Кейт Уолкер - Рождественская карусель
"Ошибаешься, Пит, - думал Шон несколько минут спустя, повесив трубку. - Я прекрасно знаю, что влюблен. Не понимаю только, что с этим делать. Согласись, трудно признаться самому себе, что испытываешь нечто такое, что всего несколько дней назад полагал выдумкой рифмоплетов".
Он был в разлуке с Лией менее пяти минут, а уже скучал по ней. Скучал по ее улыбке, мелодичному голосу, поцелуям...
Шон уже направился к дверям, когда какая-то мысль заставила его остановиться. Он вернулся к телефону и, полистав справочник, набрал номер.
- Кофе остыл, - холодно заметила Лия. Шон удивленно нахмурился. Почему она так холодна с ним? Обижается, что он заставил ее ждать?
- Извини, я не мог распрощаться раньше. А потом сделал еще один звонок, для тебя.
- Для меня? - переспросила она, разливая кофе по чашкам. - О чем ты?
- О твоей машине. - Благодарно улыбнувшись, Шон взял у нее из рук чашку. Позвонил в гараж, попросил их забрать твой автомобиль с дороги, проверить и, если что-то сломалось, починить. Они позвонят, когда все будет готово.
- Очень мило с твоей стороны. Спасибо. - Улыбка ее сверкнула и погасла, словно неоновая вывеска.
- Теперь, когда телефон заработал, можешь позвонить своей маме и сказать, что у тебя все в порядке. И в агентство, если нужно. Когда ты выходишь на работу?
- После Нового года. Я взяла отгул, чтобы подольше побыть с мамой.
Шон нахмурился. Со словами все в порядке, но тон... Лия говорила, словно робот, запрограммированный на определенные реплики - без выражения, без интонаций, придающих словам смысл. Поставив чашку, Шон потянулся к ней.
- Иди ко мне!
Но она не двигалась, глядя на него тяжелым, сумрачным взглядом.
- Что-то случилось?
- Случилось? - с иронией повторила она. - Да, пожалуй. Кое-что. Так, пустяки. - Она вздернула голову; голос зазвучал резко. Но Шон чувствовал, что ее уверенность напускная. В душе идет какая-то внутренняя борьба. - Уже жалеешь о том, что в руки тебе свалился "маленький рождественский подарочек"?
Так вот в чем дело!
- Ты не должна была этого слушать! Только теперь, услышав собственные слова из ее уст, Шон понял, каким страшным оскорблением прозвучали они для гордой и ранимой девушки.
- Еще бы! - Лия вздернула подбородок, аметистовые глаза сверкнули золотистыми искрами. - Я же для тебя никто! Сувенир в честь праздника.
Эти ужасные слова, словно кислотой, обожгли ему сердце. Шон понял: чтобы защитить себя, он должен вступить на путь, по которому еще не готов идти, по которому, может быть, не сможет пойти никогда. Поэтому он выбрал иной путь самый простой, испытанный и губительный. Гнев. Скрыть свое смятение под маской ярости.
Отвернувшись, Шон подошел к окну, за которым плакало дождем сумрачное небо.
- Так ты подслушивала у дверей! Тебе что, неизвестна старая пословица: "Не подслушивай - ничего хорошего о себе все равно не услышишь"?
- Я не подслушивала!
- Да неужто? Сколько мне помнится, я послал тебя сварить кофе!
- А я, сколько мне помнится, тебе не рабыня! Я могу спать с тобой, но это не дает тебе никаких прав ни на тело мое, ни на душу!
- А я могу спать с тобой, но это не дает тебе права лезть в мою личную жизнь! Какое тебе дело, о чем я разговариваю с братом? Тебя это не касается.
- Разумеется! Какое тебе дело до того, что чувствует игрушка, с которой ты уже наигрался и жаждешь от нее избавиться?
- Лия, нет!
Проклятье! Какой идиот придумал, что лучшая защита - нападение? Шон принял этот принцип на веру - и чего добился? Только еще сильнее обидел Лию, оттолкнул ее от себя еще дальше.
- Лия, все совсем не так!
Он взял ее за руку. Лия не отпрянула, но застыла, словно ледяная статуя. Глаза ее были темны от обиды. Внутри у Шона что-то болезненно заныло, и он так сжал ее руку, что Лия поморщилась от боли.
- Извини.
Он ослабил хватку, но не отпустил ее. Лия нервно озиралась, словно птица, готовая взлететь:
Шон боялся, что, стоит отпустить ее, она исчезнет и никогда не вернется.
- Лия, ты все не так поняла! Ты же слышала только половину разговора! Это все Пит...
- Ах, значит, Пит во всем виноват? Пит не хочет брать на себя обязательства? Пит не собирается знакомить меня с родителями, потому что я "из тех женщин"?
Шон вздрогнул: он и не подозревал, как отвратительно звучат его собственные слова. Как он мог такое сказать о ней? Каждым словом Лия будто произносила ему смертный приговор.
- Прошу тебя.., я совсем не то хотел сказать... Он видел только один путь достучаться до нее.
Только так она его не оттолкнет. Подняв руку, Шон погладил ее по щеке, и сердце его дрогнуло при виде того, как под его лаской теплеет, оживает каменная маска безразличия.
Он притянул ее к себе, она не противилась. Не сопротивлялась и поцелую в лоб. В душе Шона вновь затеплилась надежда.
- Лия, ты же знаешь, что ты со мной делаешь! Знаешь, что я к тебе чувствую!
Он скользнул губами по ее щеке и впился в алый рот. Лия поддалась неохотно, но все же поддалась и с тихим покорным стоном встретила победное движение его языка.
- Милая, что еще тебе нужно? Чего недостает?
Она таяла в его объятиях - слабая, нежная, покорная. Халат распахнулся, обнажив шею и грудь - нежную, ждущую...
- Видишь! - с торжеством воскликнул он. - Не стоит ссориться. Все равно в постели мы всегда договоримся. Идем, дорогая, я покажу тебе, как...
- Нет!!
С отчаянным воплем она вырвалась из его рук и, запахнув халат, крепко затянула пояс.
- Нет! Не хочу!
- Лжешь! Все эти три дня ты не хотела ничего другого!
Едва у него вырвались эти слова, Шон в ужасе от сказанного пожелал себе мгновенно онеметь. Что бы он ни сказал, все звучит как оскорбление! Но он уже не владел собой: какой-то злобный демон, вселившийся в его мозг, язвил Лию злобными и несправедливыми словами.
- Ты прав, - неохотно признала она. - Я Он не дождался ответа - в мозгу ледяной молнией сверкнула догадка.
- Энди! - зловеще протянул он. - Так это подарок для Энди?
Казалось, сильнее побледнеть невозможно. До сих пор Лия была бледна как мрамор; но теперь лицо ее приобрело какой-то неживой, мертвенный оттенок.
- А ты поверишь, если я отвечу "нет"? Да и какая разница, для кого он был куплен? Я...
- Так для тебя разницы нет?!
Он и не представлял, что на свете бывает такая боль! Темная, мстительная злоба охватила его душу; ему захотелось вырвать сердце у нее из груди и разорвать на куски, чтобы она в полной мере ощутила его страдание!
- А для меня, представь себе, есть! - проревел он. - Забирай! - И он сунул сверток ей в руку. Лия бессильно разжала пальцы, и злосчастный подарок упал на ковер - ни она, ни он этого не заметили. - Убирайся к своему Энди! Мне не нужны его объедки!
Лия подняла голову, мертвыми глазами взглянула ему в лицо.
- Что же ты не подумал об этом, когда лег со мной в постель?
- Верно, не подумал. - Опьянев от боли и гнева, Шон увидел возможность отомстить и не собирался упускать такого шанса. - Просто удивительно, как ты, моя прелесть, заставила меня забыть о том, с кем я имею дело!
После этих отвратительных слов в комнате воцарилось глубокое молчание. Казалось, сам воздух обратился в лед. На мгновение Шону почудилось, что на глазах у Лии блеснули слезы. Но в следующий миг она гордо выпрямилась и подхватила сумку.
- Думаю, то же можно сказать и о тебе. Что ж, теперь оба мы избавились от иллюзий. Она глубоко, прерывисто вздохнула.
- Можно попросить тебя о последнем одолжении?
- Каком?
Даже сейчас в сердце его еще трепыхалась надежда. Но следующие слова Лии придавили ее могильным камнем.
- Я хотела бы воспользоваться телефоном. Закажу такси, доеду до гаража и подожду там, пока не починят мою машину. Думаю, для нас обоих будет лучше не тянуть с расставанием.
- Согласен. - Шон не знал, откуда нашлись в нем силы ответить. И не только ответить - подняться с места и вежливо-безразличным жестом указать ей на дверь кабинета. - Звони, пожалуйста.
Глава 11
- Слава Богу, пятнадцать минут шестого! Еще четверть часа, и конец работе!
С этими словами Мелани откинулась в кресле и с наслаждением потянулась. Лия сочувственно улыбнулась подруге.
- Ну и денек сегодня выдался! - заметила она.
Мелани энергично закивала в ответ. Едва ли она понимала, насколько тяжел был для подруги этот день - да и все предыдущие.
- Похоже, весь Лондон снялся с места! Должно быть, это из-за погоды. Мелани покосилась в сторону окна, где уныло барабанил по стеклу холодный дождь. - Неудивительно, что люди готовы стоять в очереди в агентстве и платить большие деньги, лишь бы оказаться где-нибудь подальше отсюда!
В этот миг громко загудел зуммер, возвещая о прибытии еще одного любителя теплых краев.
Неохотно поднявшись на ноги, Мелани вышла из кабинета, а Лия снова склонилась над документами.
Из приемной, мешая сосредоточиться, доносился профессионально-приветливый щебет подруги. Лия потерла лоб, поморгала, встряхнула головой - все тщетно. Строчки прыгали перед глазами, и она не понимала ни слова. И усталость тут ни при чем. В таком состоянии она была с самого утра. А точнее - с того дня, как вернулась в Лондон.
