Джекки Мэрритт - Счастье Дины Колби
- Привет. - Их губы слились в поцелуе, в котором было столько любви, что у Дины влажно заблестели глаза. Рай поднял голову:
- Ты плачешь?
- Немного... Я так люблю тебя!..
- Я тоже люблю тебя, Дина.
- Я знаю. - Каждый раз когда он говорил это, она чувствовала, как заполняется очередная пустая клеточка в ее теле. Неудивительно, что она обожала его: ведь Рай исцелил ее от болезни, о существовании которой в себе она даже не подозревала.
- Ты само совершенство, - улыбнулся он. - Придешь сегодня на сеновал?
- Да, - сказала она. Вспомнив о причине, заставившей ее прервать прогулку, она сделала шаг назад. - У нас есть пустые картонные коробки?
- Думаю, несколько штук я смогу найти. А зачем они тебе?
Дина опустила глаза:
- Я.., я собираюсь разобраться в спальне отца. Он понимал, как ей это трудно, и не хотел, чтобы Дина страдала по какому бы то ни было поводу.
- Я могу помочь тебе?
Раньше ей не приходило в голову попросить Рая о помощи, но если он пойдет вместе с ней в отцовскую спальню, то ей будет намного легче. На ее глазах вновь заблестели слезы. Что бы ни случилось, Рай навсегда останется с ней, улавливая все оттенки ее настроения - плохого или хорошего, - протягивая ей руку помощи, когда она в этом будет нуждаться, - точно так же, как сейчас.
- Ты не можешь себе представить, как я буду благодарна тебе, - призналась она с комком в горле.
Он подошел ближе и обнял ее.
- Неужели ты не понимаешь, что ради тебя я готов сделать все что угодно?
Она прижалась к его теплой груди и, подняв голову, всмотрелась в его бездонные глаза, наполненные заботой и участием:
- Начинаю понимать...
Она услышала, как Рай глубоко вздохнул. Затем он обвил руками ее талию и произнес почти шепотом:
- Тебе не кажется, что нам самое время подумать о свадьбе?
Ее пульс участился. Она знала, что этот миг настанет, но полагала, что это произойдет "когда-нибудь". Для счастливой жизни с Раем ей не был необходим формальный брак, к тому же когда-то она подслушала его высказывания на этот счет и не собиралась оказывать на него давление. Тем более приятно было слышать эти слова!
- Самое время, - с воодушевлением подтвердила Дина.
Он еще крепче сжал ее в своих объятиях и заглянул в ее подернутые дымкой глаза:
- Опять собираешься плакать?
- Может быть. - Она неуверенно улыбнулась. Его вздох был красноречивее слов. Он с нежностью прошептал:
- Я счастлив, Дина.
- Я тоже, - прошептала она в ответ.
Улыбаясь и глядя на нее с любовью и пониманием, он взял ее за руку:
- Пойдем. Нужно найти коробки.
Усилием воли Дина заставила себя открыть дверь в спальню Саймона. Рай стоял у нее за спиной, в руках у него было несколько картонных коробок и упаковка объемных пластиковых пакетов для мусора. Шторы на окнах были задернуты, в комнате царил полумрак; в воздухе стоял спертый дух давно не проветриваемого помещения. Дина распахнула окна, и спальню залил солнечный свет.
Положив коробки и пакеты посередине комнаты, Рай осмотрелся по сторонам. На полу лежал потертый ковер, мебель старая. Здесь не было никаких излишеств, даже ни одной фотографии. Комната отшельника-аскета.
- Итак, с чего начнем? - спросил он.
- Займись платяным шкафом, а я разберу комод, ладно? - Ее горло словно сдавило тисками.
- Насколько я понял, ты собираешься лишнее выбросить?
- Отец никогда ничего не выбрасывал, поэтому, думаю, здесь масса ненужных вещей.
- Значит, что получше - в коробки, остальное - в пакеты для мусора?
Дина кивнула. Ей не хотелось видеть, как кто-то из окружающих будет носить одежду ее отца, поэтому она не могла представить, куда в конце концов отправятся вещи "получше". Во всяком случае, не в этот же округ. Возможно, она отошлет их в какую-нибудь благотворительную организацию. Темная, старая мебель тоже производила на нее гнетущее впечатление. Если она намерена жить на ранчо (а именно это она и планировала!), то придется заняться обновлением интерьера. Рай открыл дверцу шкафа и нахмурился:
- А как я отличу хорошие вещи от плохих?
- Положись на свой здравый смысл. Дина решительно приблизилась к высокому комоду и ощутила нервные спазмы в желудке. Она медленно выдвинула верхний ящик и с облегчением увидела там лишь нижнее белье и носки. Это в пакет для мусора. Постепенно она дошла до нижнего ящика, а когда выдвинула его, то просто замерла.
Рай вытянул шею, пытаясь увидеть, на что она смотрит:
- Что там, милая?
- Фотоальбом, - Дина осторожно вынула его из ящика. - Он принадлежал моей маме. - Она начала перелистывать страницы. Рай подошел к ней и сел рядом. - На этих черно-белых снимках - мои бабушка и дедушка и их родители. А вот это моя мама. Здесь ей всего семь лет.
- А есть ее более поздние снимки? - поинтересовался Рай.
- Должны быть, - Дина пролистала страницы и остановилась на цветной фотографии. - Вот она незадолго до болезни.
- А рядом с ней - ты?
- Да.
- Очень похожа на нее.
- Все так говорили, - с некоторой горечью в голосе произнесла Дина. Удивительно, что отец сохранил мои фотографии. - Она взглянула на Рая. Пришло время все ему рассказать. Ее сердце забилось чаще, но она все же произнесла трудные слова:
- Ты кое-чего не знаешь... С той поры как мне исполнилось восемнадцать, отец ни разу со мной не разговаривал...
Рай сделал вид, что безмерно удивлен этой новостью:
- Но почему?
- Потому, что я пренебрегла его мнением и вышла замуж за Томми. - В глазах Дины заблестели слезы. - Боже мой, Рай, до чего же неразумны бывают люди! Я так и не смирилась со смертью мамы, и отец тоже. Горе разъединило нас. Мы разговаривали лишь тогда, когда отец приказывал мне что-нибудь а я ему дерзила и огрызалась. Жизнь казалась, мне ужасной. Я только и ждала того дня, когда мне исполнится восемнадцать и я смогу удрать отсюда подальше.
- И ты нашла выход, выйдя замуж за Томми?
- Я была глупой, глупой, глупой девчонкой! - страстно воскликнула Дина. Отец хотел, чтобы я поступила в колледж. Но все, чего бы он ни хотел, было для меня неприемлемо. Думаю, я и вышла-то за Томми потому, что отец был категорически против. - После паузы она добавила:
- И с тех пор я расплачиваюсь за свою ошибку. В тот вечер, когда я покинула этот дом, чтобы выйти замуж, отец сказал, что больше никогда не заговорит со мной. Я решила: "Ну и пусть!" Но когда одумалась, оказалось, что это для меня отнюдь не безразлично. Я стала звонить ему, писала письма - да все без толку...
Рай обнял ее и коснулся губами ее щеки.
- Дорогая, не нужно бередить старые раны.
- Я знаю. - Она повернулась и зарылась лицом в его рубашку. Он еще крепче прижал ее к себе. - Теперь отец мертв, и я никогда не заслужу его прощения...
- Дина, возможно, это ему следовало бы просить у тебя прощения, - после короткой паузы сказал Рай. - Ведь он был взрослым человеком, а ты почти ребенком. Ребенком, потерявшим свою мать и бессильным унять боль утраты. Саймон должен был помочь тебе пережить это. Мне кажется, что из-за смерти жены он обозлился на весь мир и вымещал на тебе свою досаду. Возможно, мое замечание бестактно, но сердце подсказывает мне именно это.
- Он никогда не оскорбил меня действием, Рай.
- Иной раз моральное оскорбление еще страшнее.
- Но я оскорбила его так же, как и он меня. Рай отрицательно покачал головой:
- Очень печальная ситуация, но все же он был твоим отцом и к тому же взрослым человеком. И ему следовало понять, что происходит, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.
Дина вздохнула:
- Наверное, ты прав. - Она поднялась на ноги и положила альбом на комод. Давай поскорее закончим работу и уйдем отсюда.
Рай тоже встал с пола:
- Пойду отнесу эти две полные коробки в амбар. Ты не против?
- Нет, в амбаре им самое место. Там всегда сухо, даже во время дождей.
- Вот и отлично. - Рай поднял коробки и вышел из спальни.
Как только за ним закрылась дверь. Дина вновь ощутила необъяснимый страх.
- Не будь трусихой, - пробормотала она, но это не помогло. Здесь умерла ее мать, и, хотя Дина не верила в привидения, все же ей было не по себе. Без Рая в комнате стало слишком тихо, и она поспешила включить стоящий на тумбочке небольшой приемник.
Музыка помогла ей успокоиться. Пусть Рай заканчивает разбираться с одеждой, а она займется тумбочкой. Кажется, это все, печально подумала она. Ее отец, имевший в различных банках не один миллион долларов, вел очень скромный образ жизни. Она вспомнила о своей квартире в Сиэтле, о том, как она старалась сделать ее более уютной, уставляя ее рамками с фотографиями, книгами и различными безделушками.
- Ладно, хватит, - горько вздохнув, сказала она себе и выдвинула ящик прикроватной тумбочки. У нее перехватило дыхание: из ящика на нее смотрело ее собственное лицо. Этот снимок сделан на выпускном вечере! Фотография была вставлена в золоченую рамку и закрыта стеклом. Разве она это делала? Что-то не помнится.
