Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга первая
— Вы хотите сказать, что заподозрили Тюрло в мошенничестве, не так ли?
— Я продолжал играть, все время наблюдая за его руками. И не переставал проигрывать, так ни разу и не поймав его с поличным…
— Должно быть, вы просто ошиблись! Не горячитесь, Пьер! Вы ведь уже завоевали себе в этом заведении репутацию дурного игрока… И выдвинуть подобное обвинение против Тюрло было бы с вашей стороны весьма опасной выходкой — тем более опасной, что у вас нет никаких доказательств его мошенничества… Надеюсь, вы не запамятовали, что во всей стране найдется немного людей, которые бы владели шпагой с такой же ловкостью, как он?
— Да, я знаю… Но все же, ради всего святого, выслушайте меня… Дайте мне рассказать все до конца…
— Хорошо, я вас слушаю…
— Так вот, когда мой кошелек оказался совсем пуст, я принялся ощупывать свои карманы. В надежде, не завалялись ли там случайно какие-нибудь монетки, которые я сунул туда, а потом позабыл, — и знаете, что я там обнаружил?.. Карту!
— Карту?!
— Да, карту… Я уверен, Жак, меня нарочно хотели опозорить. В нужный момент Тюрло закричал бы: «Смотрите, Водрок жульничает!» Меня тут же бы обыскали и нашли эту самую карту!
— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что все только что сказанное дело весьма нешуточное?
— Разумеется. Вот почему я и прошу вас одолжить мне эти пятьсот ливров. Я вернусь играть и во что бы то ни стало добуду доказательства мошенничества виконта!
Жак, не говоря ни слова, вытащил свой кошелек.
— Вот все, что у меня есть, — проговорит он. — Однако я пойду вместе с вами. И ни на минуту не спущу глаз с этого Тюрло… Я не одобряю вашей страсти к игре, Пьер, однако никогда не поверю, чтобы вы могли мошенничать… И если ваш соперник дерзнет посягнуть на вашу честь, а значит, и на мою честь тоже, не вмешивайтесь и предоставьте мне свести с ним счеты!
— Но позвольте, Жак, ведь оскорбление будет нанесено не вам, а мне…
— Вас здесь не любят… И мне доподлинно известно, что есть люди, которые были бы счастливы увидеть вас в затруднительном положении. Впрочем, вы и сами знаете, что шпага Тюрло не прощает… А вы еще слишком молоды, чтобы драться на дуэли…
Водрок вздрогнул, поняв, что скрывается за словами брата, и воскликнул:
— Нет, Жак! Я никогда не допущу, чтобы вы дрались из-за меня, тем более с Тюрло!
— В таком случае, — равнодушно заметил Дюпарке, — нам придется проглотить обиду. Я сохраню свои деньги, а вы не станете больше играть!
— Ну, прошу вас… — умоляющим голосом простонал Пьер, — пожалуйста, позвольте мне самому… Поверьте, я смогу справиться…
Резким движением руки Дюпарке бросил брату свой кошелек.
— Но обещайте мне, — проговорил он, — ничего не предпринимать без моего согласия. Позвольте мне самому заняться этим делом… И можете мне поверить: честь семьи Диэлей мне дорога ничуть не меньше, чем вам, и она в надежных руках.
И оба решительно направились к столу, где заканчивал очередную партию Тюрло. Завидев Пьера, Тюрло наградил его одной из своих обычных издевательских улыбочек и с насмешкой процедил:
— Водрок?! А я уж было подумал, что вы нас оставили. Потерпите минуточку, и я буду весь к вашим услугам. А вы, Дюпарке? Неужто и вы тоже решили присоединиться к нашей игре?..
— Нет, я не игрок, — только и произнес в ответ Жак.
И сделал вид, будто собирается уйти прочь. Тем не менее он ни на мгновенье не терял из виду карточного стола и, едва Пьер уселся напротив Тюрло, как бы случайно подошел ближе и встал за спиною виконта, откуда с высоты своего роста мог как на ладони видеть все его жесты и наблюдать за его игрой.
Подошли еще двое игроков, присоединившись к Пьеру и его противнику. Тюрло снял колоду, а сидевший рядом с ним принялся сдавать карты.
На столе поблескивала горка золотых монет. Вокруг нее игроки один за другим выложили свои карты, последним с силой швырнул свою виконт. Пьер выиграл.
Тюрло ухмыльнулся, это была одна из его постоянных скверных ухмылочек, которые обладали даром буквально бесить Дюпарке.
— Как видите, Водрок, фортуна снова На вашей стороне, — не без горечи заметил он. — Что ж, рад за вас…
Тем временем игра продолжалась. Прошло еще два кона, дважды менялся сдающий, однако при всем своем внимании Жак так и не заметил ничего необычного. Он подумал, возможно, его присутствие заставляет игроков держаться настороже, и немного отошел.
В тот момент настал черед Пьера сдавать карты, и он снова выиграл, не вызвав ни малейших возражений со стороны остальных игроков.
Под насмешливым взглядом Тюрло Водрок сгреб разбросанные по столу монеты. Пьер уже снял и передал колоду виконту, когда Дюпарке снова приблизился к столу.
Не спуская глаз со сдающего, он старался при этом держаться так, чтобы присутствие его оставалось незамеченным. Лишь на мгновенье он оторвал взгляд от виконта и посмотрел на брата: тот был бледен как смерть и тоже неотрывно наблюдал за противником.
Тюрло притворно шутливым тоном заметил:
— Вот так, удача, как и победа, самая неверная подружка… Никогда не задерживается с вами подолгу… Похоже, теперь она снова возвращается к вам… Постарайтесь же удержать ее как можно дольше!
Он уже сдал почти четыре колоды, по пятьдесят две карты каждая. В руке оставалось всего несколько карт, как вдруг он остановился и воскликнул:
— Черт побери! Забыл поставить на кон… Надеюсь, вы не возражаете?
И тут у Жака перехватило дыхание, словно он получил мощный удар в грудь, кровь отлила от лица. В какой-то момент он было подумал, будто все это ему только померещилось, но Тюрло тем временем уже кончил сдавать, а в ладони у него по-прежнему оставалась зажата одна карта. Не оставалось никаких сомнений — это была та самая карта, которую он только что вместе с деньгами достал из-за пояса.
Молниеносным жестом Дюпарке схватил виконта за руку и холодно проговорил:
— Минуточку!..
С не меньшим проворством Тюрло тут же вскочил на ноги. От его высокомерной улыбочки не осталось и следа. Однако он нагло воскликнул:
— Что это значит, Дюпарке? Вы что, совсем потеряли голову?
Дюпарке изо всех сил пытался вырвать руку, которую словно железными тисками сжимал Жак. Их взоры были переполнены смертельной ненавистью, однако оба старались не повышать голоса. Вокруг уже начала собираться толпа. Один из игроков попытался было уговорить людей разойтись, вопреки очевидности заверяя их, будто ничего такого не произошло, но тщетно. Пьер же, задыхаясь словно от удушья, бледней полотна, был не в состоянии выдавить из себя ни единого слова.
Дюпарке наклонился к уху Тюрло и, стараясь, чтобы их никто не услышал, прошипел:
— Советую вам немедленно покинуть этот стол и выйти вон. Вы уже достаточно испытывали судьбу. Убирайтесь, если хотите избежать скандала!
Но вместо того чтобы последовать его совету, виконт решил бороться до конца. Невероятным усилием он попытался высвободиться из цепких рук Жака, но тот держал крепко.
Тогда, весь вспыхнув от стыда и ярости, окончательно потеряв над собой контроль, виконт крикнул:
— Ну и семейка! Вот уже три часа, как я наблюдаю за мошенническими проделками малыша Водрока, и вот теперь вам, видно, вздумалось переложить всю вину на меня! Но меня-то здесь знают, как знают и то, что за штучка ваш братец! И вы еще смеете угрожать мне скандалом! Горе тому, кто сеет скандалы! Я обвиняю Водрока! Обыщите его карманы, господа, и вы увидите, что там припрятана карта!
— Одну минуту, господа! Прошу вас, не прикасайтесь к этому столу… Надо пересчитать все карты… Кому можно доверить это дело?
Заметив подошедшего Фуке — он был вне себя, что вечер омрачен скандалом, — Дюпарке обернулся в его сторону.
— Господин президент, — ничем не выдавая волнения, обратился к нему, — вы пользуетесь здесь всеобщим уважением и доверием. Не соблаговолите ли пересчитать карты на этом столе?
С явной неохотой Фуке подошел к столу. Тыльной стороной широкой ладони сгреб в кучу все карты и под взглядами сотни обращенных на него глаз принялся вслух пересчитывать карты.
Жак тем временем ни на мгновенье не ослаблял стальных тисков, зажавших руку Тюрло.
— Двести восемь! — объявил Фуке.
— Отлично! — воскликнул Жак. — Все на месте! А теперь, господа, посмотрите-ка сюда!
И, без видимых усилий вывернув руку виконта, заставил его раскрыть ладонь. В ней была зажата карта.
Кое-кто не смог сдержать изумления, но приглушенные возгласы сразу же затихли. Воцарилась тягостная тишина. Едва Жак отпустил Тюрло, как к нему подошел Фуке и вполголоса заметил:
— Не надо скандала, Дюпарке… Прошу вас, никаких скандалов, особенно с виконтом!
— В таком случае, — также тихо ответил ему Дюпарке, — соблаговолите самолично вывести его из-за стола. Его игра раскрыта. Я ручаюсь, что брат мой никогда более не переступит порог этого игорного заведения, но при условии, что и Тюрло тоже исчезнет отсюда. Если вы согласны, я даже готов забыть об угрозе, которая по вине этого господина едва не нависла над честью нашей семьи! Надеюсь, никто здесь не принял всерьез попыток этого негодяя обвинить моего брата в жульничестве!
