Кэндес Скулер - Если бы юность знала
Глава 7
Ариэль стояла у окна своей затемненной спальни, пылающая, дрожащая, ее взгляд был прикован к Зику, застывшему у бассейна. Он не последовал за ней, когда она развернулась и ушла в дом, хотя в душе она надеялась на это. Он даже не попытался остановить ее. Как в прошлый раз. Ничего не отрицая. И не извиняясь. Он просто выглядел... страдающим от боли, подумала Ариэль, словно она несправедливо обвинила его в каком-то гнусном преступлении. Не будь свидетельства у нее перед глазами, не поймай его лично в момент измены, она бы действительно поверила в его оскорбленную невинность. Но она поймала его. С окровавленными руками. В момент совершения преступления. Ну хорошо, признала она, не в самый момент. Однако той ужасной ночью ей довелось убедиться, насколько была права ее мать относительно Зика: ему нельзя доверять, особенно если речь идет о женщинах. А она не может жить с человеком, которому не доверяет. Здесь даже неважно, насколько сильно она его любит. Сердце Ариэль подпрыгнуло, когда Зик неожиданно повернулся и посмотрел на окна ее спальни. Он не отводил глаз, и ей показалось, что он видит ее, стоящую и смотрящую на него, за длинными атласными шторами, закрывающими стеклянную дверь. Ариэль затаила дыхание и ждала... ждала. Но его широкие плечи приподнялись во вздохе, рука скользнула по волосам, и он отвернулся и исчез в темноте за бассейном. Он ушел. Снова. Не попытавшись увидеть ее или объясниться. Ощущение сокрушительного поражения прокатилось по всему телу Ариэль, стоявшей и смотревшей ему вслед. Да, иммунитет на Зика у нее так и не выработался за эти двадцать пять лет. Один взгляд, одно прикосновение, один поцелуй - и она вернулась туда, откуда начинала... Женщина для одного мужчины - она безнадежно, отчаянно, бесповоротно влюбилась в мужчину, который никогда не удовлетворялся единственной женщиной. Это она понимала уже тогда, восемнадцатилетней девочкой, когда колебалась, принимать у него кольцо или нет. Зик был возбужден и взвинчен, назначая ей свидание на тот вечер. А кто не был взвинчен? Рано утром они отсняли последнюю сцену "Диких сердец", и Ханс Остфилд заперся вместе с монтажером в одной из каморок студии, чтобы побыстрее смонтировать фильм. О нем уже шла молва в Голливуде. Знающие люди предсказывали, что "Дикие сердца" принесут деньги и успешную карьеру молодым актерам. Особенно удачную карьеру пророчили Зику Блэкстоуну. Чтобы отпраздновать этот факт, Зик решил устроить пикник. Для этого он закупил в местной закусочной сандвичи, картофельный салат, шампанское, а также бумажные салфетки, пластиковые вилки и две небольших свечи в голубых подсвечниках. Выезд на пикник планировался в стареньком фургоне Эрика Шаннона, который Зик взял напрокат. Когда они прибыли в нем в безлюдный парк у подножия горы Санта-Моника со спальным мешком, свечами, шампанским и розой, Зик торопливо открыл шампанское, наполнил им пластиковые стаканчики и, театрально подняв вверх свой, торжественно произнес: - За Голливуд! Ариэль едва не свалилась от неожиданности. За Голливуд? Он привез ее сюда, чтобы произнести тост за Голливуд? В конце концов, неужели ее мать права? Неужели карьера для него важнее всего? - Я собираюсь в один прекрасный день завладеть этим городом, продолжил Зик, окидывая взглядом открывающуюся панораму мерцающих огней Лос-Анджелеса и пятидесятифутовых букв слова ГОЛЛИВУД на горе Кагуэнга. Или по крайней мере доброй частью его. "Дикие сердца" - лишь начало. Мне уже предложили две роли в кино - только благодаря слухам. И мой агент говорит, что после выхода "Сердец" последуют десятки предложений. Я смогу сам выбирать роли. Именно этого я всегда хотел. Еще хочу попробовать себя в режиссуре. И в качестве продюсера. Черт возьми, когда-нибудь у меня будет собственная кинокомпания!.. - Все это очень... амбициозно, проговорила Ариэль, выискивая свое место в его грандиозной схеме. - Я всегда хотел именно этого. Еще ребенком с пятого этажа в доме без лифта в Бронксе я хотел стать одним из красавцев на киноэкране. Ну, - он усмехнулся, - после того, как перестал хотеть стать пожарным. - Улыбка растаяла, когда он заметил отсутствие отклика со стороны Ариэль. - Ты не пьешь шампанское? Не нравится? - Нет, все прекрасно, - ответила она и сделала маленький глоток. Зик нарочито вздохнул. - Даже старина "Дон Периньон" не превратит тебя в пьяницу, не так ли? Ладно, я прихватил полдюжины кока-колы. Будешь колу? - Он вручил бутылку Ариэль в обмен на стаканчик с шампанским. - Твоя очередь говорить тост. - С кока-колой? - Конечно. - Зик небрежно пожал плечами. - Мокрая и с пузырьками. Давай, произноси! Ариэль поколебалась мгновение, не вполне представляя, за что поднимать бокал. Голливуд для нее - просто город, совсем не крепость, которую нужно завоевывать. А успех к ней пришел еще в том возрасте, когда она не знала, что это такое. Что касается амбиций, то это для других людей. У нее их не было. До недавних пор. Но считать ли амбицией любовь? Замужество? - За "Дикие сердца"! - решилась она наконец, поскольку хотя бы это их связывало. - Вот женщина моего сердца, - одобрительно произнес Зик, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. - Тебе какой сандвич? Она выбрала с индейкой и начала без всякого энтузиазма отщипывать от него кусочки, а Зик по-волчьи набросился на свой и с набитым ртом продолжал посвящать ее в мечты: - Я хочу дом на берегу океана в Малибу. И еще один в Нью-Йорке для мамы и сестер. Я бы перевез их в Калифорнию, чтобы жили рядом со мной, но они не хотят. Ну... - он задумался на минуту, пережевывая сандвич, - Руфи, возможно, согласится, когда закончит школу. Но мама и Сара-Джун никогда не покинут Нью-Йорк. Послушать их, цивилизация кончается за Хадсон-ривер. Мама считает, что в Калифорнии полно хиппи и наркоманов. Ариэль с усмешкой кивнула, снова задумавшись, где же ее место в его грандиозных планах. Во всей своей болтовне о будущем он ни разу не упомянул ее. Неужели любовное приключение закончено, как только отсняты "Дикие сердца"? Неужели, как и говорила ее мать, он завел роман с ней только ради своей карьеры? Неужели он занимался с ней любовью за кадром лишь для того, чтобы любовные сцены выглядели правдоподобнее на экране? Неужели потому он так легко уступил ее требованию держать отношения в тайне? Конечно, они не остались тайной, вскоре все на студии знали об их романе... - В чем дело, милая? - спросил Зик, прерывая ее мысли. - Ты совсем не ешь. - Думаю, я просто не проголодалась, - сказала Ариэль, откладывая в сторону свой сандвич. - Ты чем-то расстроена? - Он наклонился, разглядывая в свете свечи ее лицо. - Мать снова ругала тебя за то, что встречаешься со мной? - Не больше, чем обычно. - Тогда что же? - Не знаю. Такое чувство... - Она пожала плечами. - Не знаю. Немного грустно. Зик кивнул, словно все понял. - Это упадок сил после окончания съемок. Вполне нормальная реакция. Но у меня есть надежное средство. - Он сладострастно взглянул на нее и начал собирать остатки их ужина. - Просто доверься доктору Блэкстоуну, проговорил он, выгибая брови и отставляя подальше свечи, - и я мгновенно заставлю тебя ощутить прилив бодрости. - Он притянул ее к себе и уложил на спальный мешок. Однако впервые вид наклонившегося над ней Зика и жар в его горящих, голодных глазах не зажгли в ней ответную искру. - Послушай, ты действительно загрустила. - Он отпустил ее, перевернулся на спину и, вытянувшись во всю длину, сунул руку в карман узких джинсов. - Вот. Может быть, это тебя развеселит. - Он взял ее за руку и вложил что-то в ее ладонь. Это была маленькая бархатная коробочка. Сердце Ариэль забилось. Очень медленно и осторожно, держа руки так, чтобы свет падал на коробочку, она открыла ее. Это было кольцо с небольшим, но чистой воды сапфиром в окружении крошечных бриллиантов. Она переводила взгляд то на кольцо, то на Зика. Неужели это обручальное кольцо? Или что-то совершенно другое? - Я знаю, оно не слишком, - смущенно проговорил он, явно неправильно поняв ее недоверчивый взгляд. - Но это пока все, что я могу предложить. Попозже мы заменим его на большее, если ты... Ариэль облизнула губы. - Ты делаешь мне предложение? - осторожно спросила она, вставая. Зик сердито посмотрел на нее. - Что же еще, черт возьми, я делаю, когда дарю кольцо?! Конечно. - Он забрал у нее коробочку и двумя пальцами извлек из нее кольцо. - Ты согласна или нет? - О, Зик!.. - Это "да"? - О, Зик!.. - Воспринимаю как "да", - решил он и надел кольцо на ее палец. - О, Зик!.. - снова повторила она и бросилась в его объятия, едва не опрокинув его. Он уложил ее на спальный мешок и целовал до бесчувствия. На этот раз она зажглась мгновенно. - Займись со мной любовью, - потребовала она, расстегивая металлические пуговицы на его джинсах. - Займись со мной любовью прямо сейчас! Зик подчинился ее приказу, приспустив джинсы настолько, чтобы освободить плоть. Она раздвинула ноги, и он вонзился в нее по самый эфес, без всяких предосторожностей и ограничений. И гонка началась. Дикая. Безостановочная. Жаркая. И очень-очень короткая. Ариэль быстро достигла оргазма, Зик догнал ее через долю секунды, и его вопль удовлетворения слился с ее, словно вылетел из одного горла. Возвращение в себя заняло у них гораздо больше времени. Они лежали по-прежнему вместе, слушая дыхание друг друга, словно не желая возвращаться к реальности. - Думаю, нужно делать предложение чаще, - весело проговорил Зик. - Не знаю, что на меня нашло, - прошептала она, немного смущенная своей страстью. - Что бы ни нашло, надеюсь, найдет снова. И снова. - Зик приподнял голову и поцеловал ее. - И снова. Возможно, это убьет меня, но я умру счастливым. - Он перевернулся на спину и положил ее на себя. - Черт возьми, из нас выйдет великолепная команда. Мы возьмем этот город штурмом. - Команда? - Да, как, например, Трэйси и Хепберн, Гейбл и Ломбард... Имена Блэкстоун и Кэмерон на афишах заставят зрителей охотиться за билетами. Мы сами будем выбирать себе лучшие сценарии, лучших режиссеров, все лучшее... Ариэль приподнялась на руках и посмотрела на него. - Ты хочешь, чтобы мы снова играли вместе? - осторожно спросила она. - Ты слышала, что сказал Ханс? Мы станем магами кассовых сборов. Ариэль оттолкнулась и села, поджав под себя ноги. Значит, его предложение - уловка, чтобы заставить ее снова работать вместе? Не хотелось думать об этом, но... - Я могу сниматься в кино только во время летнего перерыва в съемках "Семейства Фортьюн", - произнесла она, желая проверить его. - И на телевидении подыскивают для меня новые роли... - Твой контракт заканчивается в следующем сезоне, - напомнил он. Так что телевизионные шишки не могут ничего планировать на будущее. - Если не продлим контракт. Мама сейчас ведет переговоры. Она - мой агент, ты знаешь. - Ей незачем стараться, - с легкостью проговорил он. - Уверен, мой агент будет с удовольствием представлять и тебя. - Моя мать управляла моей карьерой с самых первых съемок рекламы хлопьев для завтрака. Мне было всего четыре года, - произнесла Ариэль, разглядывая обручальное кольцо. Сейчас она раздумывала и даже... сожалела. Такое красивое кольцо. - Она много для меня сделала. - До сих пор - конечно. - Зик поправил локон ее светлых волос за ухом. Но мне кажется, она не понимает, что ты переросла рекламу завтраков и глупые комедии положений. - Эти "глупые комедии" входят, между прочим, в десятку лучших телепрограмм в последние семь лет. - Согласен. Но это не может длиться долго. И ты сама это знаешь, милая, - заискивающе произнес он. - Возможно, и так, но я должна оставаться в шоу хотя бы ради матери. Возникло долгое, напряженное молчание. - Но возможно, и для меня ты что-то должна? - И что же? - Я тот мужчина, за которого ты только что согласилась выйти замуж. Зик натянул джинсы и сел. - Думаю, ответ очевиден. - Наверное, я туповата. - Ариэль сжала губы, чтобы не расплакаться. Нельзя ли уточнить? - Я сказал, что ты должна принимать и меня во внимание, по крайней мере наравне с матерью и людьми, с которыми работаешь. - А для меня ты должен что-то сделать? - спокойно произнесла она. Например, понять мою точку зрения? Цель моей карьеры? - Любить меня? хотела продолжить она, но остановилась: за все время, пока они вместе, Зик ни разу не произнес слов признания в любви... - Черт возьми, Ариэль, это просто смешно! Не следует говорить, что мы чем-то обязаны друг другу. - Он сжал руками ее плечи. - Двоим влюбленным не следует думать, что они что-то должны друг другу. Это не способ. Наконец-то, подумала она, это сказано. Так почему же она не верит? - Я действительно люблю тебя, милая, - произнес он, словно чувствуя ее недоверие. - Ты не можешь не знать это. Думаю, вопрос в том, любишь ли ты меня. - Ты сам знаешь, что да, - прошептала она. - Но... Его руки сжали ее плечи. - Что "но"? - Не ду... - Она глубоко вздохнула и попробовала снова: - Не думаю, что нам следует объявлять о помолвке прямо сейчас. По крайней мере... официально, - заторопилась она, заметив, что на его лицо набежали грозовые тучи. - Мы можем обручиться тайно... - Тайно! - фыркнул Зик и оттолкнул ее от себя. - Я уже сыт по горло так называемыми тайнами. Неужели твоя мать не знает о нас? Или кто-нибудь на съемках "Диких сердец", если на то пошло? Наши отношения перестали быть тайной через два дня после их начала. - Но никто не знает всей правды о нас, - возразила Ариэль, застегивая молнию на юбке. - Кроме того, мне нужно сохранять образ, вот и все, произнесла она фразу, которую мать внушала ей с младенческого возраста. - "Сохранять образ"?! - До тех пор, пока не будет подписан новый контракт, - попыталась объяснить она. - Как только его подпишут, будет все равно, и мы сможем объявить о помолвке. - Будет все равно... - гневно начал Зик, но внезапно остановился. Ариэль ждала. Он сидел, положив руки на колени и закрыв глаза. Когда он их открыл, в них читалась злость. - Я надеялся, что мы объявим о помолвке на заключительной вечеринке в пятницу, - произнес Зик обманчиво спокойным голосом. - Но не сможем. - Он пожал плечами. - Значит, никогда.
