Маурин Ли - Счастливый билет
Голос у Нелли охрип и сорвался, но она сдержалась и не заплакала. «Наверное, у нее просто не осталось слез», — подумала Лиза.
— Прости меня, Нелл, мне не следовало спрашивать об этом.
Нелли яростно затрясла головой.
— Нет, напротив, я рада твоему вопросу. Мне становится легче, когда я разговариваю об этом. Мы со Стэном никогда не касаемся этой темы, и все остальные тоже избегают вспоминать Люка, боясь расстроить меня, хотя я бы предпочла, чтобы все было по-другому. Я начинаю спрашивать себя, а жил ли Люк вообще, ведь никто не произносит вслух его имени.
Она со вздохом поднялась с дивана.
— Пожалуй, я пойду спать. Завтра мне рано вставать. — Заметив свое отражение в зеркале, Нелли поморщилась. — Я выгляжу, как драная кошка, как говорила наша мама. — Она с любопытством посмотрела на Лизу. — Интересно, почему мы все такие разные?
— Что ты имеешь в виду?
— Мальчишки все на одно лицо, они и выглядят как родные братья, а вот мы, девочки… У Джоан — бледная кожа и рыжие волосы, а мы с тобой темненькие. — Она нахмурилась. — У отца ведь были голубые глаза, верно?
— Кажется, да.
— И у мамы тоже. По-моему, я где-то читала, что у голубоглазых родителей не может быть кареглазых детей, это как-то связано с генами. — Нелли рассмеялась. — Или ты думаешь, что мама могла завести роман на стороне?
И тут Лиза вспомнила слова, которые Китти сказала ей перед смертью. Она почти не думала об этом, сочтя ее признание бредом смертельно больной пожилой женщины. И, несмотря на то, что только что сказала Нелли, Лиза и в дальнейшем хотела бы придерживаться такого же мнения.
— Кто, мама? — Она фыркнула. — Скорее уж рак на горе свистнет, как она частенько повторяла!
* * *Нелли отправилась в постель, а Лиза осталась сидеть на полу, вылив последние капли вина в свой бокал.
— Кто деньгам не знает цены, тому не избежать нужды, — вслух произнесла она, обращаясь к пустой комнате.
Вспоминая разговор с Нелли, она сказала себе: «Я счастлива. Я живу полной жизнью, а Тони — очаровательный спутник, внимательный и заботливый. Он очень меня любит». Ей не давали покоя невеселые мысли о том, почему после первой неудачи он больше не делал попыток лечь с ней в постель. Наверное, Тони было стыдно и он боялся опять оплошать. К этому времени Лиза уже привыкла спать отдельно, хотя до сих пор испытывала неловкость, когда в Феррис-Холле желала Тони спокойной ночи и уходила в свою комнату. Как он мог обожать ее, по его же словам, и при этом не прикасаться к ней? Раз или два Лиза попыталась заговорить об этом, но Тони нетерпеливо обрывал ее, переводя разговор на другую тему. То же происходило и тогда, когда она расспрашивала Тони о его первой жене.
Наверху заскрипела кровать. Это Нелли ворочалась во сне. Звук долетал столь же отчетливо, как если бы она спала здесь, в этой самой комнате. Дом был ленточной застройки, возведенный для ремесленников в конце прошлого века, и стены здесь были словно бумажные.
Лиза с любовью обвела взглядом комнату. Она влюбилась в это место, едва ступив с шумного тротуара Пимлико в узкий коридор, и ее охватило странное чувство, будто она уже жила здесь когда-то. Агент по продаже недвижимости очень удивился, когда Лиза без раздумий заявила, что хочет купить этот дом.
— Я полагал, что вы захотите приобрести что-нибудь более роскошное, — заметил он. Впрочем, цена оказалась достаточно высокой, чтобы у Лизы от изумления отвисла челюсть.
Предыдущие владельцы вложили немало сил и средств в переделку дома. Комнаты на первом этаже были объединены в одну, и теперь лишь кирпичная арка напоминала о том, что здесь когда-то была перегородка. Комната для стирки белья превратилась в ванную, стены в которой до самого потолка были выложены кремовой плиткой с золотистыми искорками, а в кухне, благодаря умелой планировке, разместились все кухонные агрегаты, о которых только могла мечтать любая домохозяйка. Иногда Лиза спрашивала себя, что подумали бы первые жильцы этого дома, если бы увидели, во что сейчас превратилось их скромное жилище — настенные бра в виде старинных фонарей, плюшевые ковры, стулья и кресла, обитые полосатой тканью. Она повесила на стену одну из картин Дента, замечательное изображение «Тимперлиз», выполненное маслом, хотя никто не догадался бы, что это дом.
Лиза выключила свет; комната погрузилась в полумрак, освещаемая лишь отблесками фонарей, всю ночь напролет горевшими в патио, — другими словами, на прежнем заднем дворе. И вдруг Лиза поняла, почему дом показался ей таким знакомым. Он ведь почти в точности повторял их жилище на Чосер-стрит! Она обошла комнату по кругу. Вот здесь была гостиная с цветастым линолеумом на полу, тут стояла кровать мамы, когда она спала внизу, а вон там был большой черный камин, под углом к которому стояло кресло Тома.
Пожалуй, она выпила слишком много, потому что ее вдруг охватило странное чувство. Лизе показалось, что если она сейчас зажмурится, а потом откроет глаза, то вновь окажется на Чосер-стрит и все, что случилось с ней после того, как она сбежала оттуда, растает без следа. Ей снова будет пятнадцать, и впереди ее будет ждать целая жизнь.
Нет, она ни за что не расстанется с этим домом, как бы ни настаивал на этом Тони. В квартире в Вестминстере вечно толпились приятели Тони, которые приходили, чтобы сыграть в карты. Лиза не будет знать, как себя вести, а отдельной комнаты, где она бы никому не мешала, там не было. «Кстати, — вдруг подумала она, — почему Тони так настаивает на продаже?» И не только этого дома, но и «Тимперлиз», и даже ее доли в компании «О’Брайен продакшнз».
Потому что он женился на тебе ради твоих денег, вот почему.
Ну вот, она наконец призналась себе в том, что давно подозревала. Хотя эти мысли преследовали ее уже давно, Лиза упорно гнала их прочь.
Она устало опустилась в кресло. Ей вдруг нестерпимо захотелось закурить. Лиза отказалась от этой привычки двенадцать лет назад, после того как мама умерла от рака легких, но временами на нее находило неудержимое желание вновь взять в руки сигарету. Поначалу Тони ограничивался лишь туманными намеками: дескать, крыша в Феррис-Холле протекает — шифер трескается, и дождь заливает чердак — и нуждается в ремонте. Лиза предложила заплатить, была составлена смета, и она выписала чек на пять тысяч фунтов, но в трещины по-прежнему текла дождевая вода, а Тони всячески увиливал от ответа на вопрос, когда же появятся рабочие.
То же самое произошло и с центральным отоплением.
— Как славно здесь будет, — повторял он, и его глаза загорелись восторгом, когда Лиза пошутила:
— Я подарю тебе центральное отопление на Рождество!
Но хотя она вручила мужу чек, завернутый в подарочную бумагу и подвешенный на елку, особняк по-прежнему оставался холодным и нетопленым.
— Я все еще не решил, какая система лучше, — туманно заявил Тони, когда Лиза в очередной раз напомнила ему об этом.
А когда речь зашла о смене проводки — Тони утверждал, что старая пришла в полную негодность, — Лиза сама пригласила электриков. И пусть он отнесся к этому в своей добродушной манере, ее не покидало ощущение, что в глубине души ее муж испытывает раздражение. Она старалась не думать о том, что он вытягивает у нее, своей жены, деньги под разными надуманными предлогами.
Несколько месяцев назад Тони обратился к ней с просьбой:
— Дорогая, ты не могла бы сделать мне огромное одолжение и оплатить несколько чеков?
Он был так очарователен, неуверенно глядя на нее, на его губах играла мальчишеская улыбка.
— Конечно, — ответила Лиза не раздумывая и взяла у него пачку счетов.
В конце концов, она ведь тоже жила в Феррис-Холле, так что не будет ничего плохого в том, если она возьмет на себя часть расходов по его содержанию. В стопке лежали счета за электричество, налог на автомобиль, местные налоги за полгода и чеки за прочие хозяйственные расходы. И хотя Лиза с готовностью оплатила их, она ощутила легкую досаду, когда через месяц обнаружила у себя на туалетном столике очередную пачку рядом с чудесным букетом алых роз. «Он мог бы и попросить», — сказала она себе. Цветы очень походили на взятку.
Судя по той информации, которую ей с превеликим трудом удалось выудить у миссис Мэйсон, сэр Камерон Молино, отец Тони, оставил сыну в наследство кругленькую сумму вместе с большим количеством облигаций от первоклассных заемщиков и акций, приносящих большие дивиденды. И куда же подевались эти деньги, если всего через пять лет Тони пришлось просить жену оплатить расходы на содержание дома?
Кровать Нелли снова скрипнула, и Лиза понадеялась, что сестра все-таки сумеет заснуть после такого количества выпитого. Внезапно ее охватило непреодолимое желание подняться наверх и сказать: «Нелл, я обманула тебя. Я совсем не счастлива, во всяком случае в том, что касается некоторых сторон моей жизни, — проще говоря, в браке».
