Патриция Симпсон - В омуте блаженства
Ее связи с мужчинами были такими ровными, не способными удовлетворить ее, что она почти прекратила их в последние годы. Мужчины, которые интересовали ее, встречались редко. Но, найдя такого, интерес неизменно сходил на нет в течение нескольких месяцев. Она обвиняла себя, думая, что это она не способна найти счастье с мужчиной.
Ни один из них не вызывал в ней такого чувства, которое она испытала с Коулом. Интересно, была ли ее реакция на него остатками детской влюбленности вдруг разгоревшейся после стольких лет?
Джессика сняла крышку с окуляра. Коул был ее последней надеждой, связанной с мужчинами. Если он не оправдает ее надежд, ей останутся только мечты. Она припала к окуляру. Может, Джессика должна держаться в стороне от Коула. Может быть, фантазия лучше реальной жизни, и она прекрасно проживет одна.
Около получаса она успокаивала себя, изучая небо. Джессика могла забываться, глядя на небеса. Через некоторое время она решила придвинуть телескоп, чтобы лучше видеть западную часть неба. Ей мешали деревья, и она придвинулась к краю балкона. Джессика осторожно подняла тяжелый телескоп и отошла назад, чтобы убрать из поля зрения пихту. Еще несколько шагов, и все будет в порядке. Она продолжала пятиться, потом поставила треножник и прислонилась к перилам.
Перила, прогнившие за многие годы от солнца и дождя, с треском рухнули под ее тяжестью. Джессика вскрикнула, цепляясь руками, пытаясь удержать равновесие. Под ней было полтора этажа и крутой склон, опутанный зарослями ежевики.
Она уже с криком скользила вниз, как вдруг две руки появились из тени и схватили ее.
Глава 9
Джессика была спасена, ее рванули назад с такой силой, что она зашаталась и упала, ударив своего спасителя. Она вскочила на ноги и стала озираться, напуганная тем, что кто-то был на крыше, в то время, как она об этом не подозревала.
Она вглядывалась в темноту, тяжело дыша от испуга, ее сердце стучало так громко, что она думала, что оглохнет от такого шума.
- Кто здесь? - вскрикнула она. Тень зашевелилась. - Кто вы? - потребовала она ответа, хотя голос ее дрожал.
Монах выступил вперед. Сердце ее чуть не выпрыгнуло.
- Кто вы? - прошептала она еще раз хриплым голосом.
- Я брат Козимо, - последовал отлет, и монах вышел на свет. Он был высок с такими же широкими плечами, как у Коула. Его высота увеличивалась поднятым капюшоном, который покрывал тенью его лицо. Монах вынул руки из широких рукавов черного одеяния и молча стоял перед нею.
Джессика почувствовала себя спокойнее, а он убрал руки, возможно, решив, что может причинить ей вред. Но ведь он спас ее. Ведь не сделал же он этого, чтобы после причинить вред.
- Чего вы хотите? - спросила она.
- Значит, ты видишь меня. Забавно. Конечно, она видит его.
- Да, я вижу вас. А вы думали, что вы невидимы?
Он ничего не ответил на ее сарказм. Джессика вдруг неожиданно почувствовала, что еле сдерживает слезы.
- Спасибо, что спасли меня, брат Козимо. Я благодарна. Но вы напугали меня.
- Прошу прощения за это. Я надеялся, что вы не видите меня.
- Но я вижу, - ответила она, запинаясь.
- И ты видела меня той ночью около дорожного знака?
- Да. Вы вышли прямо на меня. И напугали до полусмерти.
- Вы напугали меня! - усмехнулся он. Его густой громкий смех уменьшил ее страхи. Он не звучал, как у мстительно сумасшедшего, как она подозревала сначала. Она взялась за телескоп. Ее ноги вес еще дрожали.
- Что вы здесь делаете? - спросила она. - Может быть, странствующий монах?
- Странствующий? - повторил он. То, как он произносил это слово, показывало, что оно является иностранным для него.
- Вы знаете, что Санкт-Бенедикт был странствующим неуклюжим монахом.
- Я - не неуклюжий.
- О, - Джессика прищурилась. - Тогда кто же вы?
- Я опекун.
- Чей?
- Винного завода. - Он вышел вперед. - А ты - Джессика Ворд.
- Откуда вы знаете? - Она схватилась за телескоп.
- Я видел тебя на винограднике и в доме Каванетти. В последнее время я видел тебя в компании Николо.
- Ты видел меня?
- Да, но, вероятно, ты не видела меня.
- Это было тринадцать лет назад!
- Было? Время непостижимо. Не так ли, мисс Ворд?
- Ты находишься около "Санкт-Бенедикта" тринадцать лет?
Он подошел ближе:
- Нет, дольше. С 1938-го.
- С 1938-го. - Джессика вскинула голову, чтобы взглянуть на его лицо, но ничего не увидела в темноте. - Почему я не видела вас раньше?
Монах пожал плечами:
- Не знаю. Возможно, не наступило еще время для этого. Это редко кому удается. И я не разговаривал ни с кем много лет.
- Почему вы стояли за моим окном прошлой ночью?
- Должен признаться, - монах надвинул сильнее капюшон, глядя в землю, что я подглядывал за тобой.
- Зачем?
- Когда я увидел тебя у дорожного знака, я не знал, кто ты. Только потом понял, что ты Джессика Ворд, ребенок, ставший женщиной. Но у знака я этого еще не знал. И ты казалась... - Он прервался.
Джессика подалась вперед:
- Да?
- Ты казалась кем-то другим.
- Кем?
- Это неважно, мисс Ворд. Не теперь. - Монах вздохнул, и его широкие плечи поднялись и опустились. - Неважно.
Джессика пристально смотрела на монаха, не боясь больше, что он причинит ей вред.
- Есть легенда о винном заводе "Санкт-Бенедикт", говорящая, что монах сохраняет секрет вина, но я всегда думала, что это сказки.
- Сказки?
- Вы знаете, это что-то захватывающее интерес публики.
- А, ну да. - Монах снова кивнул. - Да, это захватывает воображение.
- Но это правда?
- Да.
Джессика смотрела на него. Легенда оказалась правдой. Монах часто посещал винный завод "Санкт Бенедикт". И это началось с 1938 года. Он должен быть того же возраста, что и Майкл Каванетти - около восьмидесяти. Но его физическое состояние и голос не принадлежали мужчине восьмидесяти лет. Возможно, он был моложе Майкла Каванетти, когда начал охранять виноградник.
Если тогда он был молодым монахом двадцати лет, то теперь ему должно быть семьдесят два. Джессика рассматривала широкие плечи и прямую спину монаха, стоявшего перед ней. Могло ему быть семьдесят? Она сомневалась.
- Можете мне сказать, мисс Ворд, что вы здесь делаете?
- Рассматриваю звезды. Конкретно, я наблюдаю за кометами, но луна слишком яркая.
- А что это за аппарат? - Он показал на телескоп. Джессика взглянула на его руку. На коже не было морщин и старческих пятен - определенно это рука не семидесятилетнего мужчины.
- Это телескоп.
- Приспособление для рассматривания звезд?
- Да. Вы никогда не видели телескопа?
- Нет. - Брат Козимо подошел поближе. - Не могли бы вы показать мне, как он работает?
Джессике трудно было поверить, что он никогда не видел телескопа. Но она решила продолжить игру и показала ему, как смотреть в окуляр. Джессика навела телескоп на Марс, который висел как большой красный фонарь над горизонтом. Брат Козимо был восхищен телескопом и с детским энтузиазмом рассматривал звезды. Джессика показала Луну, Юпитер с его спутниками и мириады созвездий. Монах узнавал многие звезды, что производило на Джессику глубокое впечатление и помогло ей показать брату Козимо еще больше. Вскоре рассвет засиял на вершинах гор Восточного каскада.
Джессика взглянула на часы. Ее глаза были затуманены.
- Господи, - проговорила она, глядя на часы, - семь утра.
- В самом деле? - Брат Козимо выпрямился. - Я должен идти.
Джессика потерла глаза:
- Я не знала, что так поздно. - Она зевнула. - Я думала, что еще рано.
Брат Козимо сложил руки вместе и наклонил голову:
- Благодарю за то, что ты показала мне телескоп. Это превосходный инструмент.
- Теперь вы сможете смотреть в него когда угодно.
- Будьте осторожны, мисс Ворд в следующий раз, - проворчал он. - Постройки Мосс-Клиффа очень старые.
- Я буду. Еще раз спасибо, брат Козимо, что спасли мне жизнь сегодня.
Он наклонил голову еще раз:
- Может быть, мы скоро снова сможем поговорить.
Джессика кивнула и наклонилась, чтобы убрать инструмент. Закончив и собираясь идти, она не увидела брата Козимо. Она даже не слышала его удаляющихся шагов.
Джессика оглянулась, пожала плечами и спустилась вниз. Вскоре она уснула, не боясь больше монаха.
***
Коул лежал на гостиничной кровати, закинув руки за голову. Он рассматривал потолок. Что же случилось с ним на вечеринке? Откуда появились образы рыцарей и сражение. Он ничего не знал о крестоносцах, но точно знал, что в этом видении сам был крестоносцем, участвующим в походе.
Он прижал руки к затылку, как будто стараясь удержать возникшие образы. Было ли его затмение первым признаком шизофрении? Один из приятелей дразнил Коула, говоря, что тот сходит с ума. Теперь, приобретя опыт во время последнего затмения; он был далек от того, чтобы веселиться.
Впервые в жизни он ощутил настоящий страх, не страх перед возможностью быть задавленным кучей футболистов на поле, разъяренных и готовых тебя угробить. Это было понятно, этого он ожидал. Там его могли выбросить с поля или придавить к земле. С этим он мог справиться. Но эти обмороки были совсем другого рода. Он не мог понять, что с ним случается в где он оказывается.
