любовница? — с вызовом сказала она и закрыла книгу, оставив между страниц свою ладонь.
— А что, это не так? — спросил он, приподняв бровь.
— Нет.
— Ну и ладно, — легко согласился Тимур и потянулся за учебником.
— Мы случайно встретились, он заболел, я вроде сиделки при нем, — пояснила Таня, обращаясь к его затылку с курчавыми, темными волосами.
— Да мне все равно, — сказал он, раскрывая учебник. — Вперед на амбразуру науки!
Она заглянула ему через плечо.
