Кристин Сэлингер - Семейные тайны
— Вообще-то хочу. — Увидев, что он отступил от штурвала, Сибилл вытаращила глаза. — Нет, не надо. — Она едва не взвизгнула, когда он со смехом схватил ее за руку и, не давая опомниться, поднял на ноги. Потеряв равновесие, она упала на него и прижалась всем телом, изнемогая от ужаса.
— Пожалуй, специально бы так не получилось, — промурлыкал он и, поддерживая ее, шагнул к штурвалу. — Мне нравится, когда ты близко и я могу вдыхать твой запах. Но, чтобы уловить его, мужчине требуется добраться аж сюда… — Он повернул голову, пощипывая губами ее шею.
— Прекрати, — вскричала Сибилл, стараясь подавить нервную дрожь, вызванную страхом и его прикосновениями. — Не отвлекайся.
— О, поверь мне… — Он затеребил зубами мочку ее уха. — Я очень сосредоточен.
— За парусником следи. За парусником.
— Ах да. — Но он не убрал руку с ее талии. — Смотри в сторону порта. Левее. Вон за той отмелью начинается болото. Там живут цапли и дикие индейки.
— Где?
— Порой, чтобы найти их, нужно лезть прямо в болото. Но иногда они видны издалека. Цапли стоят в высокой траве, как скульптурные изваяния, индейки сидят на деревьях.
Сибилл поискала глазами птиц. Ей почему-то очень хотелось их увидеть.
— Через месяц сюда прилетят гуси.
Она делала глубокие вдохи и выдохи с нарочитой медлительностью, пытаясь успокоить все еще прыгающее в груди сердце.
— Почему?
— Болото. Оно находится слишком далеко от пляжей и потому не интересует застройщиков. Не потревоженный цивилизацией тихий уголок, представляющий большую ценность для залива. Один из факторов образования здесь эстуария. Причем для рыбаков такой эстуарий предпочтительнее, чем норвежские фьорды.
Сибилл опять вдохнула и выдохнула.
— Почему?
— Прежде всего потому, что здесь есть отмели. Хорошему эстуарию нужны отмели, на которых солнце вскармливает гидрофиты и планктон. А также болота. Они питают бухты и приливно-отливные приустьевые участки. Ну вот. — Филипп чмокнул ее в макушку. — Наконец ты начала расслабляться.
К своему удивлению, Сибилл обнаружила, что она не просто начала расслабляться, а уже и вовсе избавилась от страха и нервозности.
— Выходит, ты специально завел разговор на научную тему?
— Верный способ заставить тебя успокоиться.
— Пожалуй. — Странно, думала она, что он так быстро научился ею манипулировать. — Правда, к качке я пока не привыкла. Красивый вит Все еще так зелено. — Она смотрела на большие лиственные деревья, темневшие на фоне болота. — Чьи это гнезда? — спросила Сибилл, заметив на буях большие неряшливые нагромождения из веток.
— Сооружения скоп. Кстати, они большие приверженцы принципа отстраненности Даже не встрепенутся, когда проплываешь мимо них Сидят в своих гнездах и смотрят на тебя, как на пустое место.
— Инстинкт самосохранения, — проронила Сибилл, пытаясь представить неподвижных скоп в круглых гнездах, игнорирующих людей. Вот бы самой увидеть эту сцену!
— Видишь те оранжевые бочки? Это плетеные ловушки для крабов. Их как раз сейчас расставляют с катера. Потом проверят улов и оставят новую приманку. Вон там, по правому борту. — Он повернул ее голову вправо. — Маленькое судно с подвесным мотором. Сдается мне, они задались целью устроить себе воскресный ужин из морских окуней.
— Да, активный район, — прокомментировала Сибилл. — Даже не представляла, что здесь столько всего происходит.
— И на воде, и под водой.
Он поправил паруса, развернулся и повел судно вдоль полосы деревьев, стоящих на самом берегу. Наконец лесополоса кончилась, и она увидела узкий причал, а за ним покатый газон, клумбы с увядающими цветами и простой белый дом с голубой отделкой. На широком крыльце, застеленном ковриком, стояло кресло-качалка, из старого глиняного горшка торчали бронзовые головки хризантем. Из открытых окон лилась нежная медленная музыка. Шопен, узнала Сибилл.
— Очаровательная картина. — Она чуть склонила набок голову, чтобы не упускать из виду дом. — Сюда бы еще собаку, пару ребятишек, гоняющих мяч, и качели.
— Для качелей мы уже были слишком взрослыми, а собака у нас всегда жила. Это наш дом, — сказал Филипп, рассеянно водя ладонью по ее длинному гладкому конскому хвостику.
— Ваш? — Сибилл вытянулась, приковавшись к дому взглядом. Здесь живет Сет, думала она, обуреваемая разноречивыми эмоциями.
— И мы частенько гоняли во дворе мяч или бегали друг за другом. Мы вернемся с тобой сюда чуть позже. Познакомишься с остальными домочадцами.
Она зажмурилась, стараясь заглушить в себе чувство вины.
— С удовольствием.
Он бросил якорь в укромной бухте, спрятанной в скалах на морском берегу. Вокруг тихо плескалась вода, плавали водоросли, над головой синело осеннее безоблачное небо. Идеальный уголок для романтического пикника.
— Представить себе не могла, что здесь такие восхитительные места.
— Даже так? — Филипп вытащил из холодильной камеры бутылку вина.
— Ваш городок полон сюрпризов.
— Надеюсь, приятных?
— Очень. — Она улыбнулась и, глянув на этикетку, вскинула брови. — Очень приятных.
— Я подумал, что ты способна по достоинству оценить тонкое сухое «Сансер».
— Ты весьма проницателен.
— Не спорю. — Филипп достал из плетеной корзины два бокала и разлил вино. — За приятные сюрпризы. — Он приподнял свой бокал и чокнулся с ней.
— А что, еще есть?
Он взял ее руку и поцеловал пальцы.
— Мы едва начали. — Отставив бокал, он расстелил на палубе белую скатерть. — Стол накрыт.
— О! — Довольная собой, она села и, прикрывая глаза от солнца, улыбнулась ему. — И какое у нас сегодня меню?
— На закуску вкусное печенье. — В доказательство своих слов он извлек из коробки пачку пшеничных крекеров и поднес один к ее губам.
— Ммм, — одобрительно кивнула Сибилл, откусив кусочек. — Очень вкусно.
— Затем крабовый салат а-ля Куинн.
— Ты меня заинтриговал. Неужели сам готовил?
— Да. — Он широко улыбнулся ей. — Я отличный повар.
— Мужчина готовит, разбирается в винах, знает, как создать атмосферу уюта, умеет красиво носить джинсы… — Она опять откусила крекер, чувствуя себя совершенно раскованно, в своей стихии. — Вы завидный кавалер, мистер Куинн.
— Абсолютно с вами согласен, доктор Гриффин.
Сибилл со смехом поднесла ко рту бокал с вином.
— И многим счастливицам довелось отведать в этом чудесном уголке крабовый салат а-ля Куинн?
— Вообще-то я не был здесь с женщиной с лета того года, когда переходил на третий курс. Тогда я взял с собой вполне приличное шабли, охлажденные креветки и Марианну Тиздейл.
— Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной.
— Не знаю. Марианна оказалась весьма сладострастной дамой. — Он опять улыбнулся чарующей улыбкой. — Но, будучи недальновидным желторотым юнцом, я променял ее на студентку подготовительных медицинских курсов с сексуальным голоском и большими карими глазами.
— Да, мужчины падки до сексуальных голосков. Ну и как, Марианна оправилась от удара?
— Вполне. И даже вышла замуж за сантехника из Принсесс-Анн, которому родила двоих детей. Но мы-то знаем, что она по-прежнему тайно вздыхает обо мне.
Сибилл рассмеялась и протянула ему крекер.
— Ты мне нравишься.
— Взаимно. — Филипп поймал ее за кисть и стал грызть протянутое печенье. — Хотя голосок у тебя не сексуальный.
Он догрыз крекер и теперь губами пощипывал ее пальцы, разжигая в ней чувственность.
— Ты очень любезен, — промурлыкала она, с трудом сохраняя невозмутимость.
— А ты очень мила.
— Благодарю. Это я к тому, — продолжала Сибилл, высвобождая руку из его ладони, — что, хотя ты очень любезен, не дурен собой и приятен в общении, я не намерена поддаваться твоим чарам.
— Ты же знаешь, что говорят о благих намерениях.
— Своим я останусь верна. И, хотя общение с тобой доставляет мне удовольствие, я не заблуждаюсь на твой счет. Такой тип мужчин мне известен. — Она с улыбкой взмахнула рукой, в которой держала бокал. — В прошлом веке их называли авантюристами.
— По-моему, это не оскорбление, — заметил Филипп.
— Ни в коем случае. Авантюристы, как правило, обаятельные люди, но не серьезные.
— Здесь я не могу согласиться. Есть вещи, к которым я отношусь очень серьезно.
— А это мы сейчас выясним. — Она заглянула в холодильник и вытащила еще одну емкость. — Ты был когда-нибудь женат?
— Нет.
— Помолвлен? — спросила она, открывая коробочку с аппетитным крабовым салатом.
— Нет.
— Тебе случалось жить вместе с какой-то одной женщиной на протяжении полугода или дольше?
— Нет. — Он пожал плечами, затем достал из корзины тарелки и подал ей бледно-голубую льняную салфетку.
