Наталия Рощина - Обмануть себя
— Сделай погромче, — попросила Валя, присаживаясь рядом с Вадимом. Она заметила, как дрожали его руки, пытаясь найти нужную кнопку на пульте. Но картина на экране уже изменилась, начался новый сюжет. — О чем говорила Алиса Захаровна? Почему ее показали по телевизору?
— Ее муж — очень влиятельный человек, он открыл ночное казино. Они приехали на вечеринку по поводу этого события, — ответил Вадим, глядя куда-то в сторону. — Атрибуты благополучия, нет — великолепия!
— Кажется, на тебя это произвело сильное впечатление, — заметила Валя.
— Как факт — да, не скрою. Жизнь обычного невропатолога превращается в сказку — это сюжет Золушки, который всегда будет интересен широкой публике.
— Не замечала за тобой раньше такого откровенного рвения к копанию в чужом белье.
— Почему так грубо? Здесь интерес вызван тем, что ты работала с этой женщиной, и теперь с нею произошли такие перемены. Сравнение в пользу красивой, богатой жизни. Из серой мышки в королевы. Наверное, это приятно.
— Сравнение? Вадим, это я работала с Алисой Захаровной, а сравниваешь почему-то ты. Ты ведь ее в глаза не видел. Что это означает? — Валин голос дрогнул. Где-то промелькнула мысль, что было, уже было все это: телевизор, растерянность Вадима, Алиса на экране. Валя не могла восстановить обрывающуюся нить воспоминаний. Так бывает, когда пытаешься вспомнить что-то, ранее считавшееся малозначимым.
— Неправда. Я видел ее однажды. Показывали молодоженов, уезжающих в свадебное путешествие, — нашелся Вадим, но губы его заметно дрожали. — Кстати, это было на твой день рождения.
— Точно, — тихо сказала Валя. Но ответ мужа посеял еще большую тревогу. Почему же тогда, почти год назад, она видела такую же реакцию на информацию, поданную с экрана? Она уже открыла рот, чтобы задать этот вопрос, и в этот момент поняла, что не хочет слышать ответ. Она его знала. Валя почувствовала, как перед глазами поплыла цветная картинка телевизора, но плакать нельзя. Она не должна дать понять, что обо всем догадалась. Мысли в голове запутались, молодая женщина запаниковала, не в силах справиться с эмоциями.
«Неужели он знает Алису настолько близко, насколько это показалось сейчас? Иначе почему он так напряжен и отводит глаза? Что все это значит?» — Валя обхватила руками голову, сильно сдавила ее, чувствуя, как кровь стучит в висках, гулко, быстро. — «Нет, этого не может быть. Я сама себя накручиваю, потому что слишком сильно люблю его. Так нельзя». Валя медленно поднялась и вышла из комнаты. Она чувствовала, что Вадиму необходимо побыть одному. Она ощущала любую, самую незначительную перемену в его настроении, и сейчас четко знала, что ее присутствие убивает его.
Зайдя на кухню, она не стала включать свет. Налила в стакан воды и сделала пару глотков. Потом села на подоконник и стала смотреть на белый диск луны. На душе было противно, хотелось плакать, уткнувшись в плечо человеку, которому можно доверить все свои переживания. Где же такой человек? Валя почему-то подумала, что разговаривать о своих проблемах с Вероникой Сергеевной она не хочет. Ей не нужен профессиональный, аналитический подход и те советы, которые дает бабушка. Галине Матвеевне не нужно знать того, что лишит ее покоя. Подруги? В конце концов, Валя поняла, что ей нужно поговорить с кем-то из них.
Их было немного — Вика и Наташа. С ними она общалась больше пяти лет, но, по правде сказать, особо близких отношений не было ни с одной. Так уж получилось, что Валю с самого начала больше волновали проблемы дома и семьи. Наташа — человек творческий, не любивший сидеть на месте, зачастую приглашала на выставки, концерты, встречи с интересными людьми, на вечера японской поэзии, которую боготворила. Валя почти всегда отказывалась, что не замедлило сказаться на женской дружбе. Она приняла больше характер телефонного общения и встреч по праздникам, дням рождения.
Проскурина одомашнилась тоже только с появлением Ксении. Став матерью, она на определенное время отказалась от привычного жизненного ритма. Но Вика всегда подчеркивала, что лишь на время. Она не собиралась становиться домохозяйкой, планируя в недалеком будущем обзавестись собственным делом. С нею у Вали всегда были более доверительные отношения, хотя Вика и не приветствовала решения подруги оставить работу.
— Ты становишься зависимой от своего Белова. Не только ты, но и твой сын. Так нельзя, Валюша, в жизни случается всякое. Это сейчас ты молода, здорова, красива, но для полноценного существования этого маловато.
— Я пока ни о чем не жалею, — вяло реагировала Валя.
— Дай-то Бог. Однако мужчинам нельзя полностью доверять и использовать их в качестве главной опоры тоже нельзя. Они — другие существа. Их ничто не останавливает, если женщина перестает быть для них интересной. Какое чувство долга, дети, воспоминания! — Вика говорила эмоционально. Валя не ожидала услышать ничего подобного во время обычной прогулке с детьми. — Смотри, подруга!
Этот разговор состоялся не так давно. Валя помнила каждое слово, выражение лица Вики. И теперь спрашивала себя — может быть, ей известно больше, чем она говорит? Белова решила остановить свой выбор на Вике, но тут же покачала головой: подруге сейчас не до ее проблем. Что такое маленький ребенок, Валя знала не понаслышке. Значит, снова придется носить все в себе, так нужно. Это ее испытание на прочность. Кто-то любит и получает в ответ любовь, а кому-то достаются страдания. Так было с ее мамой — несколько счастливых мгновений и столько лет одиночества, ожидания. Хотя разве можно сравнивать светлую любовь своих родителей, которую они пронесли через всю жизнь, с тем, что происходит у нее с Вадимом! Вале стало стыдно, что она никак не оправдывает надежд мамы. Как она мечтала, что хоть у дочки все сложится иначе. Она говорила, что завещает ей долюбить и за нее, и за отца.
Валя поднялась, тряхнула головой, груз прошлого порой становился невыносимым. Она не могла вспоминать о маме без чувства вины за то, что в ее последние минуты дочки не было рядом с ней. Степанида умирала долго, мучительно, скрывая ото всех то, что ничто уже не удерживало ее на этом свете. Ее не интересовало даже скорое появление внука — так бывает, когда человек устает от жизни. И только вера не давала совершить непростительный грех — просить смерти, ускорить ее приход. До чего же должно быть мучительно пребывание на земле, если даже мысли о вечной тьме не пугают, а кажутся спасением!..
Валя резко поставила стакан на стол, перекрестилась и направилась в спальню. Она вошла и увидела, что Вадим лежит на кровати, подложив руки под голову. Он не посмотрел в ее сторону, стараясь справиться с напряженным выражением лица. Вале стало больно, что мужчина, несколько минут назад обладавший ею, теперь словно стыдится этого, боясь встретиться с нею взглядом. Она чувствовала, что его нет рядом. Воспоминания унесли его туда, где ей нет места.
Любящая женщина видит сердцем. Оно, а не зрение позволяет отчетливо увидеть и разобраться во всем. Другое дело, что не всегда хочется верить в очевидное. Каждый раз оставляешь немного надежды — спасительный самообман. Осторожно устроившись рядом, Валя вздохнула. Вадим никак не отреагировал и на это.
Белову действительно хотелось подольше оставаться одному. На худой конец — укрыться с головой одеялом и в полной темноте снова вызвать в памяти улыбающееся лицо Алисы. Он не мог поделиться с Валей своими ощущениями. За все это время он ни с кем не говорил о том, что с ним происходило. Он не собирался хвастать этим, просто были моменты, когда держать все в себе становилось невыносимым, особенно, когда Алиса бросила его. Но даже со своим лучшим другом Костей он не решался поделиться происходившим, боясь не найти понимания. Вадим помнил попытку друга выяснить, что происходило в его семье около года назад. Проскурин явно не нравилось то, что между Вадимом и Валей появилось заметное со стороны отчуждение. Костя был мужчиной совсем иного склада. Наверняка переживания товарища он не смог до конца понять, а то и молчаливо осудил.
Вадим закрыл глаза и тут же снова увидел ослепительную улыбку Алисы. Он никак не мог признаться в том, что самым неприятным для него было видеть ее счастливой. Может быть, она притворялась, но делала это столь искусно, что Белова чуть не разрывало от досады. Она посмела быть счастливой без него! Целый год он пытался вычеркнуть их роман из своей жизни, все забыть, раз и навсегда сказать себе, что отныне и навсегда для него существуют только Валя и Димка. Он уговаривал себя, словно каждый раз проводя сеанс самовнушения, что ему легко без нее. Кажется, удалось даже большее — женщины вообще перестали привлекать его. Он снова превратился в примерного отца семейства, чем немало обрадовал Валю. Она — неглупая женщина и, конечно, чувствовала, что в его жизни была другая. Вадим еще раз сказал себе, что жена достойно пережила трудные времена: ни одной истерики, угрозы, упрека. Она выросла в его глазах до недосягаемых высот. Она была слишком идеальна для него. Сколько раз за последние три года Белов говорил себе это?
