Элизабет Эллиот - Обрученные (Ремингтон - 3)
Гай повернулся к ней, держа в руках кусок веревки.
- Дайте мне ваши руки!
Теперь ему нужны обе руки. "Он хочет связать меня", - измученно подумала Клаудия. Когда она выполнила его приказ, Гай замешкался, пристально глядя на ее руки, затем связал их, но не так крепко, как ожидала Клаудия. Опустив глаза, она увидела, как изранены ее ладони. Он тоже заметил это.
- Все кончено, леди Клаудия. Теперь вам ничего не грозит.
Ничего? Разве что он имеет в виду падение со стены, но теперь Клаудия глядела в лицо ничуть не менее страшным опасностям. Гай, судя по всему, тоже понял, как неуместны его слова. Нахмурившись, он надвинул капюшон ей на голову.
- Держите голову ниже. Этот темный плащ незаметен на фоне скал, но если луна осветит ваше лицо, оно может привлечь внимание охраны.
Клаудия кивнула и опустила голову. Она больше была не в силах смотреть Гаю в глаза: в лунном сиянии она прочитала в них жалость и сочувствие, но Клаудии хотелось видеть проявление совсем иных чувств. Теперь, когда они находятся в безопасности за стенами замка, она вновь попытается объяснить Гаю, как несправедлив он к ней, и предложить ему ожерелье в уплату за отряд солдат, который сопроводил бы ее к Данте, где бы брат ни находился. Возможно, изумруды помогут ей узнать это.
4.
- Сидите спокойно! - раздраженно бросил Гай, чье терпение готово было лопнуть. Клаудия сидела скорее у него на коленях, нежели в седле, завернувшись в плащ, чтобы не был виден предательский разрез юбки. Она постоянно ерзала, и Гай не мог больше этого выносить.
Их бешеная скачка продолжалась уже много часов - с тех пор, как они встретились в лесу с рыцарями Гая во главе с Эвардом. Яркую луну, освещавшую им дорогу, сменили первые проблески рассвета. Клаудия вновь переменила позу.
- Да почему вы не можете сидеть тихо?
- У меня затекли ноги, - ответила Клаудия.
Гай не сразу понял, что кляп вообще-то должен был помешать ей разговаривать. Он откинул ее капюшон.
- Когда вы избавились от кляпа?
Прежде чем ответить, Клаудия широко зевнула, прикрыв рот все еще связанными руками.
- Вскоре после того, как вы усадили меня на это животное. Вам вообще не надо было затыкать мне рот, барон, мне и в голову не пришло бы поднимать тревогу.
Почему-то Гая раздражало, что она говорит на итальянском.
- Или молчите, или говорите на моем языке, - потребовал он.
Подняв голову, Клаудия вновь надела капюшон и вызывающе отвернулась от Гая.
- Вы никогда не научитесь правильно произносить английские слова, если не будете практиковаться, - уже не так грубо продолжал Гай, глядя ей в затылок.
Клаудия слегка наклонила голову, как будто признавала его логику, но не произнесла ни слова.
К ним подскакал Эвард.
- Солдаты ждут нас, барон, - сообщил он.
Гай посмотрел в направлении, указанном Эвардом. Широкую долину, лежащую перед ними, окутывал утренний туман, и в воздухе стоял благоухающий аромат трав и цветов, омытых росой. Эти земли относились к Холфорду, а горный кряж на горизонте служил границей между владениями Лонсдейла и Монтегю. Над горами поднимался тонкий столбик дыма.
- А мои кузены? Они извещены? - поинтересовался Гай.
- Да. Я послал в Холфорд гонца - перед тем, как вернуться к стенам Лонсдейла, чтобы встретить вас. Еще одного гонца я послал в Монтегю, и обоим было велено выполнить поручение другого, в случае если один из них не возвратится к рассвету. Этот дымовой сигнал означает, что оба успешно справились с задачей.
Как обычно, Эвард мало что оставил на волю судьбы. Гай одобрительно кивнул.
- Когда мы достигнем границы, сделаем привал. Мне надо будет встретиться с кузенами. Ты присмотришь за леди Клаудией.
В ледяном взгляде Эварда Клаудия прочитала все, что он думает о ней. Во время ночной скачки Гай с Эвардом обменялись всего несколькими словами, и о Клаудии речи не было. Эвард не спрашивал, по доброй ли воле она оказалась с ними, но определенно мог заметить, что Гай обращается с ней как с пленницей. Иначе зачем у нее связаны руки?
- Передай людям мои указания, - распорядился Гай.
- Слушаюсь, милорд, - Эвард хорошо знал своего господина, и по его тону понял, что тот хочет остаться в одиночестве.
Гай пристально всматривался в тонкую ленту дороги, ведущей в долину, более похожей на широкую тропу, чью поверхность бороздили две глубокие колеи. Дожди, наверное, превращают эту дорогу в болото. Отпустив поводья и позволив коню самому выбирать себе путь, он предался размышлениям о своей пленнице.
Гай почти поверил тем отчаянным небылицам, которые услышал от Клаудии, поскольку действительно дал Лонсдейлу повод заподозрить, что их сделка относительно Холфорда может не состояться. Но был еще один факт, который нельзя было не принять во внимание - они сумели сбежать из замка, не встретив никаких помех, если не считать одного-единственного стража у дверей его комнаты. Или Клаудия говорит правду, или Лонсдейлу их побег был выгоден. Клаудия сама упомянула причину, по которой ее дядя мог позволить им сбежать - пока у него в руках остается брачный договор, подписанный епископом, Гай не может жениться на другой женщине. С помощью этого договора Лонсдейл может шантажировать Гая до бесконечности. Но почему он позволил сбежать Клаудии? Или он все-таки вообще ничего не знал о побеге?
Гай чувствовал острое желание поверить Клаудии, в глубине души он понимал, что она не обманывает. Раньше интуиция никогда не подводила его, но теперь Гай знал - когда речь заходит о Клаудии, он уязвим. Он боялся поверить ей. Никому больше не удастся сделать из него посмешище.
Его размышления прервала Клаудия.
- Я ваша пленница?
- Вы обращаетесь ко мне или к моему коню?
Клаудия наконец-то повернулась к Гаю.
- Я не... - Она судорожно перевела дыхание, отчего ее ноздри затрепетали. - Я не разговариваю с лошадьми. Так я все-таки ваша пленница, или вы вернете мне свободу?
Она произносила слова медленно, прилагая очевидные усилия, чтобы ее поняли. Ее тягучий итальянский выговор неожиданно взволновал Гая, но он заставил себя сосредоточиться на смысле ее слов, а не на их звучании.
- Я решу вашу судьбу, когда мы достигнем замка Монтегю.
Ответ не удовлетворил Клаудию.
- Но про себя вы уже осудили меня и признали виновной?
Ее вопрос звучал столь мелодично, что скорей напоминал признание в любви. Гай сделал над собой усилие, чтобы не поддаться чарам ее голоса.
- Вам не стоит сейчас мучить меня расспросами, леди Клаудия. Позади долгая, утомительная ночь, и нельзя сказать, что я расположен к разговорам.
Клаудия высокомерно нахмурила брови и отвернулась. Ее горделивость раздражала Гая. Человек, участвовавший в заговоре против него, так себя не ведет. Или у нее стальные нервы, или она обладает необыкновенной храбростью.
Они начали пересекать долину, и туман вскоре поглотил их. Не видя перед собой дорогу, Гай ориентировался по солнцу, чьи слабые лучи едва пробивались сквозь туман с востока. Людская речь и стук копыт, доносящиеся сзади, звучали все глуше и наконец совсем смолкли. У Гая появилось ощущение, будто они с Клаудией одни в этой долине, и он поймал себя на мысли о том, как прекрасно было бы действительно остаться с ней наедине.
Ее предательство, казалось бы, должно было уничтожить всякое желание, но вопреки здравому смыслу Гай вновь ощутил всю прелесть ее тела, прижатого к нему, и понял, что цветочный аромат, которым был напоен воздух, исходил не от окружающих их лугов - это был опьяняющий запах самой Клаудии.
Опустив голову, он прижался щекой к ее капюшону. Наверное, он сошел с ума. Действительно ли тело ее столь прекрасно, как говорят ему воспоминания? Чтобы узнать это наверняка, он должен вновь увидеть ее обнаженной.
Гай поднял руку, чтобы протереть усталые глаза, и случайно задел голову Клаудии. Схватившись за затылок, Клаудия застонала и начала медленно падать с лошади. Гай крепко обхватил ее за талию.
- Вы в порядке? - встревоженно спросил он.
Она покачала головой.
- У меня болит затылок. Брат Томас... Это ведь он ударил меня?
- Да, - ответил Гай, ощущая запоздалое раскаяние. Он должен был проверить раньше, не поврежден ли череп. Одной рукой удерживая Клаудию, Гай ощупал ее затылок, пока не наткнулся на огромную шишку. Клаудия вскрикнула от боли.
- Уже все, - сказал Гай успокаивающе, - я больше не причиню вам боли. Он попытался убрать с затылка волосы, чтобы рассмотреть ушиб. - Кровотечение было сильное?
- Нет, кровь вообще не шла. Просто очень болит голова, но через несколько дней все пройдет.
Гай нахмурился. Откуда, черт возьми, она это знает? И почему она раньше не жаловалась?
- Сейчас голова болит сильнее, чем раньше?
- Не беспокойтесь, скоро все пройдет.
Однако Гай не успокоился.
- Вы чувствовали припадки дурноты?
- Да, всю ночь, много раз. Но теперь мне уже легче.
