Бонкимчондро Чоттопаддхай - Клад вишнуита
— Вы к кому пришли?
— К тебе.
— Зачем?
— Как зачем! — удивилась мать Профуллы. — К кому же идти невестке, как не к свекру со свекровью?
— Прийти-то можно, — ответила хозяйка, — да только когда пригласят. Порядочные люди никому не навязываются.
— А если свекор со свекровью думать забыли про свою невестку? — язвительно спросила сватья.
— Тогда тем более незачем являться незваными.
— А кто же станет ее кормить? — возмутилась та. — Я вдова, сама сирота, где мне содержать жену твоего сына?
— Не можешь, так незачем было рожать, — заметила свекровь.
— А ты, видно, заранее все прикинула, когда мальчишку своего на свет произвела? Почему же тогда невестку в расчет не приняла?
— А! Чтоб тебе пусто было! — рассердилась хозяйка. — Ты что же, скандалить сюда пришла?
— Нет, — возразила сватья, — совсем не за этим. Просто твоя невестка не решалась одна идти к тебе, вот я и привела ее. А теперь я ухожу. Все.
С этими словами она повернулась и вышла из дома. Несчастной так и не предложили подкрепить силы. А Профулла продолжала молча стоять.
— Твоя мать ушла, чего же ты медлишь? — спросила свекровь. — Уходи.
Та не двинулась с места.
— Что же ты стоишь?
Профулла не пошевелилась.
— Вот наказанье-то! — с досадой промолвила свекровь. — Что же мне, посылать с тобой провожатых?
Тут только Профулла откинула покрывало. По ее прекрасному лицу текли слезы.
«Надо же, какая красавица! — с горечью подумала свекровь. — А мы не можем оставить ее у себя!»
Сердце ее немного смягчилось.
— Я пришла не для того, чтобы уйти, — чуть слышно проговорила девушка.
— А как же быть, мать моя? — грустно сказала ей свекровь. — Я бы и рада взять тебя в дом, да что люди-то скажут? Они ведь грозятся изгнать нас тогда из общины. Вот и приходится отказываться от тебя.
— Разве мать отречется от своего ребенка, даже из-за страха стать отверженной? — спросила Профулла. — А я ведь тоже твое дитя.
Сердце пожилой женщины совсем оттаяло.
— Ах, мать моя, — мягко сказала она, — ведь речь-то идет о касте!
— Ну хорошо, пускай я потеряла касту, — с отчаянием проговорила Профулла, — но ведь у тебя в доме столько прислуги! Позволь и мне прислуживать тебе.
Свекровь окончательно сдалась.
— Видно, ты не только лицом взяла, но и умом, — проговорила она. — Пойду к хозяину, поговорю с ним. Поглядим, что он скажет. А ты посиди подожди меня.
Профулла села. В этот момент из-за двери выглянула девочка лет четырнадцати. Парда едва прикрывала ее хорошенькое личико. Она поманила Профуллу к себе.
Та удивилась, но встала и подошла к ней.
3
Тяжело ступая, охая и позванивая запором своего браслета, хозяйка подошла к опочивальне мужа. Шум, поднятый ею, разбудил его — пришлось ему встать и умыться. Когда жена вошла в комнату, он уже вытирался.
— Тебя разбудили? — притворно всполошилась та. — Кто же это осмелился! Я ведь наказывала, чтобы не шумели. Видно, не для всех в этом доме мое слово закон.
«Сама же ты меня и разбудила, — подумал хозяин. — Не иначе как я тебе зачем-то понадобился». Но вслух сказал:
— Никто меня не будил. Я сам проснулся, выспался. Что там у тебя?
— Ты знаешь, у нас сегодня такое произошло! — сообщила супруга, сияя улыбкой. — Не могу не рассказать тебе.
После этого вступления она поправила свои украшения — кольцо в носу и браслет на руке, — в свои сорок пять лет она еще не утратила пристрастия к нарядам, — и рассказала о приходе Профуллы с матерью. Заступничество жены, растроганной красотой и умными речами невестки, не тронуло сердце мужа и не вызвало у него ответной симпатии к девушке. Он хмуро выслушал супругу и проворчал:
— Какая наглость! Да чтобы я взял в дом эту нечистую! Гони ее прочь метлой!
— Что ты! Что ты! — испугалась та. — Разве можно так — ведь она как-никак твоя невестка. Да и почему нечистая? Нельзя верить всему, что говорят!
Она принялась теребить цепочку на шее, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Однако никакие увещевания на супруга не подействовали. Он оставался непреклонным.
— Гони прочь бесстыдницу, — приказал он жене.
Та тоже рассердилась:
— Гони сам, если хочешь. А я больше ни во что здесь не желаю вмешиваться. Живите как хотите.
И, пылая негодованием, она вышла из комнаты.
Читатель, наверное, помнит, как четырнадцатилетняя девочка, высунувшись из-за двери, подозвала к себе Профуллу. Когда та подошла к ней, девочка лукаво глянула на нее и прикрыла дверь.
— Зачем ты закрыла дверь? — спросила Профулла.
— Чтобы нам никто не помешал. Мне нужно кое-что сказать тебе.
— Тебя как зовут? — поинтересовалась Профулла.
— Шагор.
— Кто же ты?
— Твоя сестра — вторая жена твоего мужа, — бойко ответила девочка.
— Откуда ты меня знаешь?
— Я все слышала, что вы тут говорили, — призналась Шагор.
— Значит, это ты теперь, как невестка, смотришь за домом? — предположила Профулла.
— Вот еще, ты скажешь! — обиделась та. — С какой стати! Что у меня, зубы торчат вперед или я темнокожая?
— А у кого зубы торчат вперед? — поинтересовалась Профулла.
— У кого? Да у той, кто смотрит за домом.
— Кто же это?
— Не знаешь? — удивилась Шагор и тут же спохватилась. — Да откуда тебе и знать, ведь ты тут не бываешь! У нас с тобой есть еще одна сестра — не слыхала?
— Мне говорили, что мой муж еще один раз женился. Я думала, на тебе.
— Да нет, на мне он женился три года назад.
— Она, верно, очень некрасивая? — догадалась Профулла.
— От одного взгляда плакать хочется, — подтвердила Шагор.
— Из-за этого он потом и женился на тебе?
— Да нет, ты все перепутала. Слушай, я тебе расскажу, только ты, смотри, никому не говори. — Шагор перешла на шепот. — У моего отца много денег, а я у него единственная дочь. Вот из-за этого-то богатства…
— Понимаю, понимаю, — остановила ее Профулла, — можешь не продолжать. Но почему же все-таки за домом смотрит та, некрасивая, а не ты? Ты очень милая…
— Я же говорю тебе, я у отца одна, других детей нет. Поэтому он не отпускает меня от себя. Да и со свекром они не очень-то ладят. Я здесь редко бываю. Так только, иногда. Вот и сейчас я четыре дня назад приехала и скоро снова уеду.
Профулла не испытывала к Шагор никакой ревности или неприязни, наоборот, она ей даже понравилась.
— Зачем ты меня позвала? — спросила она.
— Хочешь есть?
Профулла улыбнулась:
— Почему ты об этом спрашиваешь? Сейчас не время для еды.
— Ты пришла издалека и выглядишь усталой. Вон как лицо вытянулось. Наверное, пить хочется, а тебе никто ничего не предложил. Поэтому я и позвала тебя.
Профулла действительно с самого утра ничего не пила и не ела, от жажды у нее во рту пересохло, но она решительно отказалась от предложения Шагор.
— Я ничего не стану есть, пока не узнаю свою судьбу, — заявила она. — Свекровь пошла к свекру спросить, как ей быть со мной, сейчас все выяснится. Выгонят меня — пускай. Значит, такова моя участь.
— Да я не предлагаю тебе ничего ихнего, — возразила ей Шагор. — У меня есть свой сандеш (блюдо из творога), я привезла его от отца. Очень вкусный.
Она достала сладкий сандеш и принялась потчевать Профуллу, кладя их прямо ей в рот. Волей-неволей той пришлось отведать угощения. Потом Шагор принесла воды.
— Вот я и подкрепилась, — сказала Профулла, — а моя мать так и осталась голодной.
— Где она сейчас? — спросила Шагор.
— Не знаю, — вздохнула Профулла. — Наверное, стоит где-нибудь на дороге. Как ей только сил хватит дойти до дому!
— Знаешь, что я сделаю? — придумала Шагор. — Я пошлю к ней бабушку!
— Какую бабушку? — не поняла Профулла.
— Да есть тут одна такая, свекру теткой доводится.
— Чем же она поможет моей матери? — с сомнением спросила Профулла.
— Накормит ее и напоит.
— Мать ни до чего здесь не дотронется.
— А я и не говорю, что здесь. Например, у какого-нибудь брахмана.
— Делай как знаешь, — махнула рукой девушка. — Мне даже страшно подумать, каково ей сейчас.
Шагор немедленно побежала к бабушке и рассказала ей про мать Профуллы.
— Как же так можно, мать моя! — всполошилась та. — Подумать только — не накормить гостью. Это ведь такой грех!
И она сразу отправилась на поиски матери Профуллы.
Выполнив свою миссию, девочка вернулась в дом.
— Ну а теперь расскажи мне про семью, — попросила ее Профулла.
— Да что рассказывать, — пожала плечами Шагор. — Я мало что знаю про них — редко здесь бываю. Я как глиняное манго — поставят его на полку и держат для украшения, а богам никогда не подносят. Ты правильно сделала, что пришла сюда. Постарайся остаться. То-то взбеленится эта уродина. Мы ее все здесь ненавидим.
