Лайза Хоган - Беглянка
- Отпусти меня, - выдохнула она.
- Послушай, Джулия, - спокойно вымолвил Леон. - У нас мало времени. Потрясенная тем, как невозмутимо звучал его голос, она умолкла. - Ты должна встать и одеться. Сюда едет Микеле.
- Что?! - ахнула Джулия.
- Все в порядке, мы опередили их на несколько часов, но нам пора убираться отсюда.
К сожалению, у нас нет времени на ссоры, хотя я и получил бы удовольствие от хорошей драматической сцены.
У нее закружилась голова, она пристально смотрела на него. Легкомысленный тон не обманул ее, в его глазах можно было прочесть серьезный правдивый ответ. Джулия медленно кивнула, гнев просочился сквозь нее, как вода сквозь песок, осталось лишь то, что он сказал.
- Джулия, - мягко позвал Леон. - Ты что-то забыла. - Он протянул ей простыню.
Она чуть не упала в обморок, сообразив, что стоит перед ним совершенно обнаженной.
- Отдай!
Не говоря ни слова, Леон протянул ей простынь.
- И перестань ухмыляться, - она поспешно замоталась снова, - ничего смешного!
Он поглядел на нее с таким выражением, что ее сердце вновь учащенно забилось.
- Я не смеялся над тобой. - Голос его был так серьезен, что у нее перехватило дыхание. Потом она убежала в ванную, зная, что бежит не от Леона, но от своих собственных нелепых желаний.
Джулия сердилась на Леона за то, что он так сильно действовал на нее.
- Знаешь, кто ты?
- Да. - Леон зевнул, сидя на кровати. - Мне все время об этом говорят. Я тут походил по магазинам, пока ты спала.
Девушка увидела сложенные на ковре в гостиной сумки.
- Ты купил мне одежду? - недоверчиво спросила она, плотнее заворачиваясь в простыню. - Откуда ты знаешь, что мне все это понравится или подойдет по размеру.
- Есть только один способ. Конечно, если хочешь, можешь снова надеть мои шорты.
- Но...
- Никаких "но", - прервал Леон, глядя на часы. - Нам пора, если хочешь успеть поесть, поторапливайся.
Все ей подошло, и Джулия постаралась не думать о том, как Леон вычислил ее размеры.
Правда, он не купил ничего удивительного, в основном, практичные вещи: рубашки, шорты, пара хлопчатобумажных платьев. Она подержала одно из них на вытянутых руках. Хорошего покроя, красивое. А у него неплохой вкус... Она снова вспомнила, как он смотрел на нее, поспешно оделась и вошла в комнату.
Леон все еще лежал на постели, глядя в потолок, будто решая в уме математическое уравнение. Но стоило ей войти в комнату, он перевел взгляд на нее.
- Все подошло?
- Да, спасибо, - непринужденно отозвалась девушка.
Он кивнул.
- Там еще есть коробка с бельем.
- Я все нашла. - Джулия чувствовала себя неловко, не зная, что еще сказать. - А здорово, наверное, ты смотрелся в дамском магазине, - неуклюже пошутила она.
Мужчина задумчиво потер подбородок рукой.
- Интересный опыт, - признался он. - Я так и не понял, почему женщины проводят в магазинах столько времени, у меня на все ушло полчаса.
Джулия пожала плечами.
- Да потому, что тебе не придется носить то, что ты купил, это же психологически так понятно.
Она услышала скрип матраса, и ее руки с расческой застыли в воздухе, когда она увидела в зеркале его лицо у себя за спиной. Она продолжала причесываться, стараясь не встречаться с ним глазами.
Джулия ощутила щекой его дыхание. Глядя в зеркало, она впервые заметила, какие у него длинные ресницы. От него пахло мылом и чистой одеждой, и она глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя. Он накрыл ее руку своей, она положила расческу и обернулась к нему, в смятении читая то, что было написано в его глазах.
- Так нельзя, Леон. - Голос ее задрожал.
- Неважно, - ответил он, - раз мы оба это чувствуем.
Как легко было поддаться желанию, погладить его по щеке, поцеловать в полные губы...
Но тут Джулия вспомнила о телефонном звонке и отодвинулась.
- Я ничего не чувствую, - напряженно выдавила она.
- Лгунья.
- Отпусти меня!
- Я тебя не держу.
И верно, он опустил руки, и она увидела насмешку в его глазах. Яростно отвернувшись от него, Джулия снова принялась расчесывать волосы. Но Леон и не думал уходить.
- Тебе что, делать нечего, что ты на меня уставился? - фыркнула она.
- А мне нравится наблюдать, о чем ты думаешь.
- И что ты хочешь этим сказать? - Голос ее предательски дрогнул.
- Ну, - начал Леон, скрестив на груди руки, - вот как ты выглядишь, когда сердишься. У тебя появляются две крохотные морщинки между глаз, а сами глаза начинают сверкать, как огни сварки. И конечно, - продолжал он, - у тебя бывает такое выражение лица: "а мне плевать, если ты сейчас упадешь мертвым". Ты еще задираешь подбородок и бросаешь мне вызов: а ну-ка, осмелюсь ли я с тобой не согласиться?
- Ты меня никак и ничем не привлекаешь, - с трудом произнесла Джулия. У тебя непомерное эго, оно и заставляет тебя думать, что мне хочется влезть с тобой в постель.
Леон долго смотрел на нее, а потом по лицу его начала неудержимо расползаться улыбка.
- Что случилось? Не любишь правду? Думаешь, я шучу?
- Ох, Джулия. - Он взял ее за руку. - Ты самая необычная женщина на свете.
- Вовсе нет!
- Да ведь это ты постоянно говоришь про постель, я-то ни разу ничего такого не сказал.
У нее открылся рот от изумления и обиды.
- Да полчаса назад ты едва не влез ко мне в постель! - выпалила она, слишком поздно сообразив, что он опять ее заводит.
- Неужели? Как я мог быть так неосторожен?
- И ты поцеловал меня - несколько раз!
- Ну конечно, а одно непременно следует из другого.
В лице его ничего не дрогнуло, лишь в невероятных агатовых глазах притаилась усмешка.
Может быть, она его не так поняла? Может быть, он и правда действовал на нее сильнее, чем она на него? Джулия стиснула руки. Будь проклято это его самомнение.
- Знаешь, то, как ты...
- Как я - что?
- Как ты.., какой ты! - взорвалась Джулия.
Леон пожал плечами:
- Ну, с этим я ничего не могу поделать.
Мне нравится тебя целовать, и я знаю, что тебе это тоже понравилось.
- До чего же ты самоуверенный... - выдохнула Джулия. - Да ты ничего обо мне не знаешь! И не целуй меня больше, понял?
Леон, ухмыляясь, отдал ей честь:
- Да, мадам. Или - нет, мадам? - Он привлек ее к себе и поцеловал. Всегда забываю, как надо правильно отвечать.
Джулия собралась бороться с ним, но вдруг сообразила, что он ее не держит. Присев на край кровати, она выдохнула:
- Я серьезно - не тронь меня!
- Из-за Микеле?
- Нет, конечно, - отрезала девушка.
Слишком поспешно. - Какое это к нам имеет отношение?
Леон присел рядом.
- Никакого. Но если бы обстоятельства изменились, рядом с тобой мог бы сидеть Микеле, а не я. Микеле.., твой муж.
- Но он мне не муж! - выкрикнула она.
- Однако тебе его не хватает, так? Он так долго был частью твоей жизни, нелегко, наверное, было вот так его оставить.
В глазах Джулии появились слезы.
- Мне не хватает моей семьи, - призналась она, - а вовсе не Микеле.
Леон странно смотрел на нее.
- Но ведь он и твой дядя - это почти все, что у тебя было, так? Микеле знал тебя с детства. Я читал, как твой дядя взял Микеле под крыло, когда умер его отец. Воспитал его почти как своего сына, несмотря на обвинения со стороны Ансельмини, что его интересует лишь наследство, оставшееся после смерти родителя.
Джулия сжала кулаки.
- Я и забыла, что ты так много знаешь о моей жизни, - холодно отозвалась она. - Что тут у нас, интервью для новой книги?
О чем ты еще хочешь знать - о текстильной фабрике, которая принадлежит моему кузену?
А может, тебя интересует фабрика обуви, она принадлежит другому моему кузену. Или тебе все равно, какую грязь раскапывать?
- Конечно, - в голосе его зазвучали опасные нотки, - у меня и сейчас включен магнитофон.
Джулия поняла, что зашла слишком далеко. Видела, что он сердит. Он старался помочь ей, а она оскорбила его.
- Ну вот, я снова сорвалась. Прости.
Правда, мне так жаль. Я просто никак не могу пережить то, что случилось. Я покинула свою семью.
Протянув руку, Леон легко потянул ее, заставляя повернуться к нему лицом.
- Значит, ты чувствуешь себя.., дезертиром?
Джулия смотрела на него, не в силах справиться с бушующими в ней чувствами.
Леон погладил ее по плечу.
- Не надо так переживать. Микеле стоило покинуть. Еще лучше - кинуть его в Сахаре.
Но сначала закопать по шею в песок. А что до остальных членов твоей семьи, не знаю. Ты ведь оказалась в немыслимом положении. Если твой дядя любит тебя, он скоро это поймет и примирится. И все твои кузены тоже. Насколько я знаю, никто из них не пылает любовью к твоему бывшему жениху.
- Для моей семьи есть вещи поважнее любви. - В словах Джулии слышалась горечь. - Долг, честь и все такое. Дядя Джузеппе как-то рассказывал мне, что ему пришлось отказаться от самой большой любви в своей жизни, потому что на первом месте стояла честь его семьи.
- И он ожидал, что ты выйдешь замуж за Микеле по той же причине?
