Линда Миллер - Каролина и разбойник
Мисс Этель с удовольствием копалась в цветочной клумбе. Она поднялась на ноги, когда увидела Каролину, входившую в калитку. Она заметила коробку для платья под мышкой у девушки.
- Ты собираешься на весенние танцы? Мы с сестрой думали, что ты больше не будешь туда ходить, ты ничего не говорила о них.
- Я пыталась забыть про танцы, - призналась Каролина с жалобным вздохом. - Но Гипатия Фурвис заставила меня вспомнить о них.
Мисс Этель просияла.
- Чудесно! - сказала она, не обратив внимания на имя Гипатии Фурвис, с которой Каролина никогда не ладила. - А с кем ты пойдешь? Надеюсь, с тем замечательным молодым человеком, который приходил к нам ужинать прошлым вечером?
Каролина не могла не улыбнуться искреннему проявлению добрых чувств мисс Этель.
- Да, - сказала она, обнимая хрупкую женщину и целуя ее в лоб. - Я иду с Гатри.
Опекунша довольно рассмеялась.
- У него такая характерная для Виргинии манера растягивать слова. - Ее личико стало торжественным. - Что там ни говорят об их политике, но южане, кажется, знают, как воспитать джентльмена.
Чтобы удержаться от громкого смеха при попытке представить Хэйеса джентльменом, Каролина закусила нижнюю губу и молча кивнула. Затем она поспешила в дом.
Наверху, в спальне, она вытащила из коробки и расправила свое роскошное платье; оно восхитительно мягко зашуршало. Полюбовавшись на это великолепие, она аккуратно повесила платье в шкаф и села за туалетный столик. Лицо, смотревшее на нее из зеркала, дышало страстью, глаза блестели.
Она распустила тяжелый узел волос; они рассыпались по груди и плечам. Подняв подбородок, она изобразила томный взгляд, тот самый, который она наблюдала у женщин в общении с мужчинами, II начала причесывать свои роскошные, цвета краевого дерева волосы. Портрет Лили и Эммы отвлек ее внимание. Она подошла к письменному столу и взяла его в руки. В памяти всплыли детские голоса, поющие:
Три цветочка цвели на лугу,
Склонив головки в сладостной неге,
Маргаритка, лилия и роза.
Едва не расплакавшись, она нежно коснулась лица каждой сестренки, затем поставила портрет на место. Лили сейчас девятнадцать, а Эмме двадцать лет. Она попыталась представить, как они выглядят, и молча помолилась, чтобы они нашли себе сильных, надежных парней, любящих их.
"Впрочем, может быть, они не дожили до этого возраста, - подумала Каролина мрачно. - Многие дети рано умирают, когда о них некому заботиться и когда они постоянно недоедают".
Стоял солнечный день. В этот вечер она твердо решила идти на танцы, даже если ее кавалером будет Хэйес, а не Ситон.
Собрав волосы в узел, она взяла ручку и бумагу, села на веранде в кресло-качалку и стала писать письмо Ситону. Она хотела ободрить его, не раскрывая своих намерений перед тюремным цензором. Но кроме "дорогой мистер Флинн", она больше не могла придумать ни строчки.
***
Хотя сумма денег, которую Гатри имел при себе, и не была велика, он не отказал себе в удовольствии зайти в салун для традиционной бани. Заглянул он и к парикмахеру для стрижки и бритья, а также для того, чтобы пропустить порцию обжигающего темно-коричневого рома. Гатри даже купил себе в торговом центре костюм и рубашку, полагая, что после вечера танцев он наденет снова эту одежду, когда предстанет перед священником вместе с Адабель.
Адабель!
Только сейчас, на пути домой, сидя в повозке, доверху нагруженной припасами, с Тобом за спиной, он вспомнил о ее письме.
Чувство вины охватило Гатри. Он вынул письмо из кармана и надорвал зубами угол конверта. Ему на колени упал тонкий голубой лист писчей бумаги, который он раскрыл уже с раздражением. Вряд ли он изменит Адабель, если пойдет с Каролиной на танцы.
Жмурясь, он читал строки письма, написанные аккуратным почерком. Она любила его. Она скучала по нему. Она ждала и не могла дождаться, когда они будут жить вместе, одной семьей.
В другое время прямое упоминание интимных подробностей брачной жизни приподняло бы ткань его брюк в известном месте. Сейчас же это вызвало у него лишь угрызения совести.
Каролина Чалмерс при всей вздорности своего характера и дефиците пышных форм вызывала в нем более сильные ощущения.
Гатри вложил письмо в конверт и положил его снова в карман рубашки. Он вспомнил, что учительница пленила его в тот момент, когда ворвалась среди бела дня в "Адский камень и вертел".
Тоб сочувственно скулил рядом с Гатри, будто угадывая ход мыслей хозяина. Гатри обернулся и снисходительно потрепал пса. Он сводит Каролину на танцы, тем более что купил новый костюм, принял ванну и побрился. Он съездит также в Ларами, чтобы поговорить с глазу на глаз с Флинном. Он уже дал слово сделать это. Но, покончив со всем этим, он прямехонько поедет в Шайенны, встретится с Адабель и привезет ее в Болтон.
Его лицо медленно расплылось в улыбке. Когда брачный обряд соединит его с Адабель, эта строптивая учительница в конце концов перестанет, его волновать.
Прибыв в бивак, Гатри выгрузил покупки, сложив их большей частью при входе в рудник. Он бережно повесил купленный костюм на веревку для сушки белья и стал любоваться им. Улыбка исчезла с лица Гатри, когда на свадебной церемонии, которую он представлял в воображении, место Адабель заняла Каролина.
Он не мог заниматься работой в руднике, зачем тогда было принимать ванну? Гатри взял томик Суинберна. Однако, поскольку прошлой ночью, когда произошла словесная перепалка с Каролиной, ему почти не удалось поспать, он лег на живот в мягкую траву и мгновенно захрапел.
Гатри проснулся оттого, что Тоб лизал его лицо. Уже наступили сумерки. Бормоча ругательства, Гатри поднялся и направился к палатке.
Костер догорал. Гатри подбросил в него поленьев. Затем он отрезал кусок солонины, купленной днем в городе, и бросил на сковородку. Его стряпня не шла ни в какое сравнение с жареными цыплятами, поданными ему Каролиной прошлым вечером, подумал он не без раздражения.
Пожевав без всякого аппетита немного солонины, Гатри бросил оставшуюся часть куска Тоби. Затем он пошел к ручью и почистил зубы с питьевой содой.
В условленное время он подходил к дому Каролины, кляня себя за то, что сопровождает на танцы одну женщину, в то время как собирается жениться на другой. Когда Адабель приедет в Болтон, ей придется выслушивать сплетни о нем и учительнице.
На его стук дверь открыла Каролина в новом роскошном платье из розового кружева, которое выгодно подчеркивало ее молодую соблазнительную грудь. Ее лицо обрамляли темные волосы, белоснежная кожа отливала чуть золотистым блеском.
Гатри знал, что любит другую женщину, но, черт возьми, в этот момент он не мог вспомнить ее имя.
ГЛАВА 5
Каролина обратила внимание на то, что с каждой их встречей Хэйес казался ей все привлекательнее. Увидев Гатри в первый раз, у салуна, она решила, что он был не более чем кочующий бродяга. Сейчас, когда он стоял на веранде в элегантном костюме, готовый вести ее на весенние танцы, он имел аристократическую внешность.
- Входите, мистер Хэйес, - сказала она, с улыбкой приглашая его в дом.
Мисс Фоуб и мисс Этель стояли рядышком при входе в гостиную в радостном ожидании.
- До чего же вы элегантно выглядите, - обратилась мисс Этель к Гатри, всплеснув руками, пальцы которых были унизаны кольцами.
Гатри улыбнулся и слегка поклонился. Он уже догадался, что пожилые люди испытывали слабость к южанам.
- Вы будете присутствовать на танцах, не так ли, мисс Этель? - шутливо поинтересовался он.
Мисс Этель вспыхнула, глаза ее заблестели.
- Увы, нет, - сказала она, положив дрожащую руку на грудь.
Гатри принял скорбный вид.
- Понимаю, - с грустью произнес он.
Вмешалась мисс Фоуб.
- Вам пора выходить, - предупредила она Каролину и Гатри. - Скоро начинаются танцы.
Каролина передала Гатри свою лучшую шаль, которую мисс Этель связала ей к Рождеству из тончайшей шелковой пряжи. Он набросил шаль на плечи Каролины. Она чувствовала некоторое смущение оттого, что сама пригласила Гатри на танцы. Но ведь, согласно неписаным законам, ей пришлось бы отказать Гатри, если бы он пригласил ее на танцы первым.
Лошадь Хэйеса осталась рядом с домом, и они под руку пошли по боковой тропинке вдоль дороги. Здесь еще не было тротуара. Из школьного здания доносились слабые аккорды музыки. Звезды серебрились на темном небе.
В этот вечер Каролина решила забыть все свои проблемы и сосредоточиться на происходящем. Она посматривала снизу вверх на лицо Гатри, освещенное лунным светом, и улыбка не сходила с ее губ.
Она не в первый раз шла на танцы, но этот вечер был особенным.
Гатри остановился в тени большого клена у дома доктора Лендрума. Он осторожно повернул Каролину, чтобы видеть ее лицо.
- Я беру обратно свои слова, - сказал он глухо, - насчет твоей внешности. На самом деле ты настолько женственна, что я просто обязан обращаться с тобой как джентльмен.
