Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник)
Сергея крепко схватили под локти. Он окинул взглядом поле битвы — на столе лежало одно тело, на полу — другое. На диване, прижимая ладони к лицу, взад-вперед раскачивался худощавый, монотонно приговаривая:
— Козел! Какой козел!..
Неожиданно он вскочил, подбежал к Лешему и зашипел:
— Ты, дурак, не знаешь, с кем связался! Завтра тебя будут вылавливать в Москве-реке!
— Ребята, — обратился Леший к охранникам. — Вы не против, если я мобильный из кармана достану? Там у меня диктофон, пусть под запись повторит.
Охранники улыбнулись.
— Какая же ты гнида! Все, тебе конец! — бесновался худощавый.
— Мальчик! — жестко ответил Серега. — Если только твой отец не генерал ФСБ или МВД, завтра в это время ты будешь висеть, подвешенный за свою маленькую пипиську.
Теперь уже заулыбались многие. Худощавый пошел, чертыхаясь, прочь.
В этот момент к ним подскочил начальник охранной службы.
— Не, ты только посмотри! Ты! — просверлил он Серегу взглядом. — На хрена все это!
— Ответил на нанесенное оскорбление.
— Словно дети, блин. Задолбали! Ну вышли бы на улицу и там разбирались!
— Да на улицу они бы зассали, — ответил Леший.
— Леонидыч, — вмешался один из крепышей в сером. — Милицию вызывать?
— Ты осел?! — зашипел старший. — Самим сюда ментов заводить? Чтобы завтра к нам больше никто не пришел? Да еще чтобы в газетах прописали — так подавно никто не придет! Бойца — на улицу, этим — первую медицинскую помощь, если ничего клинического, такси им — и пусть сами по домам разъезжаются лечиться.
— А кто за разбитую посуду платить будет? — вмешался то ли старший официант, то ли младший менеджер.
— Я заплачу, — устало произнесла протрезвевшая Диана, стоявшая рядом.
— Спасибо, — удивился официант.
Лешего повели на выход. Кто-то зааплодировал, кто-то засвистел. Серега попросил, и ему отдали куртку. На улице один из охранников предложил ему закурить — видимо, хотел хоть как-то приобщиться к мастерству ведения рукопашного боя.
— Не курю, — ответил Леший.
— Слушай, — подошел к нему второй охранник. — Ты где так наловчился?
— Ты же начала не видел.
— Нет, по тому, как ты ребят положил, я понял, что было круто.
— Да просто наловчился. Сломали в детстве три ребра и челюсть. Полтора месяца питался бульоном через трубочку, а потом еще месяц только кашку ел и картофельное пюре. Сделал выводы. С тех пор меня никто не трогает.
— Я-я-ясно, — казалось, разочарованно промычал охранник. — Ну бывай. — И он протянул руку для пожатия.
— Извини. — Серега показал ему распухшие, начинающие синеть кулаки.
— Ну бывай. Удачи!
— Вам также.
«Лишь бы ключи от машины не вылетели», — подумал Сергей. И они действительно оказались на месте, в кармане.
Теперь он вел машину спокойно, медленно-медленно, настолько, что даже гаишник остановил — так часто пьяные под трезвых маскируются, — машина хорошая, а еле тащится. Проверил документы, попросил дыхнуть, отпустил.
Дома Леший открыл холодильник, достал лед, насыпал в тазик и минут десять держал в нем руки. Костяшки были ободраны до крови, пальцы стали багрово-синими и опухли. Он покрутил туда-сюда кистями — вроде вывихов нет, переломов тоже. Достал из холодильника противоотечную мазь, обильно смазал руки. Вдруг зазвонил мобильный. Серега посмотрел на дисплей — высвечивалась надпись: «Любимая». Он чертыхнулся, более-менее чистым мизинцем нажал красную кнопочку. Через пятнадцать секунд снова раздался звонок. Он опять выругался, отключил. Скоро телефон проиграл другую мелодию — пришла эсэмэска. Серега не удержался от соблазна, прочел: «Я не хочу разборки устраивать. Я прощения прошу. Возьми трубку». «Суки бабы. Закон джунглей — принадлежать нужно сильнейшему. Раньше был не нужен, стоило хахалю морду набить, опять самый лучший. Потаскушка», — подумал он, но в следующий раз на звонок ответил:
— Что надо? — спросил как можно грубее.
— Дай возможность поговорить, — сказала Дианка обычным таким, спокойным голосом.
— О чем? О том, что ты — шлюха?
— И об этом тоже. Можно, я приеду?
— Ха! — Леший развеселился. — Знаю эти бабские штучки! Прости за все, я вся твоя, и бочком, бочком в постель, а там — раз! — переспали, будто ничего и не было. Может, пошла бы ты на хуй?
— Мне есть что сказать не только в свое оправдание.
— А в чье же еще?
— В твое.
Пауза.
— То есть… Это я виноват? — Возмущению Сереги не было предела.
— Все виноваты. Давай встретимся, но только не в квартире. Лучше в круглосуточной кафешке, что через дом от тебя.
— Я подумаю.
— Не нужно думать. Много времени не отниму.
— Да? Ну и через сколько ты там будешь?
— Я уже в кафе.
«Ну, блин», — мелькнуло у него в голове.
— Щас! — И он выключил телефон.
Спустя пять минут Сергей уже был в забегаловке, огляделся. Он заметил Дианку в углу. Выдвинул себе стул, не снимая куртки, сел.
— Ну?
— Не знаю, с чего начать…
— Зачем тогда я здесь?
Подошла официантка, спросила, что они будут пить.
— Мне обезболивающего… — Встретив недоуменный взгляд девушки, Серега пояснил: — Ну, водки! Сразу сто и с лимоном… «Стандарт», «Бриллиант» — одна фигня… А дама пусть сама закажет.
— Мне зеленого чаю… — устало произнесла Диана. От клубной боевой раскраски на лице мало что осталось, порнографическое сочетание красного корсета и полуобнаженной груди скрывала легкая курточка. — Ладно… Все это началось примерно с месяц назад…
— А я ни сном, не духом…
— Да подожди! Никто мне не был нужен, приключений на стороне искать я не собиралась, но после того, как узнала, что ты с Игорем и Сеней на какой-то там базе трахал проституток, причем две ночи подряд, — это когда ты в Нижнем как бы в командировке был…
Теперь Лешему стало не просто больно — он висел на дыбе, и снизу его поджаривали на огне. Ну бабы! Вот как повернула! Дождалась момента! И молчала ведь столько времени! Но это ведь проститутки! Он и имен их сейчас не вспомнит! О чем Серега и сказал вслух:
— Но это ведь шлюхи! Это не считается!
— Ну как, милый, не считается?! У них три ноги, одна грудь и стакан со льдом вместо влагалища? Дома тебя ждет шикарная женщина, она никогда не отказывается от секса под предлогом, что голова болит, всегда тебе рада, всегда открыта для экспериментов, на плите полно еды, в шкафах чистые выглаженные вещи… Да я ненавижу гладить! Для меня это пытка! Я ведь могла сказать — сдавай свои трусы в стирку — приехали, забрали, через два дня вернули? Нет, все сама, все для милого, а то обидится…
— Мы пьяные были… — прорычал Серега.
— Ну и?.. Это оправдание? А я — под коксом!
— Что?! — заорал он. — Если узнаю, что этот гондон тебя на наркотики подсадил, я его точно убью!
— Да никто никого не сажал! Нюхала раз пять, не больше, да и не сильно-то мне понравилось… Ну вот. Первые два месяца у нас с тобой, я помню, была сплошная страсть, а потом что-то стало меняться. Я перестала чувствовать себя нужной, любимой… А как мы проводили свободное время? Вечерний видеофильм, вино и бурный секс — ты знаешь, мне ничего больше и не надо, но выходные-праздники… «Диан, пацаны сегодня с женами в «Дымове» — поехали», «Диан, пацаны зовут на шашлыки, давай с ними», «Диан, пацаны пригласили на футбол, собирайся…» Пацаны, пацаны… Не приходило в голову, что со своей девушкой можно время проводить не только в постели и не только с пацанами?
— Сказала бы…
— Ну я намекала… Я бы точно тебе не изменила, даже при копившемся раздражении, но после проституток… Ты что думаешь, я влюбилась в это чмо? Думаешь, я не понимала, кто он и зачем я ему нужна?
— Зачем тогда все это?!
— Да что особенного? Тусовались вшестером, был понедельник, особо никуда не сходишь. Поехали все вместе к нему на квартиру время провести, нюхнули коксу, и то ли в ванной, то ли в кабинете…
— Давай без подробностей, противно!
— А с проститутками было не противно? Было сладко? Было вкусно? Ты с ними орал во время оргазма, как со мной кричишь?..
— Алле, алле! — резко повысил тон Леший. — Только не изображай из себя жертву! Сказала, что хочешь попросить прощения, а все равно выходят разборки. Не старайся на жалость и чувство вины давить — все равно это наша с тобой последняя встреча. Прямо сейчас вещи бери, и… — тут он сделал красноречивый жест по направлению к двери, — катись ко всем чертям!
— Не-ет! — Диана со стулом подвинулась к нему. — Я люблю тебя, и ты любишь меня, иначе бы ты не примчался в клуб ночью, а позвонил, послал бы куда подальше и лег спать. Ты любишь меня! В клубе ты сражался за меня!
— Надо было, — буркнул он. — Я за свою честь сражался.
— И за честь. И за меня. Пришел, сказал по-мужски — она моя. То, с каким бешенством и яростью ты махал кулаками, дало мне понять, что я тебе не безразлична. У тебя никогда не возникало желания сказать об этом словами, но ты доказывал это в постели и вот теперь — дракой в клубе. Ты был ослепительно хорош! Я с тобой — хоть на край света, хоть на дно океана, всегда-всегда! Больше никаких придурков!
