Юлия Нет - Рядом (СИ)
Поздно вечером Ева тихонько зашла за перегородку. Совершив необходимые манипуляции, она опустила руки, держащие ткань, под воду. Струйки воды казались сейчас ещё более ледяными, чем утром. Они были настолько холодными, что пальцы перестали слушаться Еву уже через несколько секунд. Она тщетно пыталась выстирать ткань, растирая материал между руками, но пальцы только коченели ещё сильнее. Ева поднесла к губам замёрзшие руки и попыталась согреть их тёплым дыханием.
— Дай-ка я помогу тебе! – Макс осторожно подвинул Еву, подходя ближе к воде.
— Не надо, пожалуйста, Макс! Я сама… - она пыталась возмущённо возражать, но Макс уже перехватил её тряпку.
Ева в смущении закрыла лицо руками.
— Я более толстокожий, чем ты! А у тебя вон уже руки какие красные от холода,– беззаботно произнёс Макс, энергично растирая материал. Он делал это настолько бодро и ловко, что, казалось, он занимался этим всю жизнь – стирал грязные женские тряпки.
—Макс, правда, не стоило! Ты меня в краску вгоняешь!
Макс разогнулся, встряхнул тряпку, аккуратно повесил её на перегородку сушиться, вытер о брюки мокрые холодные руки и встал рядом с Евой, освободив её лицо от закрывающих его пальцев.
— Когда мы выйдем отсюда, я разрешаю быть тебе самой гордой, самой чопорной и неприступной, какой только захочется. Но здесь, позволь, я буду помогать тебе, невзирая на твоё смущение, тогда, когда тебе будет необходима моя помощь. Мы оба будем помогать друг другу. Только так можно выжить.
Ева тихонько кивнула.
Ночью она проснулась от того, что Макс осторожно тряс её за плечо. Ева тревожно огляделась, подсознательно ища источник опасность, но Макс был совершенно спокойным.
— Не пугайся! – тихо прошептал он. - Извини, что разбудил, но я должен тебе кое-что показать.
Он осторожно потянул её за руку, поднимая, и поставил к маленькому окну над матрасом, приподнимая за талию повыше.
— Погляди, какая сегодня луна!
Ева смотрела в окно и понимала, чем был так восхищен Макс. Луна, казалось, нависала прямо перед самым окошком. Яркая и чистая, она переливалась серебристым светом, освещая небо вокруг себя. Макс тепло дышал в затылок, поддерживая её.
— Так вот в чём суть, - продолжил он, - если смотреть снизу или от стены, то луну видно через решётку. Она словно как мы с тобой, узница. Но если встать ближе, то решётки не будет видно, луна будет красива и свободна. Всё дело в том, что ты сам хочешь видеть! Я показал тебе это для того, чтобы ты попыталась смотреть на ситуацию под другим углом. И чтобы доказать тебе, возвращаясь к нашему утреннему разговору, что на тебя я смотрю не через решётку, а сквозь неё.
***
Ева ждала этого дня с нетерпением. Когда месяц назад Макс вскользь упомянул об этом, она старалась не сбиться со счёта, каждое утро мысленно отсчитывая день в обратном порядке, и тайком сверялась с его «календарём», нацарапанном на стене. И вот он настал – сегодня День рождения Макса.
Этим утром он тихо сопел во сне, лёжа на боку. Ева сидела рядом с ним, подтянув колени к груди, и рассматривала его. Разбитое лицо его почти зажило, только небольшой розовый шрам над бровью напоминал о недавнем наказании. Взлохмаченные волосы прядями спадали на лоб, прикрывая глубокую морщинку между его бровей, которая образовалась от постоянного его сурового нахмуривания. Но в эту минуту лицо Макса было совершенно безмятежным.
Интересно, что ему снится сейчас? Помнит ли он сам об этом дне? Имеет ли это вообще для него сейчас значение? Скорее нет. Здесь в голоде, в темноте, в страхе, взаперти тяжело даже попытаться испытать праздничное настроение. Но ей хотелось сделать ему приятно! Хотелось лишний раз увидеть его искреннюю улыбку, забыв о серых холодных стенах, железных прутьях и грязи.
Словно почувствовав её взгляд, Макс, вздрогнув, проснулся. Он тревожно огляделся по сторонам, будто не понимая, где он, но потом, глубоко вздохнув, тяжело опустил голову обратно на матрас.
Минуту назад он находился где-то далеко… Видимо, в своей прежней жизни, беззаботно улыбаясь. А сейчас, когда реальность происходящего выдернула его из сладких грёз, он снова стал хмурым и тревожным.
Сегодня привычное «Ты как?» не прозвучало. Вместо этого Макс молча смотрел на Еву странным изучающим взглядом. Она, слегка кивнув ему, осторожно слезла с матраса и пошла за перегородку, собираясь с мыслями.
Когда она возвращалась к лежаку, Макс уже сидел, оперевшись локтями о колени, разглядывая что-то невидимое на полу. Ева натянула торжественное выражение на лицо, сложила руки так, как будто она что-то на них несёт, и, грациозно ступая, подошла к нему. Макс медленно поднял на неё глаза.
— Вытяни руки!
— Ева, ты чего?
— Макс, просто вытяни руки вперёд! – Ева таинственно прищурилась. Макс с недоверием протянул ей ладони. – Извини, что я как всегда не успела вовремя купить тебе подарок, буду должна, но вот этот прекрасный и самый вкусный именинный торт для тебя! Я поздравляю тебя с Днём Рождения!
Он ошеломлённо смотрел на неё снизу вверх, опуская руки.
— Нет, нет! Держи! Он твой! – Ева схватила его за руки, поднимая их в прежнее положение, но его ладони снова упали вниз. – Ну, подыграй мне, пожалуйста!
— Ева, - Макс смущённо улыбнулся, - я не маленький уже, да и воображение у меня никудышное.
— Ну хотя бы ради меня ты можешь это сделать? Мне это очень важно, правда!
Макс вздохнул и поднял руки. Ева благодарно улыбнулась ему и снова приняла свой торжественный вид.
— Ну так вот! Этот прекрасный торт для тебя!!! Попробуй только не съешь – я всю ночь пекла! – она поставила воображаемый тортик на его руки. Макс усмехнулся.
— Ну и куда мне его? – он стал неуверенно оборачиваться по сторонам, ища место.
— Ну, можешь на колени поставить и разрезать. Держи нож, лопаточку. Мне не забудь кусочек оставить!
Макс вопрошающе смотрел на неё снизу, не совершая никаких действий.
— Ну что опять, Макс?
— Я жду, когда ты меня заставишь свечи задувать! Ты ведь не забыла поставить свечи в мой торт? – в глазах у него заиграли огоньки. В её груди стало медленно разливаться ощущение тепла от того, что он принял её игру, несмотря на смущение, на ситуацию. Ева присела перед ним, опустив руки ему на колени, и тихо прошептала.
— Конечно, задуем! Я хочу, чтобы ты загадал сейчас самое важное желание. С воображаемым тортиком и свечками оно просто обязано будет сбыться.
— Ты знаешь моё желание. Оно просто не может быть другим.
— Ну, тогда вместе задуем, раз оно у нас общее! … Давай… Раз, …два, … три! – Ева подула на «свечки», и посмотрела на Макса. Он дул, закрыв глаза, совершенно не смеясь. Его лицо было полностью сосредоточенным и серьёзным, как будто он вкладывал всю свою энергию в исполнение своего желание.
Когда он перестал дуть, его глаза всё ещё оставались закрытыми.
— С Днём Рождения…- прошептала она.
—Спасибо, Ева. – Макс открыл глаза, наполненные печалью.
-Так, всё, хватит хандрить! Едим торт! - она выставила ладонь с «блюдцем». – Можно мне кусочек?
— Кусочек? Ты смеёшься? Нас двое, давай пополам! Я сейчас запросто половину торта съел бы . – Макс «разрезал» торт напополам. – Держи!
— Я же лопну!
— Ева! – заговорчески шепнул Макс, - Открою тебе страшную тайну – от воображаемых тортиков не поправляются! Жуй! – Макс уселся на матрасе поудобнее, облокотившись на стену, и хлопнул рядом с собой ладонью, – Присаживайся рядом.
Ева уселась рядом с ним, держа в руках воображаемое блюдце. Макс «откусил кусочек» и закрыл глаза «от удовольствия».
— Мммм! Чудесно! Шоколадный… С вишней в коньячном соусе…- он облизнул губы.
— Ну не знаю, как насчет шоколадного… У меня тирамису! – Ева повернула к нему голову, лукаво улыбнувшись, – Так ведь можно?
— Конечно! Это ведь мой День Рождения! Мой воображаемый торт! И я разрешаю твоей половине быть тирамису! Наслаждайся! – он подмигнул.
Пленники сидели бок о бок, изображая людей, поедающих свой десерт, полностью расслабившись и забыв обо всех проблемах. Макс выглядел совершенно умиротворённым и довольным. Он легонько пихнул Еву локтем в бок.
— Я был год назад в Венеции. Есть там такой ресторанчик - в районе моста Риальто, называется «Fiasсhetteria Toscana». Так вот там такой тирамису подавали – просто не описать… Он просто таял во рту. Этот сливочный вкус…Ягодка малины сверху…- он растягивал слова, с наслаждением описывая вкус.
—Макс, перестань! Иначе я сейчас слюной залью весь лежак, и его снова придётся сушить.
Но он и не думал униматься: повернулся к ней лицом, и продолжал с ехидным видом, глядя на неё. Глаза его просто горели задорным огнём.
— А ещё там лазанья просто сумасшедшая. Сочная… нежная…С фаршем из молодой телятиной под соусом «бешамель»…
— Макс, прекрати немедленно!
Он задорно хохотнул.
— Но всё же самой вкусной была еда моей бабушки. Она запекала цыплёнка под каким то безумным маринадом. Запах стоял на весь дом. И он был такой нежный, с хрустящей корочкой…
