Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая
— Вы говорите о земле на Морн-Ноэль? Но ведь она принадлежит господину де Лашардоньеру, он получил ее в наследство от женщины, на которой женился, когда приехал сюда, на остров.
— Полно, да она ему совсем без надобности! Лашардоньер больше солдат, чем колонист. Пользуясь своей властью, без труда смогли бы уговорить его уступить эту землю.
— Что ж, посмотрим. Все будет зависеть и от того, какие услуги на деле сможет оказать этот тип Бурле!
— Что касается того дельца, майор, о котором мы с вами толковали, то тут вы вполне можете на меня положиться. Что поделаешь, в последнее время генерал и вправду стал заметно сдавать. Это уже больше не тот отчаянный дуэлянт и задира, каким знавали его прежде, а человек больной, разбитый подагрой, да с ним теперь без труда справится и ребенок! Единственное, о чем я хотел бы вас попросить, это как можно скорее дать мне знать, явится ли губернатор на эти крестины. Вообще-то он ведь согласился стать крестным отцом, стало быть, должен приехать! Ну, а об остальном позаботится Бурле, положитесь на меня.
— Договорились, я тотчас же дам вам знать.
— Ну а теперь, — добавил колонист, поднимаясь с кресла, — еще по глоточку рома. Он не может принести вам вреда, даже несмотря на жару, к тому же, надеюсь, вы окажете мне честь и отобедаете у меня в доме. Вам ведь известно, вот уже десять лет, как мои земляные крабы славятся на весь остров! Добрая трапеза поможет вашим ногам покрепче держаться в стременах, и вы без труда наверстаете потерянное время…
— Ладно, будь по-вашему! Только не надо устраивать слишком долгих обедов. Мне бы не хотелось настораживать кого-то чересчур частыми наездами в ваш дом. На сей раз удалось найти весьма удобный предлог: я сказал генералу, будто вы требуете, чтобы в Карбе была устроена своя весовая…
— Ха! Отличная мысль, майор! Нам и вправду не помешала бы здесь своя весовая, надеюсь, вы уж не забудете об этом, когда придет время, а оно ведь уже не за горами, так, что ли?
Он замолк, снова выпил, потом, будто ему вдруг в голову пришла какая-то неожиданная мысль, воскликнул:
— Черт побери! Но там ведь останется еще и вдова!
— Вдова? Какая еще вдова?
— Ясное дело какая!.. Мадам Дюпарке… Ну, конечно! Мадам Дюпарке, в случае смерти мужа все права перейдут к ней. Ведь как-никак, а она его законная наследница и, стало быть, станет безраздельной хозяйкой острова! Не кажется ли вам, что она в полной мере воспользуется связями самого различного толка, чтобы прибрать к рукам все полномочия своего мужа? Уверен, именно так она и поступит! Дама она горячая, да и храбрости ей не занимать, себе на уме, говорят, любого мужика заткнет за пояс, ко всему прочему, ей надо будет позаботиться о будущем своих детей…
Мерри Рул негромко усмехнулся.
— Мой дорогой Пленвиль, — медленно, как-то доверительно заметил он, — помогите мне избавиться от Дюпарке, а уж со всем остальным я и сам справлюсь. Мне известно об этой даме достаточно вещей самого неприглядного свойства, чтобы доказать, какую роковую, пагубную для всей колонии роль играла она до сего времени на нашем острове! Более того, доводы, какими мы сможем воспользоваться против нее, станут в будущем еще более убедительными, чем сейчас. Ни одна женщина никогда не сможет оправдаться против обвинения в измене и предательстве. А наша мадам Дюпарке, если верить известным и весьма осведомленным персонам, среди которых, к примеру, господин де Лапьерьер, была любовницей одного шотландского кавалера, который, кстати, не так давно снова объявлялся на острове. Это тот самый шотландец, что по поручению одного француза купил остров Гренаду…
Смех его стал чуть громче, потом он добавил:
— А вы, неужто вы не видите никакой связи? Неужто вам не ясно, что мадам Дюпарке, возможно, все еще любовница этого иностранца и тот воспользовался ее благосклонностью, дабы спровоцировать это вторжение караибов, благодаря которому эскадра майора Пенна должна была завладеть Мартиникой?
Пленвиль слушал, разинув рот и не произнося ни единого слова.
— Вот так! — с какой-то настойчивостью воскликнул майор, будто в нем вдруг с новой силой разгорелись все прежнее злопамятство и жажда мести. — Эта дама — не более не менее как обычная куртизанка, из разряда тех, что мы называем потаскухами! Конечно, она большая жеманница, корчит из себя этакую недотрогу, этакую святую невинность! Но уж я-то знаю ей цену, да и Лапьерьеру тоже довелось убедиться, на что она способна! Так что можете мне поверить, Пленвиль, уж с ней-то, с этой самой так называемой мадам Дюпарке, я справлюсь в два счета! Повторяю, избавьте меня от генерала, а остальное я беру на себя! Она предательница! Мало того, что она укрывала под своей крышей иностранных шпионов, она еще и оказывала им помощь и поддержку! Она была их сообщницей, и уж, во всяком случае, не красотке вроде нее запугать меня и расстроить мои замыслы!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Пробуждение вулкана
Вот-вот уже должна была опуститься ночь, когда Мерри Рул покинул дом Пленвиля. Он принял из рук раба своего коня, забрался в седло и на прощание еще раз помахал колонисту, прежде чем пуститься вскачь по обсаженной кокосовыми пальмами дороге.
Он уже сожалел, что наболтал слишком много, дал Пленвилю столько обещаний — обещаний, относительно которых у него вовсе не было полной уверенности, что он и вправду будет в состоянии их сдержать. Вот, к примеру, в запальчивости он поклялся сурово покарать мадам Дюпарке. Но ведь на самом деле даже в случае смерти генерала ему, прежде чем добраться до его супруги, пришлось бы иметь дело с Суверенным советом, которому прежде короля дано было бы решать, вправе ли наследница претендовать на все полномочия своего покойного супруга. Кому-кому, а уж Рулу-то было доподлинно известно, что подавляющее большинство в совете высказалось бы в пользу молодой вдовы. И теперь он одну за другой обдумывал множество всяких хитроумных уловок, с помощью которых ему удалось бы опорочить ее в глазах членов совета и Окончательно с ней покончить.
По дороге ему то и дело встречались толпы негров, которые возвращались с плантаций сахарного тростника. Брели они в беспорядке, как попало, сопровождаемые непрерывными понуканиями и щелканьями кнута надсмотрщика. Майор заметил среди рабов немало женщин, и женщин беременных, чьи выступающие животы красноречиво говорили о том, что они уже на сносях. Все держали в руках мачете; они размахивали этим оружием и, смеясь чему-то, переговаривались между собой на странном, непонятном наречии.
Надсмотрщик отвесил ему почтительный поклон и переложил в другую руку кнут.
Рул уж было направился дальше, как неожиданно надсмотрщик, словно вдруг спохватившись, бегом кинулся ему вслед.
— Господин майор, — проговорил он, — похоже, здесь вот-вот произойдут какие-то события.
Мерри Рул натянул поводья и остановил лошадь.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался он. — Что здесь может произойти?
— Понятия не имею. Но вы ведь сами знаете этих окаянных негров! Они все до единого в сговоре с дьяволом… Готов поклясться, они учуяли что-то неладное, что-то должно случиться.
— Послушайте, — слегка встревожился Рул, — соблаговолите же наконец пояснить, что вы имеете в виду.
— Дело в том, господин майор, что я наблюдал за этими неграми весь день… И могу поручиться, что вели они себя нынче совсем не так, как обычно. То и дело какие-то странные шушуканья, перемигиванья, непонятные разговорчики. Само собой, только я подойду, сразу врассыпную… Но уж я-то знаю, они явно затеяли что-то недоброе!
— Бунт?
Надсмотрщик пожал плечами.
— С этими тварями никогда не знаешь наперед. Может, бунт, а может, и что другое, поди пойми, да нам такое и в голову не придет…
— Для начала надо отобрать у них мачете, — приказал он. — Передайте это господину де Пленвилю, как только вернетесь в имение.
— А не могли бы вы, господин майор, прислать нам сюда хоть парочку солдат?
Рул досадливо отмахнулся и покачал головой.
— И речи быть не может! — отрезал он. — Солдаты могут покидать гарнизон только в случае каких-нибудь чрезвычайных событий. Не забудьте передать Пленвилю, чтобы он разоружил негров, а если и вправду что-то случится, пусть немедленно даст мне знать, я возвращаюсь в крепость и все время буду там. С хорошей лошадью вам хватит и часа, чтобы добраться из Карбе до Сен-Пьера…
Между тем лошадь самого Рула уже от нетерпения совсем было вздыбилась. Он осадил ее, резко натянув поводья, но ему и самому уже не терпелось пуститься в обратный путь, и он на прощанье ободряюще бросил надсмотрщику:
— Да полно вам, право! Может, вам просто показалось. И ничего такого нет и в помине. Главное, смотрите в оба, не спускайте с них глаз!
Надсмотрщик тяжело вздохнул и, не успел майор отпустить поводья, тотчас же стремглав кинулся вдогонку за своими подопечными.
