Мэри Портман - Импровизация
Алекс догадался, что она имеет в виду время, проведенное ими в постели. Казалось, случившееся в кабинке душа было со стороны Долли верхом дерзости. Но сейчас она превзошла саму себя, бесстыдно лаская его под столом.
Впрочем, она права. Он может позволить себе насладиться ее телом и душой, не слишком задумываясь о будущем. Эта история не имеет никакого отношения к его карьере. Это обычная игра, забава без всяких последствий.
Зачем ему это?
Он всю жизнь стремился к успеху. Окружил себя нужными для этого людьми. И никогда не забывал о поставленной перед собой цели.
Так зачем ему это?
Вероятность того, что на свете есть нечто большее, приводила Алекса в ужас. Он забывал правила игры, сформулированные им самим.
Какого черта он ввязался в эту историю?
— Ты никогда не говорил мне, чего хочешь, — нежно сказала она. Это прозвучало слишком по-женски, что совсем не похоже на Долли. Во всяком случае, на ту Долли, которая ему нравится.
— Неважно, — проворчал он, поскольку больше не был уверен, что знает это, а задумываться боялся.
— Неважно так неважно, — согласилась она, пожала плечами и прильнула к Алексу. — Если ты думаешь, что из-за этого я лишусь сна, то ошибаешься.
Алекс заскрежетал зубами и тяжело вздохнул. Он злился на самого себя. Да, Долли выбивает его из колеи, но в этом ему следует винить только самого себя. Он потерял контроль над собой. И должен извиниться перед ней за то, что вел себя как последний сукин сын.
Алекс понял это, когда кончиком пальца ласкал ее подбородок. Ее глаза опустились, а губы слегка приоткрылись. Он взял ее за подбородок и спросил:
— А ты вообще когда-нибудь лишалась сна?
— Да. Но лишь тогда, когда у меня была для этого серьезная причина. — Она подняла взгляд и посмотрела ему в лицо.
Алекс увидел: то, что раньше говорило о безоговорочной капитуляции, бесследно исчезло. Теперь в ее глазах было что-то кошачье.
— Ты можешь стать такой причиной? — спросила вдруг она.
Он покачал головой.
— Нет? — Ее глаза сначала расширились, а затем мрачно прищурились.
Алекс еще раз покачал головой. Этого жеста хватило, чтобы ее настроение коренным образом изменилось. Как в кабинке душа, где ничего не стоит сделать горячую воду холодной и наоборот.
— Я не сказал «нет».
— А что ты хотел сказать? — Долли попыталась освободиться.
Алекс схватил ее за прохладные маленькие кисти и удержал их на талии. Ему хотелось развеять ее печаль. Даже если это будет стоить дороже, чем он рассчитывал.
— Что ты даришь мне наслаждение.
Долли расцвела так, словно получила благословение свыше, и тихонько вздохнула.
— Вот видишь? — Она прижалась щекой к его груди и уткнулась носом в складки черного льна. — Я знала, что ты способен радоваться жизни.
Они стояли в полутемном вестибюле и обнимались, прислушиваясь к доносившейся издалека музыке. Громкой, страстной и необузданной. Влажные губы Долли прижимались к его обнаженной коже.
Из груди Алекса вырвался глухой стон. Он увлек ее в тень.
— Ты мучаешь меня. По-твоему, это называется радостями жизни?
— По-моему, это только начало. — Она подняла взгляд, выгнула брови и облизала нижнюю губу. — Зря, что ли, я так работала ногами?
Алекс, у которого перехватило дыхание, ответил не сразу, и она слегка ткнула его кулаком в плечо.
— Брось, Алекс. Вчера утром мы с тобой вместе принимали душ. Можешь не делать вида, что я упала на тебя как снег на голову.
Алекс спорить не собирался. Однако вторжение Долли в ванную потрясло его до глубины души. Он все еще не мог прийти в себя. Не от секса, но оттого, что Долли смогла отважиться на такое.
Время и место были неподходящими, и все же ему хотелось знать почему. Почему сейчас? И почему тогда? Неужели секс был для нее всего лишь тактическим ходом, предусмотренным планом игры? Или она расставалась с одеждой и амбициями, потому что секс был для нее важнее всего на свете?
— Почему?
— Что почему? — спросила она, когда Алекс вновь обнял ее за талию и их тела снова медленно задвигались. — Почему я набросилась на тебя?
— Да. И…
— И зачем вообще это сделала?
Алекс слегка улыбнулся, покоренный ее прямотой. Другая женщина на месте Долли смутилась бы. Ни одно обольщение, ни одна обольстительница до сих пор не доставляли ему такого удовольствия.
— Это просто. И понятно, — сказала она, отвечая на собственный вопрос и не давая ему труда задуматься. — Потому что я сама простая и понятная.
На самом деле она умна, сообразительна и полностью уверена в том, что Алекс не считает ее ни простой, ни понятной.
— Я бы так не сказал…
— А что бы ты сказал?
— Для начала я сказал бы: «раздевайся!». — Одна рука Алекса лежала у нее на спине, вторая залезла под юбку и подбиралась к животу.
— Алекс…
— Что? — Ее кожа была теплой и нежной, а тело казалось созданным для мужской ласки.
— Что ты делаешь? — затрепетав, спросила она.
Он изучал изгибы ее тела. Изучал именно так, как ей хотелось. Так, чтобы доставить ей наслаждение.
— Пытаюсь отблагодарить тебя за работу ногами.
— Но наша кожа соприкоснулась только один раз. Когда я кончиками пальцев ласкала твою лодыжку. — Свет, доносившийся из гостиной, придавал ее радужкам оттенок старого бренди.
Радужки и старое бренди… Должно быть, он пьян. Вдребезги.
— Раз так, можешь хватать меня за задницу когда и где угодно.
В ту же секунду Долли протянула руку ему за спину… и повернула блестящую медную ручку двери, которой Алекс не заметил.
Ванная. Крошечная ванная для гостей. С туалетом, душем и замком на дверях.
Щелк!
Он взял Долли за талию и посадил ее на край коричнево-синей фаянсовой ванны. Ее руки крепко обхватили спину Алекса.
— Алчная ведьма, — пробормотал он, приникая к ее губам. Одна рука Алекса обхватила спину Долли, вторая забралась под юбку и скользнула между ног. Простая полоска ткани, больше ничего. Его пальцы отодвинули полоску в сторону и нащупали горячую и влажную промежность.
Долли слегка отстранилась и показала глазами на пухлый кожаный бумажник, который она успела выудить из кармана его брюк.
— Не алчная. И не глупая.
Она помахала в воздухе найденным презервативом, а потом спустила с Алекса спортивные трусы. Он разорвал пакетик на глазах у Долли. Она сидела, приоткрыв губы и прижав язык к передним зубам.
Долли приняла протянутый Алексом презерватив и проверила, в какую сторону его раскатывать. При первом прикосновении ее рук он с трудом проглотил слюну, подался вперед, и все прошло удачно.
Алексу хотелось подождать, хотелось, чтобы она не торопилась, но это было уже не в его власти. Долли обхватила пятками его ягодицы и уперлась ладонями в ванну.
Ее глаза были закрыты, голова откинута. Алекс мог делать с ней что угодно. Одной рукой он отодвинул в сторону влажную полоску, другой взял член и направил его в узкое влагалище. Судя по выражению ее лица, все прошло наилучшим образом.
Но его лицо, отражение которого он заметил в зеркале, говорило совсем о другом.
Спустя три дня Лиззи наконец закончила работу над новым логотипом для Долли. От долгих часов, проведенных за монитором, у нее болели глаза и ныла спина. Сейчас Лиззи стояла у ограждения бассейна, разбитого во внутреннем дворе. Она перегнулась через кованую решетку, отделявшую патио от бассейна, и следила за Майклом, отмерявшим нужное количество кругов.
Лиззи слегка дрожала. Вечер был прохладный, в небе стояла полная луна. В бассейне с подогревом наверняка было теплее. Поверх купальника она накинула купальный халат, но не стала застегивать его. Как ни странно, купальник и халат оставались сухими. Десять минут назад она была готова прыгнуть к Майклу прямо в одежде.
Но тогда она не смогла бы наблюдать за ним.
Подводные светильники превращали его стройную фигуру в тень. В воде скользил призрак, равномерно размахивавший длинными руками. Майкл никогда не сбивался с ритма, не уставал и не брызгался. Этот человек идеально владеет своим телом.
У него было выверено все. Не только количество кругов, но и количество гребков. Лиззи восхищало отношение Майкла к спорту, здоровью и распорядку дня. Помешать его ежедневным физическим упражнениям могло бы только землетрясение. Да и то вряд ли.
Лиззи вздохнула. Она никогда не сможет стать такой, как хочется Майклу. Хуже того, она не уверена, что эти ожидания соответствуют ее собственным планам на будущее.
И все это так и осталось бы тайной, если бы она не приняла участие в Игре и не переехала к своему бойфренду.
Она уныло улыбнулась. В полном соответствии с настроением, которое владело ею последнее время. Убить Долли или расцеловать ее? Вот в чем вопрос. Ясно только одно. Необходимо принять решение. Нет ничего хуже неопределенности.
