Патриция Хаган - Любовь и ярость
Приложив к плечу Колта раскаленный докрасна нож, он отвернулся, не в силах вынести ужасного запаха горящей человеческой плоти. Кожаный ремешок выпал изо рта Колта, издавшего мучительный хриплый стон, прежде, чем впасть в спасительное забытье.
Бранч устало откинулся назад и с удивлением взглянул на окровавленный кусочек свинца, который до сих пор сжимал в кулаке. Ну вот, все позади и теперь нужно только устроить Колта поудобнее.
Оглянувшись, он прикинул на глаз расстояние до их лагеря, но со вздохом был вынужден отказаться от мысли доставить Колта туда, тот был ещё слишком слаб даже для такого небольшого расстояния. Похоже, придется остаться здесь и дать ему отдохнуть. А затем они двинутся на юг, обогнут соляные болота Эсмеральды и окажутся уже в Калифорнии, возле Голконды, небольшого горняцкого поселка. До города Голконда явно не дотягивала, но считалась довольно приятным местечком, где любой старатель мог выползти из своей норы, отряхнуть пыль и повеселиться вволю, так, чтобы небесам стало жарко. Было бы неплохо, если бы и Колт отдохнул там немного.
При мысли о Голконде обветренная физиономия Бранча расплылась в широченной улыбке. Представится случай повидать Кэнди и остальных девочек. Кэнди содержала один из самых шикарных публичных домов на Западе, и у Бранча там осталось немало друзей. Они с радостью приглядят за Колтом, пока тот не встанет на ноги, а он сам тем временем вернется в Силвер Бьют и позаботится о ранчо Колта.
Бранч весело хихикнул. Ну, что ж, среди его приятельниц было немало шлюх, и он нимало не стыдился этого. Из них получаются замечательные друзья, а он был совершенно уверен, что это именно то, что очень скоро понадобится Колту.
Глава 8
Каждый раз, когда лошадь спотыкалась или скользила на неровной каменистой тропинке, по которой они медленно ехали, Колт весь сжимался от обжигающей боли, но кое-как терпел, делая глоток за глотком из чудодейственной бутылки Бранча с крепчайшим виски, хотя временами становилось совсем невмоготу. Благодарение Богу, до Голконды, где он сможет передохнуть, оставалось совсем немного, а Бранч тем временем отвезет в Силвер Бьют похищенные из банка деньги. Этот план устраивал Колта как нельзя лучше. Он совсем не спешил поскорее очутиться дома с грузом своих горьких мыслей ... да и возможная встреча с отцом Шарлин пугала его.
Бранч встрепенулся, заметив, что Колт снова поднес горлышко бутылки к губам. - Слышь, паренек, не так быстро. Ты словно грудной младенец, который не может оторваться от материнской титьки! И такой же слабый, ведь не забывай, сколько крови ты потерял!
Колт недовольно скривился. - Мы ведь уже недалеко от Голконды. - и задумчиво пробормотал себе под нос, - Интересно, а Кэнди по-прежнему там? Роскошная женщина!
У Бранча глаза полезли на лоб от удивления, - Так ты что, знаком с Кэнди?!
Колт поперхнулся. Надо же было ляпнуть такое, но как бы паршиво он себя ни чувствовал, назад ходу не было.
- Ну? - продолжал допытываться Бранч.
С показной сердечностью Колт поднял на него глаза. - Ну, ты ведь никогда не знал досконально всех моих дел. А в Голконде я побывал в первый раз, когда мне и четырнадцати не было.
- Да ну?! - рявкнул на него Бранч. - Бьюсь об заклад, твой папаша вряд ли в курсе событий.
- Ах нет, боюсь, ты ошибаешься, - с самым ангельским видом Колт возразил Колт, - Дело в том, что утаить что-то от отца не так-то просто. Но он, конечно, благородно промолчал.
Бранч понимал, что Колт старается шутить, хоть и сильно страдает от боли, и решил как-то отвлечь его. - Послушай-ка, - игриво подмигнул он, - а какая девочка у Кэнди тебе больше всего по душе? Рози? Тилли? Дженни-Лу? У Кэнди всегда полным-полно хорошеньких девчонок.
Колт сожалением покачал головой. - Да ведь я не был там уже с год, если не больше, - язык у него ворочался с трудом и слова прозвучали невнятно, а голова казалась непривычно легкой и слегка кружилась, но он был уверен, что сможет продержаться до конца. Скоро они уже увидят кривобокие хижины и крошечные домишки старателей Голконды, правда, ему порой казалось, что со зрением у него внезапно стало неладно.
- Ну, скажи же, - не отставал от него заинтересовавшийся Бранч, какая же тебе все-таки больше по душе?
Теплая волна воспоминаний прокатилась по телу Колта, унося с собой усталость и боль, - Бекки. Она сладкая, как мед, эта девочка. А посмотришь ей в глаза, и сразу вспоминаешь лесные фиалки, а эти волосы - они, как лучи восходящего солнца, цвета красного золота, я никогда таких не видел!
Бранч смутился. Он хорошо знал всех девушек Кэнди. Не особенно распространялся об этом, считая, что его личная жизнь никого не касается, но наезжая в Голконду раза четыре в год, ни разу не видел в этом заведении ни одной девицы по имени Бекки. - Ты уверен, что не перепутал, парень? Что-то я не припоминаю никакой Бекки.
Утонув в сладостных воспоминаниях, Колт даже не расслышал, что к нему обращаются. Прошло несколько секунд, прежде, чем он очнулся и принялся с готовностью объяснять, - Бекки - племянница Кэнди. Она не одна из её девиц. Просто работает там - готовит, убирает и все прочее.
- Так ты все время просто издевался надо мной, - рявкнул Бранч, в досаде, что его так провели. - ты что, спятил?! Кэнди только полному идиоту может показаться этакой безобидной кошечкой, но попробуй тронь её, и она превратится в разъяренную пантеру! И не думаю, что ей понравится, если она узнает, что ты морочишь голову её племяннице. Если она до сих пор в Голконде, забудь и думать об этом, слышишь?! Да и потом, ты сейчас совсем не в форме. А, кроме всего, мне чертовски не хочется портить отношения с Кэнди. Ты меня слышишь? Оставь девчонку в покое!
Колт не ответил. Ему и так стоило черт знает каких усилий держаться прямо в седле и не хотелось тратить силы на объяснения. И если Бранч сделал неверный вывод в отношении его и Бекки, так тому и быть. Наплевать, подумал Колт. Нет смысла сейчас объяснять, что между ними совсем ничего не было. Бекки была действительно очень мила ... чиста ... очаровательна. Колт не связывался с девственницами, как и советовал отец. Но были и такие мгновения, когда Колту хотелось, чтобы между ними все было по-другому.
Весь остаток пути до Голконды они проехали в гробовом молчании.
Город, хотя его и трудно было так назвать, составляла группа жалких лачуг да небольших домишек, временное пристанище старателей и бродяг, которые сегодня здесь, а завтра поминай, как звали. Кроме известного заведения Кэнди, в Голконде постоянно работал только небольшой магазинчик, да два салуна, все они были построены ещё в незапамятные времена и отчаянно нуждались в ремонте.
Город казался вымершим. Сухой, горячий ветер гонял по городской улице колючие кусты перекати-поля. То тут, то там попадались засохшие мескитовые деревца, раскинувшие уродливые, искривленные ветром сучья. Вокруг не видно было ни травы, ни деревьев, только камни и песок, да кое-где из земли торчал чудом уцелевший в этой раскаленной пустыне одинокий кактус.
Голконда действительно находилась в самом центре ничейной земли.
Заведение Кэнди стояло в конце единственной улицы этого удивительного города, и было поистине единственным местом, на котором было приятно остановить взгляд. Свежеокрашенный в белый цвет, дом сиял в ярких лучах солнца. Ставни сверкали ярко-розовой краской, так же, как и кокетливая ограда вокруг небольшого участка, посреди которого возвышался небольшой двухэтажный особнячок, а спереди его украшала широкая, причудливо украшенная терраса.
Попадавшиеся навстречу жители провожали всадников ленивыми, равнодушными взглядами. Их ни в малейшей степени не заинтересовало даже то, что один из них, чья грудь и плечо были туго обмотаны окровавленной тряпкой, проезжая мимо, неестественно прямо держался в седле. Жители Голконды привыкли никогда не совать нос в чужие дела. Нравы здесь были суровые, впрочем, их диктовала такая же суровая жизнь. Каждый старался держаться особняком, справедливо полагая, что так легче сохранить в целости собственную шкуру.
В заведении Кэнди стояла сонная тишина, как всегда бывало рано утром, да ещё в будний день. Вечерами, а особенно в праздники или в конце недели, мужчины то входили, то выходили из дверей, сменяя друг друга, подобно маленькой армии на параде.
К этому времени боль уже настолько извела Колта, что ему казалось, пришел его последний час. Он сильно ослабел и еле держался в седле. К тому же, все тело горело в страшном огне и он чувствовал, что виски тут не при чем. Его трясло, как в лихорадке, а по спине порой пробегала ледяная дрожь. По-видимому, заражения все-таки не удалось избежать.
Они въехали во двор. Бранч торопливо соскочил с лошади, привязал её к изгороди и успел обернуться как раз вовремя, чтобы подхватить потерявшего сознание Колта. Еле удерживая тяжело повисшего на нем раненого, Бранч немедленно ощутил исходивший от него жар и догадался, что у Колта началась лихорадка. Как можно бережнее он подхватил на руки бесчувственного юношу и широкими шагами направился в дом.
