Жаклин Бэрд - Страсть с повинной
Сияющий продавец помешал им продолжить разговор, но, когда они вышли из отдела игрушек, она не могла сдержать свой гнев:
- Это смешной, бесполезный подарок. Ты хоть подумал, где он будет на нем кататься? У тебя, вероятно, тот же самый дом в Лондоне? Не могу себе представить, как Даниэль будет разъезжать по мраморному полу холла.
- На следующей неделе мы поищем место за городом, так что не беспокойся...
Ничего себе! Она будет жить за городом...
- Я уже записала Даниэля в садик около моей квартиры.
- Ничего, как записала, так и выпишешь. Ты хочешь жить за городом, Даниэль? - спросил он у сияющего мальчика. - Хочешь собаку или пони?
- Очень хочу, папа, и я смогу ездить на машине!
- Подкуп и взятка, - прошептала Ребекка, но счастливое личико Даниэля снова заставило ее замолчать.
В отделе женской одежды Ребекка сдалась... Бенедикт использовал все свои чары, чтобы надолго завладеть вниманием продавщицы. Ребекка, примерив тот или иной туалет, должна была прохаживаться перед обоими мужчинами. Когда она пыталась возражать, Бенедикт обращался за поддержкой к сыну:
- Как тебе нравится мама в этом платье? - Или:
- Это мой самый любимый цвет, а тебе нравится? - И, конечно, Даниэль соглашался со своим папой. Ребекка была поражена тем, с какой быстротой между ними установились товарищеские отношения, без всякой настороженности...
Иногда они оба умирали со смеху, особенно когда она выходила к ним, утопая в слишком просторном наряде. Тут Даниэль, озабоченно оглядывая миниатюрную ее фигурку, спрашивал:
- Как ты думаешь, папа, я тоже буду таким же большим, как ты?
Про себя он, наверное, добавлял: или такой же мелюзгой, как мама? огорченно думала Ребекка. Она слушала, как Бенедикт заверял мальчика, что он будет высоким, и ее уверенность в себе таяла капля за каплей.
Потом они заехали на ее квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи: несколько любимых Даниэлем игрушек, медвежонка и пижаму с изображением Супермена. Все туалеты Ребекки поместились в два чемодана.
Бенедикт не разрешил им ночевать в этой квартире, вежливо заявив, что не желает спать на диване, к тому же не намерен выпускать ее до свадьбы из поля зрения.
Прощание с соседкой, миссис Томпсон, не было особенно грустным - Бенедикт употребил все свое обаяние, чтобы оставить миссис Томпсон в полной уверенности относительно безоблачного счастья, гарантированного этой молодой паре.
Ребекка вступила в боковой придел храма Святой Марии под руку с мистером Джеймсом, дворецким Бенедикта. На ней было великолепное шелковое платье кремового цвета. Расшитый жемчугом лиф красиво облегал грудь, талия сужалась треугольником, юбка до колен была слегка присобрана, а плечи прикрывала богато расшитая пелерина. Атласные туфли на высоких каблуках, того же цвета, что и платье, ладно сидели на ее узких ступнях. Маленький букет розовых бутонов был приколот к ее черным кудрям, дополняя собой так же украшенную сумочку, которую она держала дрожащими руками.
Считалось дурной приметой, если жених видел одеяние невесты заранее. Грустная улыбка тронула ей губы: Бенедикт сам выбирал это платье.
Она смутно видела гостей, сидящих вдоль бокового придела. Бенедикт чудесным образом успел заказать церковную службу, на которую прибыли его дядя Жерар Монтень с женой, их дочь с мужем, племянница и двое племянников. Сын Жерара, Жан-Поль, выполнял функции дружки. Присутствовали также несколько друзей, в том числе и Фиона Гривз.
Ребекка не хотела никого приглашать, но Бенедикт настоял на своем. И вот Долорес, в качестве подружки невесты, в голубом платье, ожидала ее у алтаря, держа за руку Даниэля, наряженного в бархатный костюмчик и белую рубашку с галстуком-бабочкой.
Ребекка увидела также миссис Томпсон и невольно улыбнулась. Пожилая дама сидела в первом ряду, и голову ее украшала огромная шляпа.
Ребекка стояла рядом с Бенедиктом, едва улавливая слова священника, пока не настал момент, когда ей потребовалось ответить на его вопрос. Она не в силах была отвечать! Ведь это кощунственно. Повернув голову, она впервые с момента ее вступления в церковь взглянула на Бенедикта. Она уже приоткрыла рот, чтобы произнести слово "нет", но тут Бенедикт крепко сжал ей запястье. Его кошачьи глаза прожгли ее, и на какое-то мгновение паника сама собой исчезла.
Когда он надевал ей на палец простое золотое кольцо, рука ее дрожала. Когда же она стала в ответ надевать такое же кольцо на его палец, затрепетало уже все ее тело.
Позднее, во время банкета в шикарном французском ресторане, Ребекка все старалась понять, что же произошло. Может быть, он ее загипнотизировал? Видит Бог, он всемогущ в полном смысле этого слова!
Она даже не попробовала ни одного из тех изысканных блюд, что стояли на столе, от шума и смеха вокруг у нее разболелась голова. Постоянное внимание со стороны Бенедикта смущало ее. Он улыбался, нежно брал ее за руку, и ни одного колючего замечания не сорвалось с его губ. Она наблюдала за ним, когда он встал, чтобы произнести тост. Он говорил коротко, остроумно и по отношению к ней весьма лестно. Она изучала его лицо, чтобы обнаружить хоть малейший признак лицемерия, но так ничего и не заметила. К чему все это?
Последние три дня отношения между ними были холодно-вежливыми. Присутствие Даниэля исключало враждебность. В понедельник, когда они переехали в дом Бенедикта, Даниэль был так возбужден, что носился по всему помещению точно вихрь. Когда же наконец Ребекка утихомирила его и уложила спать, она сама была как выжатый лимон. Обедали они с Бенедиктом вместе, и он сидел молча, не проронив ни слова. Она пожелала ему спокойной ночи и ушла в одну из комнат для гостей.
Вчера они посетили, по просьбе Даниэля, лондонский Тауэр, и она наблюдала за все возрастающей близостью между отцом и сыном с чувством ревности и обиды. Прошлая ночь была тяжелым испытанием, так как родственники Бенедикта заполонили весь дом.
- Устала, дорогая? Ты даже не улыбаешься, - прозвучал бархатистый голос, и, обняв ее за талию, он поставил ее на ноги.
Внутри у нее все сжалось, и она вынудила себя улыбнуться:
- Прости, дорогой.
Не обратив внимания на натужность ее улыбки, Бенедикт сказал:
- Я тебе говорил, как ты прекрасно выглядела в том платье? - И он наклонился к ней поближе:
- А скоро то, что под платьем, будет моим.
Завитки волос вокруг ее маленького уха зашевелились от его горячего дыхания, и все тело напряглось. Его близость вызывала в ней чувства, которые рассудок должен был подавить. Она опустила глаза, не в силах выдержать его потемневший взгляд. К счастью, его отвлекла тетушка, а с Ребеккой заговорила Долорес:
- Честное слово, мисс, вы выглядите так клево... Никак не подумаешь, что совсем недавно вы были учительницей.
Ребекка с облегчением откликнулась на детскую болтовню.
- Спасибо, Долорес, но я не уверена, что это комплимент, - ответила она, усмехнувшись. Если б не Долорес, она не попала бы в эту переделку, но девочку не за что бранить. Несомненно, Долорес считала эту свадьбу сказочно прекрасной, и у Ребекки не хватило духу ее разочаровывать.
Она втихомолку обошла зал и в конце концов оказалась один на один с Жераром Монтенем.
- Я все надеялся перекинуться с вами хоть словечком, Ребекка, - произнес он с милым французским акцентом.
Она насторожилась; они познакомились вчера вечером, но так и не поговорили.
- Это звучит угрожающе, - пошутила Ребекка.
- Нет, милая, я желаю вам обоим счастья. И должен принести вам извинения. Бенедикт рассказал мне о ваших прежних отношениях.
Последняя фраза неприятно поразила ее, глаза у нее расширились, краска сбежала с лица.
- Ну-ну, не принимайте так близко к сердцу. Я просто хочу, чтобы вы знали...
И Ребекка со стесненным сердцем услыхала от Жерара подтверждение всего того, о чем ей говорил и, по его словам, писал Бенедикт.
- Я ругаю себя за...
- О, прошу вас, не надо, - перебила Ребекка.
- Разрешите старику покаяться. Это нужно не только мне самому, но и вам.
У нее было странное чувство, что Жерар Монтень лучше, чем остальные, понимал причину ее скоропалительного замужества.
- К сожалению, следуя совету врача, мы не придавали значения выдумкам моей сестры, надеясь, что все это скоро пройдет. Когда Бенедикт вернулся, я сказал ему, что с Гордоном произошел несчастный случай. Я не знал, что его мать объяснила случившееся совсем по-другому и он ей поверил. И лишь после разрыва вашей помолвки Бенедикт приехал ко мне и снова стал расспрашивать о Гордоне, и тут уж я изложил все в подробностях, разумеется подтвердив свои слова о несчастном случае. Но разговор наш состоялся слишком поздно - удар был уже нанесен.
- Спасибо, - пролепетала Ребекка. Она была благодарна Жерару, но толку-то - изменить уже ничего нельзя. Бенедикт теперь ненавидит ее за то, что она скрыла от него Даниэля, к тому же он думает, что она получила его письмо и не захотела ответить. Дело даже не в этом:
