Марджори Иток - Рассвет на закате
Элинор отвернулась и еще раз взглянула в свой листок. Но голос ее приобрел некоторую уверенность:
— Я потрясена. Что у вас есть такого, что интересует «Сотбис»? Королевские драгоценности?
— Боюсь, что нет. Просто серебро из одного поместья в Джорджии. Сегодня вечером я поеду в город, а утром вернусь. Э, может, вы тоже хотите поехать? Я уверен, что Бонфорд обойдется без вас в эти несколько часов. А поездка, может быть, вас встряхнет, бедное дитя.
«Бедное дитя» не оценило предложения Тони. Энтони очень ловко подчеркнул специально для Бентона, что будто бы Элинор и раньше отправлялась наедине в царство Мондейна. Элинор возмутило его предложение, потому что он ее об этом никогда не просил и у нее даже мысли не возникало о таком предложении, и уж, конечно, не тогда, когда была жива Джулия.
«Тонкая игра, — подумала Элинор. Она почувствовала себя на месте ветчины, положенной между двух кусков хлеба. — Но ты должна выжить!»
Она схитрила. Пожав плечами, она сказала:
— Как любезно с вашей стороны предложить мне это! Посмотрим, как пройдет остаток дня.
Она отлично знала, как пройдет день, и одновременно поняла, что убедила Тони. В предложении ее привлекало только одно: ей не придется проводить ночь под одной крышей с Бентоном Бонфордом.
Кресло скрипнуло, когда она откинулась назад и одарила Бентона Бонфорда приветливой улыбкой, сказав:
— Вам тоже звонили. Телефон я записала. Кажется, они беспокоились.
Она и сама не понимала, почему ее голос звучит так вежливо. Но она достаточно умна, чтобы не рыть себе могилу собственными руками. По крайней мере, пока.
Было трудно угадать, как Бонфорд отнесся к адресованной ему информации. Он только кивнул, поднялся с места, склонился над ней и взглянул в ее листок с номером телефона. А затем набрал его.
Длинная рука в хлопчатобумажной куртке была всего в шести дюймах от носа Элинор. Она почувствовала запах дизельного топлива. Пока он ждал, его пальцы ритмично постукивали по крышке стола. Она отметила про себя, что у него квадратные ногти, коротко подстриженные и чистые, а на одном из пальцев красуется массивное с печаткой кольцо, которое, к ее изумлению, указывало, что Бентон закончил университет в штате Миссури. Элинор тотчас же устыдилась своего снобизма, она-то едва успела закончить высшую школу, а в последние два месяца учебы была уже беременна.
Она расслышала, как в трубке, которую Бентон прижимал к уху прямо над ее головой, громкий голос сказал: «Посольство России».
«Вот и мне выпал небольшой шанс похвастаться, — подумал он не без доли юмора, — но будь он проклят, если станет это делать».
Бентон только назвал себя и согласился подождать.
От Элинор чудесно пахло.
«Должно быть, это тот флакон, который он чуть было не принял за лосьон после бритья, будучи сегодня в ванной. Конечно, это не были духи по пятьдесят долларов в модной бутылочке с единорогом на пробке, которыми пользовалась Джилл. Но аромат восхитительный. Так пахнут полевые маргаритки. Маргаритки вообще не пахнут, идиот!
И вообще, выброси сентименты из головы. Девица и ее дружок держатся с тобой, словно ты сорняк какой-то».
К счастью, в трубке раздался сердечный голос Ивана Доганова.
Ответный визит делегации из России состоится через две недели. Запланирована охота на оленя в Дакоте, и гости настоятельно интересуются, приедет ли Бентон Бонфорд.
«О, Господи, — подумал Бентон, — успею ли я вовремя убрать урожай с поля? И магазин тети Джулии — что мне с ним делать?»
Он не знал. Очень простые задачи иногда становятся неразрешимыми, и именно с такой задачей он и столкнулся.
Но одному дед его прекрасно обучил: все делать вовремя.
В ответе Бентона не прозвучало и тени тревоги. Он произнес обязательные слова, которые принято произносить в подобных случаях, и повесил трубку, нахмурившись. Две недели. Надо торопиться. Надо очень торопиться.
Элинор заметила, что он нахмурился.
— Плохие новости?
— Приглашение на охоту, — ответил он и назло больше ничего не объяснил. Если Мондейн хочет играть в игры типа «кто — кого», то ради Бога. Проклятье, он не собирается ронять свое достоинство, даже ради милостей этой дамочки с серебряными волосами, которая уже начала его утомлять.
Он повернулся, хотел уйти, но тут появился Бен, который, вытирая руки ветошью, спросил:
— Хотите заправить машину сейчас?
Бентон ответил:
— Конечно. Если вы готовы.
Бен кинул чек на стол перед Элинор.
— Продал этому хмырю шесть штук, — коротко обронил он, не беря на себя труд объяснить, кто это «он». — Могу я взять фургон и съездить за товаром с распродажи фермы Зиммера?
— А ты управишься?
Бен расплылся в улыбке.
— Этот парень мне поможет, — сказал он, кивнув в сторону Бентона седой лысеющей головой. — К пяти мы должны вернуться. Если нет, то закрывайте. У меня есть ключ.
— Отлично. Мэри Энн придет?
— Не сегодня. Она в няньках: ее дочь заболела. Кстати, если дама из Квинси приедет за высоким кленовым комодом, то он стоит в углу, но я еще не заменил латунную ручку на нем.
— О цене договорились?
— Цену назначила еще Джулия. Она сказала, что можем уступить не более пятидесяти долларов, не больше. Документы на столе, здесь. Увидимся позже.
Он вышел, Бентон за ним, и Элинор еще раз с изумлением обнаружила, что помещение стало значительно больше, когда Бентон покинул его. Кажется, Тони подумал то же самое.
— Ну и бык, — пробормотал он, а затем наклонился к ней и осклабился. — Наконец-то мы одни.
— Не вполне, — сказала Элинор, поскольку колокольчики у входа звякнули. Перегнувшись через стол, она увидела двух дам в большого размера джинсах, сшитых на заказ, продвигающихся по центральному проходу по направлению к лампе Тиффани, стоящей на китайской горке. — У меня покупатели.
Честно говоря, она была рада. С чем-чем, а с работой она справится. А вот как справиться с остатком своей жизни?
Рука Тони потянулась к ней, он обнял ее и торопливо чмокнул в щеку.
— Ну, тогда вперед. Я вернусь в мотель, позвоню кое-кому и к пяти вернусь. Вы собираетесь ехать со мной сегодня?
— Тони, это очень мило с вашей стороны, но я еще не знаю…
— Что ж у вас есть в альтернативе? — настаивал он. — Еще один вечерок с племянником. Если только Бен не заберет его выпить пива или еще чем-нибудь не заманит.
— Ну, это их дело… — ответила Элинор, подумав: «Мне надо либо принять предложение Тони, либо сражаться с Бентоном Бонфордом».
Она знала, что ей не избежать стычки с Бентоном, если тот решит продать магазин Марвину Коулсу. К сожалению, как бы Элинор ни презирала Коулса, у Бентона Бонфорда есть полное право поступать так, как ему заблагорассудится.
— Мисс! О, мисс!
Полные дамы обращались к ней.
Обернувшись к Тони, Элинор сказала:
— Я обдумаю ваше предложение.
Белоснежные зубы сверкнули на смуглом лице Энтони:
— Цыпленок!
Она удостоила его коротким:
— Увидимся позже.
Но налепив на лицо улыбку и направившись к покупательницам, она все еще чувствовала его взгляд.
Дама в спортивной куртке с рисунком ручной работы взбивала свои волосы. Когда Элинор подошла, она хихикнула и спросила:
— О, какой красавец! Это он хозяин магазина?
Элинор заставила себя улыбнуться.
— Нет, — ответила она коротко, но приветливо.
— Какая жалость! А то я чаще заглядывала бы сюда. А ты, Полин?
— Да, уж он получше того смешного человечка через площадь, — сказала Полин. — Хоть он и отправил нас сюда.
И она улыбнулась, определенно надеясь, что их ожидает скидка по меньшей мере на десять процентов.
Элинор подавила свой гнев по поводу нахальства Марвина Коулса.
— Как мило с его стороны! — пробормотала она. — Что вас интересует?
Они и сами не знали. Они просто пришли посмотреть. Тем же самым, кажется, занималось большинство людей, приходивших сюда сегодня. Некоторые явно интересовались ценниками: не изменились ли они после смерти Джулии, и Элинор испытывала бешеную радость, разочаровывая их. Может быть, здесь достаточно скоро и появятся таблички о продаже, но во всяком случае это не будет делом ее рук.
Но дневная работа была для нее панацеей, и, несмотря на то, что она почти не спала прошлой ночью, она почувствовала, что тиски вокруг ее головы ослабли, и боль в спине отступила. В пять часов с великолепным хладнокровием она объявила Тони Мондейну, что не собирается ехать с ним в Сент-Луис.
Ему совершенно не понравился ее отказ, и в глубине его глаз сверкнула яростная красная искорка, но лишь на секунду. Он спокойно произнес:
— Я же сказал, что вы цыпленок.
Энтони умел себя сдерживать.
— Я не цыпленок! — взорвалась она, слегка раздраженная. — Тони, я должна как-то разобраться с Бентоном Бонфордом, с магазином, со всем остальным. Я не могу просто смыться и развлекаться.
