Лорна Конвей - Это не сон
На некоторое время, пока Тадео забирал ключи и заказывал еду в номер, Кэролайн оказалась предоставленной самой себе. Она старалась не замечать, как смазливая рыжеволосая девица за конторкой строит глазки ее мужу.
Девица и впрямь очень симпатичная, отметила Кэролайн, и Тадео уже задерживается дольше, чем нужно. Ревность заставила ее крепко вцепиться в золотистую вечернюю сумочку, которую она держала в руках. Кэролайн уже готова была взорваться, когда мужчина в полосатом костюме, материализовавшийся из неоткуда, завел старую песню: а не встречались ли мы где-нибудь раньше?
Она смерила наглеца холодным яростным взглядом, и в этот момент Тадео отошел наконец от конторки. Нахмурившись, он поспешил к жене и, завладев ее локтем, повел к кабинам лифта.
- Я оставил тебя одну всего лишь на минуту, - проворчал он раздраженно, - а эти псы уже бегают вокруг, принюхиваясь.
Кэролайн возмутило такое в высшей степени несправедливое замечание.
- Вот как? - выпалила она. - Тебе придется привыкать к этому, Тад, если ты и впредь намерен выводить меня в свет одетой подобным образом! На самом деле это я должна возмущаться тем, как женщины все время увиваются вокруг тебя. Стоит тебе оказаться на расстоянии трех футов от них, и они начинают вести себя как самые настоящие сучки! Если бы у них были четыре, а не две ноги, они бы без конца подставляли тебе зад. Но поскольку они лишены этого преимущества, им остается только хлопать ресницами и бессмысленно улыбаться.
Тадео замер и недоуменно уставился на нее. Кэролайн ответила ему непримиримым взглядом. Наконец уголок его рта дрогнул и стал приподниматься в медленной ироничной улыбке.
- Твоя мать была права, - произнес Тадео. -Я даже не представлял, на ком женился. Но начинаю понимать. Пойдем, тигрица, - пророкотал он. Спрячь когти до тех пор, пока мы не найдем им лучшего применения.
К сожалению, в лифте они поднимались не одни, и Кэролайн не могла спросить, в чем именно права Джоан. Но она хорошо представляла, что сказала Тадео мать. Должно быть, предупредила о носящихся в воздухе переменах и посоветовала отнестись к этому с известным смирением, дабы не навлечь на свою голову больших неприятностей.
О да, она была права!
Кэролайн улыбнулась, припомнив, какое ликование охватило ее только что, когда она дала себе волю. Да, это просто великолепно - вот так иногда выпустить пар.
- Ну и чему ты улыбаешься теперь? - спросил Тадео, ведя ее по коридору к двери их бывшего номера.
Кэролайн взглянула на озадаченного мужа с вновь обретенной уверенностью.
- А.., теперь мое дело - знать, а твое - мучиться догадками. Позже, с озорством добавила она и, встав на цыпочки, провокационно лизнула его в губы.
Глаза Тадео сверкнули, и он, возможно, сжал бы ее в объятиях здесь же и сейчас, если бы в конце коридора не появился официант, катящий по направлению к ним тележку. Он остановился рядом и сказал:
- Служба доставки для мистера Касареса. Кэролайн удивленно захлопала глазами.
- Ух ты, - пробормотала она под нос. - Вот это скорость!
- Как договаривались, - объявил Тадео и протянул юноше пятидесятифунтовую банкноту. - Не нужно ввозить в номер. Мы сами справимся.
Официант просиял.
- Спасибо, сэр! Если вам еще что-нибудь потребуется, только позвоните. - Он усмехнулся и, насвистывая, зашагал по коридору.
- Ты дал ему на чай пятьдесят фунтов! - ошеломленно воскликнула Кэролайн.
- Просто удивительно, какие чудеса способны творить разумные финансовые вливания. Внизу мне сказали, что заказ смогут доставить не раньше, чем через полчаса. Поэтому я сам позвонил на кухню и пообещал пятьдесят фунтов тому, кто привезет еду в мой номер через пять минут. Им не пришлось ничего готовить. Я заказал только устрицы и салат, шампанское и клубнику.
Открыв дверь, Тадео жестом предложил Кэролайн войти, а сам занялся тележкой.
- Значит, ты в общих чертах подтвердил теорию твоего отца, - заметила она, входя и с любопытством оглядываясь.
Реконструированный номер теперь соответствовал самым высоким стандартам, приобретя роскошный и современный вид взамен былого, уютно-деревенского. В оформлении присутствовали только три цвета - черный, белый и серый, в то время как раньше комнаты были выдержаны в голубых и зеленых тонах. Строгие четкие линии, никаких излишеств или небрежности. Серый пушистый ковер, белые стены, мебель, обтянутая дорогой матовой черной кожей.
- Что за теория? - спросил Тадео, вкатывая тележку.
Он остановился у большого, во всю стену, кожаного дивана, перед которым на черно-белом коврике стоял длинный низкий кофейный столик из стекла и металла.
- Которая гласит, что за деньги можно купить все, - ответила Кэролайн и, завершив осмотр, замерла перед окном, у которого когда-то испытала самый эротичный опыт в своей жизни.
Вид остался прежним. И хотя стекло было зеркальным, а улицы города находились далеко внизу и ее никто не мог увидеть, Кэролайн не оставляло ощущение, что она выставлена в витрине.
- За деньги можно купить любую вещь, Кэрри, кроме таких непреходящих, как любовь, талант, счастье... Однако прекрасную еду и самое лучшее французское шампанское они способны обеспечить.
Кэролайн бросила взгляд через плечо как раз в тот момент, когда Тадео сдернул салфетку с подноса, открыв взгляду соблазнительные яства и не одну, а две бутылки шампанского, стоящие каждая в отдельном ведерке со льдом.
Ей вдруг стал понятен смысл недавнего обмена репликами между матерью и Тадео о вине. Джоан посоветовала зятю заказать шампанское.
Кэролайн относилась к шампанскому несколько настороженно - с тех самых пор, как друг семьи подарил ей на восемнадцатилетие огромную бутылку, которую она и выпила практически в одиночку. Ну и повеселилась же она! Ее тогдашний приятель - тоже, как выяснилось наутро.
- Тебе не кажется, что шампанского многовато, Тад? - робко спросила она, медленно поворачиваясь к нему. - Ведь мой предел, когда я с тобой, два бокала.
Тадео вздохнул.
- А теперь, Кэрри, об этом...
- Да?
- Прости, что взял на себя смелость указывать тебе, что пить и сколько пить. Я был не прав. Мое единственное оправдание - это то, что ты становишься немного.., э-э-э.., игривой, когда выпьешь, и я, должен признаться, ревную. Обещаю больше не быть таким дураком. И обещаю, что теперь, выезжая куда-нибудь, мы будем вести машину по очереди.
Кэролайн задохнулась от удивления при столь неожиданном и поразительном признании.
- Ради Бога, что же наговорила тебе мама?
- То, что должна была сказать пять лет назад, но о чем я уже и сам начал догадываться. Я хочу, чтобы ты была счастлива замужем за мной, Кэрри. Я больше не собираюсь ни подавлять, ни контролировать тебя. Я полагал, что оберегаю тебя, наш брак, но делал это не правильно.
Разумеется, я перенял некоторые дурные привычки у отца, имеющего старомодные представления о браке. Однако я, честное слово, до прошлой недели не догадывался о твоем недовольстве.
Кэролайн вздохнула.
- Это отчасти и моя вина, Тад. Мне нужно было раньше научиться отстаивать свое мнение. Я тоже думала, что оберегаю наш брак, во всем с тобой соглашаясь. Но я действительно порой не чувствовала себя счастливой. Только притворялась ею.
- Поверь, я всякий раз замечал, когда тебе плохо со мной в постели. И мне это было невыносимо. Ты должна обещать, что отныне будешь говорить "нет", если чего-то не хочешь, в том числе и секса. Пожалуйста.., не притворяйся. Никогда.
Кэролайн поспешила сморгнуть навернувшиеся на глаза слезы. Сегодняшняя ночь - не для них.
- Я.., я обещаю, Тад. Наверное, я просто боялась, что если буду оставаться самой собой, то превращусь в подобие...
- Твоей матери. Да, знаю. Сегодня Джоан мне все рассказала. Мы хорошо поболтали, твоя мама и я. Она открыла мне глаза и на многое другое.
Кэролайн испугалась, что мать проболталась о подозрениях дочери по поводу Риты, о ее поездке в Кордову и о поспешных выводах, которые она сделала, увидев машину Тадео у дома его невестки.
- Н-на что.., например? - с трудом выдавила Кэролайн.
- Взять хотя бы имена детей. Я уперся как осел и бессовестно пренебрег твоим мнением на этот счет, Кэрри, о чем сейчас искренне сожалею. С моей стороны это был чудовищный эгоизм. Но теперь ведь уже поздно менять им имена, верно?
- Да, конечно, - поспешила сказать Кэролайн, тронутая новыми признаниями мужа, но немного обеспокоенная направлением, которое принял их разговор. Она жалела, что вспомнила о Рите. - Ты даже не представляешь, как много значат для меня твои слова! Но давай перестанем говорить о таких серьезных вещах. Сегодня мы будем только праздновать. Почему бы нам не открыть одну из этих чудесных бутылок и не поднять тост за наше будущее счастье?
Тадео, казалось, тоже был рад перестать каяться.
- Ты удивительная женщина, Кэрри, - сказал он, вытаскивая пробку, наполняя высокие узкие бокалы пенящейся жидкостью и протягивая ей один, а другой поднимая сам. - За нас!
