Барбара Делински - Наслаждение и боль
Последовавший вслед за этой речью гром аплодисментов казался нескончаемым. Гости притихли немного, только когда к микрофону приблизилась еще одна подружка невесты. Тоненькая, высокая, изящная, она немного смутилась, увидев обращенное к ней целое море лиц, не меньше половины которых сияло характерной для всех О’Лири широкой улыбкой.
— В отличие от всех вас, — робко проговорила она, — у меня пока еще нет детей. Братьев и сестер тоже нет. Аманда мне — вместо сестры. Я давно знаю ее родителей и хочу поблагодарить их за этот чудесный праздник. — Отыскав глазами Дебору Карр, стоявшую в одном конце зала, и Уильяма Карра — в другом, она высоко подняла бокал, приветствуя их обоих, подождала, пока стихнут аплодисменты, и продолжала: — Наверное, я здесь самая старая подруга Аманды. Мы познакомились еще в детском саду и все это время были близки, как сестры. Аманда всегда была рядом — она знает, что я имею в виду. Она умеет слушать, а потом дать хороший совет. И еще она умеет хранить тайны. Так что я нисколько не удивляюсь, что дети ее любят. Честно говоря, я всегда немного завидовала им. А теперь я завидую Грэхему.
* * *Грэхем наверняка бы позавидовал сам себе, будь такое возможно. Конечно, он хорошо представлял себе, каково это — стоять у алтаря и смотреть вниз, на увитый цветами проход между рядами кресел, чувствуя взволнованный ропот за спиной, пробежавший по толпе в тот момент, когда появляется невеста. Но вот одного он даже представить не мог — как бывает, что все остальное — люди, церковь, весь мир вокруг вдруг исчезает, и остается она… К этому он совершенно не был готов… в общем, как и к тому, как его собственное сердце вдруг ухнет вниз, а потом внезапно перевернется в груди и забьется часто-часто. Грэхем судорожно вдохнул, и на глаза его неожиданно навернулись слезы.
Это была великая честь, которую он не заслужил, вдруг подумалось ему. Он до сих пор удивлялся, что она согласилась принадлежать ему. Аманда, такая умная, образованная, такая чудесная — всеми этими качествами он привык восхищаться издалека, возможно, потому, что сам ими не обладал. Странно, что они с Амандой, такие разные, ни разу до сих пор не поссорились. Впрочем, а из-за чего им ссориться? Забавно, но их вкусы почти во всем совпадали — им нравилось одно и то же: мебель, еда, музыка. Оба хотели иметь свой дом, большую семью. В самый первый раз, едва увидев ее силуэт на фоне холма в Гринвиче, Грэхем почувствовал что-то странное. Еще тогда у него в голове вдруг мелькнула абсурдная мысль — что единственным оправданием его разрыва с Меган было предчувствие, что когда-нибудь в его жизни появится Аманда.
И вот этот день наступил — и весь остальной мир перестал существовать. Грэхем видел только ее, идущую к нему по проходу, сплошь усыпанному зеленью и цветами. И когда его сердце вдруг перевернулось при виде ее, он понял, что так будет всегда.
* * *Договорив, подружка невесты внезапно перехватила взгляд Грэхема.
— Знаешь, моей подружке цены нет. Ты уж береги ее, пожалуйста, хорошо? — Она высоко подняла бокал с шампанским. — За вас обоих! Вы долго ждали, и пусть оно стоит того!
По толпе гостей пробежали вздохи и перешептывания. Чей-то звучный голос отчетливо пробормотал: «Что касается долгого ожидания…» На него зашикали. И, как и следовало ожидать, возле микрофона встал и высоко поднял бокал Майк О’Лири, самый старший из всего многочисленного семейства, после смерти их отца ставший — вместе со вторым из братьев, Джеймсом — наследником магазина и успевший уже произвести на свет пятерых детей.
— Ну, у меня для моего красавчика братца и его очаровательной невесты всего один совет. Вы, ребята, действительно припозднились. Так что догоняйте!
* * *Первую годовщину свадьбы Аманда с Грэхемом отпраздновали, выбирая свой будущий дом. Они уже успели посмотреть великое множество домов, но ни один не произвел на них такого впечатления, как этот, — ни один не был таким огромным и таким красивым. Да и окрестности вокруг были просто восхитительны. Правда, и цена, которую за него просили, была почти заоблачной. Но они могли себе это позволить. Репутация Грэхема как ландшафтного дизайнера к этому времени была уже достаточно прочной. А Аманде только что предложили место школьного психолога, и, по странному совпадению, как раз в Вудли — в том самом городе, где был дом.
Весьма процветающий и при этом какой-то удивительно чистый и нетронутый, он раскинулся среди холмов западного Коннектикута, в полутора часах езды от Нью-Йорка. Среди четырнадцати тысяч его обитателей насчитывалось неимоверное количество адвокатов и врачей, а число пользователей Интернетом росло с ужасающей быстротой. Да и сами его жители были все еще сравнительно молоды. По мере того как по склонам холмов расползались новые большие дома, старожилы, кто постарше, перебирались на юг.
Сам дом, появившийся тут лет десять назад, стал первым из четырех таких же викторианских зданий, выстроившихся в кружок в лесистом тупичке у подножия холма. Свежевыкрашенный в желтый цвет, с кокетливыми белыми ставнями, широким, изящным крыльцом, окруженный затейливой изгородью, с россыпью фонарей, дом выглядел таким же живописным, как и его соседи, а внутри оказался даже еще лучше, чем снаружи. Залитая солнцем прихожая казалась до краев наполненной светом, по одну ее сторону была гостиная, по другую — столовая, обе — с огромными, во всю стену, окнами, встроенными шкафами красного дерева и украшенными лепниной потолками. В задней части дома располагалась кухня — при виде высокого барного стола из серого гранита, деревянных полов и стеклянного столика, за которым, как предполагалось, хозяева будут завтракать, у Грэхема с Амандой перехватило дух. И словно всего этого великолепия было недостаточно, агент по торговле недвижимостью продемонстрировала им еще две комнаты над гаражом.
— Офисы! — восторженно прошептала Аманда, воспользовавшись моментом, когда женщина-агент, извинившись, отошла позвонить.
— Ты можешь представить себе, что принимаешь тут посетителей? — тоже шепотом удивился Грэхем.
— А почему нет? По-моему, самое подходящее место. А ты бы смог чертить тут свои планы по ландшафтному дизайну?
— Запросто.
Они снова зашептались. Глаза у обоих сияли.
— Нет, ты только посмотри, какой лес! А запах? Чувствуешь? Это аромат лилий. И потом, если не этот, то какой? Кстати, а тебе понравились спальни?
— Еще бы! Только какие ж они огромные!
— Кроме той, что рядом с нашей, — она поменьше. Из нее можно будет потом сделать детскую.
— Нет, нет. — Аманда прищурилась, словно разглядывая что-то, видное только ей одной. — Я поставлю колыбельку в нашей комнате, а маленькую комнату превращу в кабинет. Представляешь, как будет здорово читать там перед сном сказки?
— Ладно. Тогда давай отдадим Зое и Эмме ту комнату, что по другую сторону коридора, а Тайлера с Холом поселим в самом его конце.
— Только не Хол, — взмолилась Аманда. Этот спор между ними продолжался уже целую вечность. — Грэхем-младший, и точка! И потом, если они будут хоть сколько-нибудь похожи на тебя и твоих братьев, то станут вечно строить какие-то каверзы. Так что нужно держать их поближе, чтобы они всегда были на глазах.
— Только Хол, — стоял на своем Грэхем. — И никаких «поближе»! От шума, который устраивают мальчишки, можно сойти с ума. Ты уж поверь мне на слово. — Обхватив жену за талию, он привлек ее к себе, почувствовал упругое прикосновение ягодиц, и дыхание его участилось. Глаза Грэхема потемнели, в голосе появилась особая, чувственная хрипотца. — Ну, что — графики побоку? — шепотом спросил он.
Сердце Аманды едва не выскочило из груди.
— Побоку, — кивнула она.
— Будем делать наследника?
— Угу. Прямо сегодня вечером. — Они намеренно ждали весь этот год, давая себе возможность вволю насладиться друг другом, свободой и своей любовью прежде, чем их жизнь кардинально изменится.
— А если бы этот дом уже сейчас был нашим, — от волнения голос у Грэхема сел, — где бы ты…
— На кухне, прямо на стеклянном столике для завтрака, — лукаво шепнула она в ответ. — Чтобы потом, много лет спустя, мы могли украдкой переглядываться между собой над головами наших детей и вспоминать нашу с тобой маленькую тайну. А ты?
— На заднем дворе. Прямо в лесу, где бы нас не увидел никто из соседей. Как в тот, самый первый раз, когда мы занимались любовью, помнишь?
Но теперь это уже был не первый раз — как-никак они были женаты ровно год, и первая их встреча уже успела отойти в область воспоминаний.
— Дом — само совершенство, Грэй. А как чудесно он расположен, ты заметил? Просто фантастика! А соседние дома? Ты обратил внимание — там на деревьях кое-где есть шалаши. И качели во дворе. Держу пари, там живут славные люди… и с детьми. Но можем ли мы позволить себе поселиться здесь?
