Юлия Нет - Рядом (СИ)
— Макс, прекрати немедленно!
Он задорно хохотнул.
— Но всё же самой вкусной была еда моей бабушки. Она запекала цыплёнка под каким то безумным маринадом. Запах стоял на весь дом. И он был такой нежный, с хрустящей корочкой…
— Ну всё, Макс! Это война!
Ева, шутя, стала бить его кулаками по бокам, он уворачивался, продолжая сквозь смех расписывать прелести «вольной» пищи. Она начала душить его, обхватив за шею, и облокотившийся на стену Макс, потеряв равновесие, смеясь, повалился на спину. Её руки, обхватывающие его шею, повлекли Еву вслед за ним, и через секунду она уже лежала верхом на Максе. Разгоряченный борьбой Макс, улыбаясь, тяжело дышал в нескольких сантиметрах от её лица. Его руки придерживали Еву за талию.
Её смутила настолько откровенная его близость, и девушка попыталась слезть с него, но руки Макса, казалось, вцепились в неё ещё крепче. Улыбка сошла с его лица, осталось лишь тяжелое напряженное дыхание. И без того тёмные глаза Макса стали ещё темнее, почти чёрными. Его взгляд откровенно бегал по её лицу с неприкрытым желанием. Ева чувствовала, что ещё несколько секунд, и он её поцелует – это было единственно вероятным продолжением в этой ситуации. Всё было каким-то странно-нереальным и в то же время знакомым - будто напоминающим сюжеты фильмов. Слишком романтичным для окружающей обстановки. Руки Макса медленно поползли вверх по её спине. Он остановился на затылке и тяжело сглотнул. Грудь его вздымалась всё сильнее и сильнее. У Евы вдруг поплыло всё перед глазами, словно от опьянения, сердце бешено колотилось, а голова заполнилась звуком пульсирующей крови. Он чуть надавил на шею, привлекая ближе, но когда её губы были всего в нескольких сантиметрах от его, он, застонав, отвернулся.
— Прости, я не должен был этого делать…- он уткнулся носом её в шею, обжигая кожу горячим дыханием.
— Почему, Макс? Что не так? – Ева произнесла эти слова, совсем не задумываясь, только спустя несколько секунд осознавая, что она такое говорит. Наверное, они прозвучали совершенно нескромно с её стороны, но в тот момент она действительно готова была ответить на его поцелуй, если бы он случился. Настолько ей хотелось раствориться в нём, окунувшись в его тепло, его чувства. Ева совершенно не понимала, почему он вдруг отверг её, хотя сам был инициатором, и сейчас ощущала себя слегка преданной.
Макс поднял голову и посмотрел на неё таким взглядом, что у Евы встал в горле комок. В его глазах было столько боли и тоски, столько отчаяния. Он дотронулся ладонью до щеки, большой палец его лёг на её губы, слегка их поглаживая. Макс медленно замотал головой, молчаливо запрещая ей, а в большей степени, наверное, себе, продолжать об этом думать и говорить. Он закрыл глаза и опустил её со своей груди рядом, а сам сел к ней спиной.
В этот день он старался избегать зрительного контакта с ней, садился как можно дальше от Евы, словно боялся снова поддаться слабости.
Когда вечером она легла спать, он ещё долго не ложился. Ева чувствовала, что он тянет время. Ходит по клетке, тихо ступая босыми ногами, пьёт воду, обливает водой голову - да всё, что угодно, лишь бы не идти к ней.
Ей стало совсем не по себе. Ева уже пожалела, что задала ему свой вопрос, словно после него она потеряла Макса. Надо было утром просто закрыть глаза и не смотреть на его губы, мягкие и притягивающие, не видеть его глубоких тёмных глаз. А ещё лучше отвесить ему пощёчину, когда его руки позволили себе прикасаться к её телу. Такой реакции он от неё ждал? Но Ева же ясно видела, что не безразлична ему. Он хотел этого поцелуя не меньше, чем она. Она совсем запуталась…
Ева лежала с тяжёлой головой и ещё более тяжёлым сердцем, думая, что же делать дальше, какие слова сказать, как себя вести, чтобы вернуть назад прежние отношения, их существование, когда было всё открыто и понятно. Нервы были на пределе. Она даже вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала, как Макс осторожно опускается рядом. Ева лежала, дыша через раз, и слушала лишь пугающую тишину и дикий стук собственного сердца.
— Ты замёрзла? – голос был совсем рядом, она даже почувствовала, как колыхнулись волосы от его дыхания.
— Нет, – тяжёлые минуты молчания.
— Почему дрожишь? – а ведь она даже и не заметила, как трясутся её колени. Ева опустила на них ладони, пытаясь сдержать нервную дрожь и успокоиться, но реакция её тела была сильнее, чем здравый смысл – ноги тряслись по-прежнему.
— Я не знаю… Мне не холодно, правда… Просто нервное…И уснуть не могу…
Макс тяжело вздохнул, лёг на спину и закинул руки за голову. Он молчал минут десять, Ева даже подумала, что он уже спит, но потом тишину прервал его голос.
— Когда-то давно-давно… Когда я был ребёнком, и что-то меня сильно тревожило так, что я не мог заснуть, моя мама всегда садилась рядом и пела мне одну и ту же песню… Мамы нет уже очень давно, но когда мне становится тяжело и неспокойно на душе, эта песня всегда звучит у меня в голове. И, знаешь, мне становится легче.
Его голос звучал так спокойно. Он не злится на неё? Неужели вернулся прежний Макс, добрый и беззаботный? Макс, благодаря которому она ещё держится. Ева повернулась к нему – он лежал, запрокинув голову, глаза его были закрыты, лунный свет отбрасывал замысловатые тени на его лицо, делая его похожим на какое-то сказочное создание – красивое и загадочное.
— Хочешь, я спою её тебе?
— Конечно… - Ева прислонилась подбородком к его плечу, почувствовав такое уже родное тепло его кожи.
В тёмном поле у реки
Тихой летней ночью
Спрятал в страхе лепестки
Маленький цветочек.
Солнце село уж давно,
И он так боялся,
Что теперь совсем один
На Земле остался.
Но на небе вдруг луна
Бледным кругом встала
И увядшему цветку
Тихо прошептала.
Ты не бойся, мой малыш,
Когда солнце сядет,
Свет мой белый до утра
Будет с тобой рядом.
Греть тебя я не смогу,
Просто не умею,
Но до утра помогу
Темноту развеять.
И расправил лепесток
маленький цветочек.
Он уже не одинок
Этой темной ночью.
Ева не могла дышать. Не могла сглотнуть комок, вставший в горле. Тихий голос Макса, его пение почти шепотом её словно загипнотизировали. Его песня была переполнена чувством и смыслом и подходила как нельзя лучше к ситуации. Её солнце скрылось, вокруг был мрак. Но у неё теперь есть своя собственная луна – Макс, её свет, её защитник.
Она лежала и безмолвно рыдала, но на душе у неё было тепло и спокойно, дрожь уже не пробирала тело.
— Я вижу, что тебе понравилась песня, - Макс тихо усмехнулся, - Не реви, мой малыш… Ты знаешь, благодаря тебе, у меня сегодня был самый лучший День Рождения, правда! И я сегодня утром получил самый лучший подарок – мне утром приснился сон, в нём была ты.
***
Свет в лаборатории был настолько ярким, что неприятно ломило глаза. Хасан поморщился и тяжело опустился на стул. На столе перед ним лежали листы бумаги, исписанные химическими формулами, многие из которых были исправлены или перечёркнуты.
— Студент, ты можешь мне объяснить, как продвигается процесс? Я в твоих каракулях ничего не понимаю… Когда будет готов препарат?
Студент был совсем ещё зёленым мальчишкой. Хасан даже не знал его настоящего имени, хотя он и не стремился его узнать. Ему было достаточно того, что парень был лучшим из всего курса. Он был отличным химиком, знания его граничили с гениальностью. И возможно, он достиг бы мирового признания и великих успехов, если бы не одно «но»…
Студент находился на крепкой финансовой цепи у Хасана. Долг, образовавшийся в результате маниакальной его привязанности к азартным играм, был непомерным. Отчаявшийся парень уже начал пытаться зарабатывать на изготовлении наркотиков, на Хасан перехватил его раньше полиции и предложил работать на себя, обещая закрыть долг.
— Он почти готов, Хасан. Формула стабильна,- парень поправил очки на веснушчатой переносице.
— Он действует именно так, как я хотел?
—Теоретически должен… А на практике я, сам понимаешь, не проверял, - Студент задорно усмехнулся.
— Значит надо проверить и на практике, - сказав это, Хасан заметил, как улыбка медленно сползает с лица Студента.
— Ты это серьёзно?
— Только не говори мне, что ты не знал, что ты делаешь. Ты же сам изобрёл его.
— Да…Но я не думал, что ты будешь его использовать… Я думал…что продашь кому-то формулу или попугаешь кого-то…- лицо Студента было бледным и испуганным, - Одно дело химия, эксперименты, наркота…Но в убийстве я участвовать не хочу…
