Николай Новиков - Предвыборная страсть
Именно так и было с Андреем, хотя его жене Марсель Марсо ничего не говорил. Она все настойчивее требовала, чтобы и он стал бизнесменом. Доводы были разные: от заманчивых — посмотришь, как люди в других странах живут, какая там природа — до угрожающих — мужчины без ума от нее, и, если он будет равнодушно отпускать свою жену в дальние вояжи, ничего хорошего из этого не получится. Для него. А он давно уже был равнодушен к ней. И в конце концов услышал официальное заявление (одобренное папой), что такой идиот ей не нужен и пусть убирается из ее квартиры. Похоже, к тому времени уже появился идиот, который ей был нужен, и доказал свою необходимость. Как раз пришло слезное письмо от матери, где она сообщала, что ее несправедливо уволили с работы. Андрей недолго раздумывал: развелся, выписался и вернулся в Прикубанск.
И ни разу не пожалел об этом. До вчерашнего дня.
— Начальником таксопарка он был… — пробормотал Андрей. — А потом бизнесом занялся и там стал начальником. Такая уж у них планида — руководить.
— Ты думаешь, и Маша потом зазнается, попрекать тебя станет?
— Не думаю, а знаю, мама, — Андрей не стал объяснять, что это его знание связано вовсе не с Ритой и ее родителями. Хотя и они внесли посильный вклад в укрепление его.
— Ну, поступай как знаешь, — вздохнула Татьяна Федоровна. Я тебе тут не советчица. А вот скажи мне, все хочу спросить… Девочка тебя провожала в армию, вы поцеловались под каштаном у призывного пункта, она не стала ждать, когда вас посадят в автобусы, заплакала и убежала… А ты не захотел даже сказать, кто это такая.
— Я уже и сам не помню, — соврал Андрей. — У меня много знакомых девчонок было, кто-то вечером провожал, кто-то утром.
Но Татьяну Федоровну не так-то просто было провести.
— Ой, не ври, сынок. Это была она?
— Кого ты имеешь в виду?
— Агееву. Я раньше не присматривалась к ней, а сегодня разглядела как следует и вспомнила. По-моему, это была она. Ты еще по телефону перед армией по часу говорил: все Лера да Лера. Она ж Лера, верно? Валерия Петровна?
— Ну, мама… — недовольно поморщился Андрей.
— И злится она на тебя совсем не из-за той пропавшей кассеты, — упрямо продолжала Татьяна Федоровна. — Ты бы сам встретился, поговорил с ней.
— О чем?
— Да мало ли… может, и найдется, о чем.
Андрей вскочил со стула, сердито взглянул на мать:
— Прошу тебя, никогда не напоминай мне о ней. Слышишь, мама, — никогда!
18
Сжав кулаки и стиснув зубы, Агеев стоял у закрытой двери ванной и слушал мерный, спокойный шум. Когда-то он казался разноцветным и радовал слух. Можно было долго стоять, представляя, как упругие струи воды падают на прекрасное обнаженное тело любимой женщины. А можно было открыть дверь и полюбоваться на это сказочное зрелище. Или нырнуть под одеяло в спальне и ждать, когда она выйдет из ванной, подойдет к постели, развяжет поясок на халате…
Когда-то…
Теперь у него были совсем другие мысли. Она и бровью не повела, услышав рассказ о готовящемся покушении. Посмотрела, издевательски усмехнулась и ушла в ванную. Плевать ей на волнение мужа, на его заботу о ней.
Так, да? Плевать?! А муж в такой ситуации способен на что угодно, он не отвечает за свои поступки! Он знает лишь одно: должен остановить ее.
Любым способом.
Агеев метнулся в свой кабинет, первым делом налил в бокал коньяка, залпом проглотил. Потом открыл нижний ящик письменного стола, в котором хранились инструменты, паяльники, шурупы, гвозди, старые электрические патроны, розетки, вилки, обрывки провода, веревок — в общем, то, что может понадобиться в хозяйстве. Вытащил несколько кусков прочного капронового шнура, метра по два каждый, но после недолгого раздумья сунул их опять в ящик. Не годится. Перетянет кровеносные сосуды, и такое может получиться!.. Нет. А чем, вообще, связывают людей?
Лейкопластырь! Агеев побежал на кухню, достал из аптечной коробки белый цилиндр — то, что надо! Широкий и прочный. Хватит и руки и ноги связать.
Не желает прислушаться к его мнению — придется заставить. Это должно выглядеть вполне естественно: муж так встревожен телефонным предупреждением, так испугался за свою Леру, что готов силой остановить ее.
Что ж тут удивительного? Любой муж, узнав, что жене угрожает опасность, и не такое может сделать! Убедительно? Вполне.
Всего-то и нужно — удержать Леру сегодня дома. Он выполнит условие неизвестных мерзавцев. А они сдержат свое обещание. Потом, когда пройдет время и все успокоится, он попытается найти их. Через Анжелу. А сейчас — удержать. Другого выхода нет.
Он сунул лейкопластырь в карман пиджака и пошел в спальню. Там достал из гардероба самую большую простыню. Можно было приступать к решительным действиям. Он уже знал, к каким.
Когда он распахнул дверь ванной, по плечам Леры хлестали струи ледяной воды. Она обожала холодный душ после сна. Увидев мужа, выключила воду и спокойно спросила:
— Что тебе нужно, Боря? Захотелось вдруг посмотреть на голую женщину?
Агеев молчал, глядя на ее прекрасное, упругое тело. Оно ничуть не изменилось с того времени, когда он впервые увидел Леру обнаженной. Если бы она была не мэром, не властным, жестким руководителем, а просто женщиной, ласковой, заботливой, домашней, разве б он стал встречаться с этой негодяйкой Анжелой?!
Теперь поздно об этом думать.
— Лера, ты не должна идти сегодня на встречу. Я не могу тебе позволить этого.
— Хорошо, я приму к сведению твое мнение. А теперь закрой, пожалуйста, дверь, мне нужно одеться.
— Ты не должна туда идти, — мрачно повторил Агеев. — И не пойдешь.
— Что это значит?! — возмущенно крикнула она.
Агеев уже не видел перед собою красивую женщину. Перед ним был противник. А с противником известно как поступают.
Он подхватил ее на руки, выдернул из ванны, поставил на пол. Не успела она опомниться, как простыня туго спеленала ее мокрое тело.
— Ты… ты с ума сошел! — испуганно воскликнула она. — Прекрати сейчас же это безобразие! Что ты себе позволяешь?!
Агеев схватил самое маленькое из пяти полотенец, висевших у двери ванной, затолкал его жене в рот. Она мычала, извивалась, пытаясь выбраться из белого кокона, но тщетно. Агеев снова поднял ее на руки и бегом понес в спальню. Бросил на кровать лицом вниз, навалился всем телом, выдергивая из кармана белый цилиндр лейкопластыря.
Через несколько минут Валерия Петровна Агеева, которую опасались даже уголовные авторитеты Прикубанска, лежала на кровати со связанными руками и ногами. Агеев сдернул простыню, вздохнул с облегчением, разглядывая голую жену.
— Ты отлично выглядишь, Лера, — пробормотал он. — Я бы с удовольствием занялся с тобой любовью, ты сейчас просто с ума меня сводишь. Но не могу. Нужно ехать в городской ДК, предупредить народ, чтобы сегодня не ждали тебя. Болезнь подкосила нашего лидера, она нуждается в покое и никого не желает видеть. Вот оно как бывает.
Она замотала головой, замычала. Агеев вытащил из ее рта полотенце.
— Немедленно развяжи меня!
— Прости, дорогая, но я не могу допустить, чтобы ты рисковала своей жизнью. Я долго молчал, но сейчас дело принимает серьезный оборот. Эти негодяи не собираются шутить. Поэтому ты останешься дома.
— Борис, ты свихнулся?
— Это ты свихнулась, Лера. Только работа, только выборы, кандидаты, депутаты, осточертело все! У меня, по сути, нет жены. Я сам себе готовлю ужин, завтрак, обедаю в столовой. Я уже и сплю один! Это правильно? Сколько можно терпеть? Дума, Москва! На кой черт мне нужна Дума и Москва? Я и здесь отлично себя чувствую. А там?
— Развяжи, мне больно. И потом… я ведь совсем голая! Развяжи! — взвизгнула она, теряя терпение.
— Будешь орать, я тебе снова рот заткну, — пригрозил Агеев. — Или пластырем заклею.
В глазах Леры мелькнул испуг, но тут же его сменила неудержимая ярость.
— Подлец! Тебе это не сойдет с рук! Ты пожалеешь о самоуправстве, о рукоприкладстве! Я предупреждаю: это уголовное преступление, нападение на кандидата с целью отстранить его от участия в предвыборной кампании! Ты за это… под суд пойдешь, в тюрьму сядешь!
Она извивалась, пытаясь освободиться от своих пут. Но Агеев потрудился на совесть. Запястья рук за спиной были крепко связаны липкой лентой, развязать их без посторонней помощи было невозможно. Так же крепко были связаны и ноги у щиколоток. Борис довольно усмехнулся:
— Зря стараешься, Лера.
Она замерла, огромные зеленые глаза наполнились слезами.
— Ты… серьезно? Боря, ты отдаешь себе отчет в своих действиях? Это же… равносильно провалу всей моей избирательной кампании! Ты знаешь, сколько сил я потратила на нее?!
— И сколько нервов отняла у меня. Не ожидала, что я способен на такое, да? Я и сам не ожидал, Лера. Извини, но я должен оставить тебя здесь в таком виде. Нет, не здесь…
