Энн Мэйджер - По ту сторону любви
Чего ей стоило достичь такого мнения о себе! Для нее было важно, чтобы люди о ней хорошо думали. Это давало силы бороться с тайным комплексом неполноценности.
Дина была как тростинка, если не считать полной груди. Эдуард не одобрял ее частые изнурительные диеты.
- Надо быть худой, чтобы хорошо одеваться, - ворчала она в ответ. - Ты же знаешь, как я люблю красиво одеваться.
- Под красивой одеждой ты имеешь в виду гардероб "от Кутюр", - смеялся он.
- Роскошь, которую я могу теперь себе позволить.
- А я? - Эдуард и она должны были пожениться через неделю. Куча друзей съехалась в Санкт-Мориц по этому случаю.
За последние восемь лет Дина стала не только богатой женщиной, знаменитостью в винодельческом мире, но и любимицей прессы. Она поставила перед собой несколько целей. В тот далекий день, когда она навсегда потеряла Моргана и свой дом, она поклялась никогда не давать своей ревности и неуверенности доводить ее до такого поражения. Она решила добиться того, что Холли будет ей завидовать.
Итак, она богата и знаменита. А о ее неуверенности в себе никто не узнает. Что касается Моргана и ее сына... Дина всегда стремилась много работать, чтобы не думать о них. Изредка размышляя о себе, она осознавала, что, по иронии судьбы, одни и те же качества ее характера привели ее к ошибкам в юности и к сверху-спеху теперь.
Наедине с Эдуардом она иногда посмеивалась над своими достижениями.
- Я думаю, пресса переоценивает меня просто потому, что я женщина. В этом бизнесе ведь мало женщин.
- Не мешает принадлежать к одному из бесправных меньшинств, не правда ли, моя любовь? Пресса так любит защищать жертвы несправедливости!
Эдуард с удовольствием скользнул взглядом по ее розовой шелковой блузке, сшитой Лиз Ворзииски специально для нее, и остановился на своем подарке огромном бриллианте, сверкающем на ее левой руке.
- Не так уж плохо быть твоей невестой, - добавила Дина с любовью. - Что бы я без тебя делала? Где бы я без тебя сейчас была?
- На вершине, любовь моя. Я только помог тебе. Благодаря твоему блеску компания Ландо имеет рекламу. Такая очаровательная женщина как представитель компании только придает большую привлекательность и романтизм нашей продукции. Я всегда знал, как ты необычайно талантлива. А теперь, после недавней международной дегустации в Голь-Милле, где три сорта вин с твоей новой винодельни в Техасе получили высшие премии, мир узнал, что ты настоящая звезда. И только благодаря тебе компания Ландо получила две награды. Я не думаю о соревновании, я просто рад, что ты работаешь на меня.
- Ты еще не забыл Вуд-Крик-Вайн-ярдз?
- Зачем беспокоиться, если я женюсь на бизнесе? Но и в противном случае ты выпускаешь только двадцать тысяч бутылок в год, дорогая. Производство вина в Техасе еще в зачаточном состоянии, так что я не боюсь конкуренции.
- Экспериментировать с разными сортами винограда на разных землях - это так интересно!
- А я думал, ты любишь Техас, потому что он далеко от Калифорнии и Бордо и от двух мужчин, от которых ты решила убежать.
- Нет, Эдуард. Это нечестно. Я собираюсь выйти за тебя замуж.
- Я не могу забыть, как мы ссорились всю ночь, прежде чем ты приняла это решение, хотя мы помолвлены уже больше двух лет. А ты не кажешься особенно счастливой.
Ее глаза помрачнели.
При малейшем намеке на Моргана она становилась грустной и озабоченной. Как она ни старалась, она так и не могла совсем забыть Моргана и брошенного сына. Вместо, удовлетворенности от успехов она постоянно ощущала ноющую пустоту в сердце и бралась за новые дела, чтобы забыться. Она надеялась, что, выйдя замуж за Эдуарда и сделав этот брак прочным, она построит с ним пристойную жизнь. У них будут дети, и, возможно, она сможет забыть ребенка, которого отдала.
Вертолет с шумом кружил над склоном, пока пилот выбирал место для высадки лыжников.
- Хорошо, что мы сюда приехали, Эдуард. - Дина старалась перекричать шум мотора. Белоснежные склоны манили вниз своим спокойствием. - Это единственный способ отвлечься от постоянных мыслей об этом проклятом урожае винограда. - И единственный способ отвлечься от мыслей о некоем субъекте в черном, подумала она.
- Ты имеешь в виду, меня не будет в живых и некому будет помнить, - сказал Эдуард, любуясь островерхими пиками. Его голос смягчился. - Я должен быть доволен, что ты такая сорвиголова, любимая. Страсть к острым ощущениям привела тебя неделю назад в Европу, и мы можем наконец вместе отдохнуть. И я рад, что ты согласна выйти за меня замуж. Дина. Во всяком случае, ты будешь со мной рядом, где твое место.
- Где мое место... - Ее голос звучал отстраненно и мечтательно. Перед ее мысленным взором возникли рады виноградника в золотой кипени дикой горчицы, холмы, окутанные прохладным туманом с Тихого океана, и маленький темноволосый мальчик со своим загорелым отцом. И тут же она вспомнила неотрывно преследующего ее незнакомца в черном. Ее задумчивость не осталась не замеченной Эдуардом.
- Я думаю, ты бы уже давно вышла за меня замуж, если бы твоя сестра Холли не погибла в катастрофе в прошлом году. В глубине души ты все еще надеешься...
- О чем ты, Эдуард?
- Много лет прошло, а ты все еще не забыла Моргана и все еще не уверена в своих чувствах ко мне.
- Это абсурд.
- Тогда почему ты всегда убеждаешься, что его нет, когда едешь навещать своего сына и деда в Калифорнию? Почему ты не поговорила с ним, когда он звонил тебе в Париж? Дина! Почему ты так его боишься? И почему не вышла до сих пор за меня замуж?
Ее красивое лицо напряглось и сделалось неподвижным.
- Он не имел права мне звонить, - начала она неуверенно, - я же собираюсь выйти за тебя замуж.
- Может быть, Морган хотел сказать тебе что-то чертовски важное. Он ведь отец твоего единственного сына.
- Но Морган не знает этого.
- Неважно, любовь моя.
- Эдуард, ты ведь знаешь, как я ненавижу его!
- Нет, Дина, не знаю.
- Так знай. Если бы он не позвонил, мы бы с тобой сейчас не ссорились.
- Может быть, именно ссоры нам и не хватало. Дина, я прошу тебя принять решение.
- Я уже сказала, что выйду за тебя, Эдуард. Что тебе еще нужно?
Вертолет завис в четырех футах над снегом. Пилот посмотрел на них выжидающе. Дина схватила лыжи и с вызовом сбросила их вниз. Она была зла на Эдуарда за его вопросы.
- Эдуард, я хочу кататься одна.
- Ну и дуйся себе на здоровье.
- Я уже столько дней на людях. Могу я побыть одна?!
- Ты сошла с ума! Здесь один неверный шаг - и тебя нет.
- Пожалуйста, Эдуард. Ты же знаешь, как у меня портится настроение при мысли о.., о нем. Не надо было тебе бередить старые раны. Ну пожалуйста! Я буду очень осторожна.
Он начал колебаться, и она поняла, что побелила. С ним ей всегда удавалось одерживать верх.
Вертолет уже почти касался снега, и Дина, наспех поцеловав Эдуарда, нырнула в белый пух. Он крикнул пилоту: "Если через час она не вернется, мы вернемся за ней".
Белый пух разлетелся в стороны от ее грациозной фигуры, и два белоснежных крыла за ее спиной понесли ее вниз с горы. Только привкус страха мог придать такой восторг охватившему ее чувству. Эдуард с его вопросами отошел на задний план, и она целиком отдалась горам. Если бы он не задавал ей лишних вопросов, она бы не впала в такое отчаяние, что перестала осознавать опасность бешеной скорости и схода лавины. Она просто чувствовала себя свободной - как птица, парящая в безбрежном небе. Она летела с горы все быстрее и быстрее, напрягая тело, когда ей приходилось перепрыгивать через трамплины.
Эдуард называл ее сорвиголовой, и это слово как нельзя более подходило к ней. С тех пор как родился Стивен, ей стало наплевать на себя. Она полюбила быструю езду на машинах и лошадях. Она каталась на лыжах и карабкалась в горы, когда ей удавалось выкроить несколько дней зимой после окончания винодельческого сезона. Вот и сейчас она совместила свою любовь к лыжам и лошадям, приняв участие в комбинированных скачках, на которых специализировался курорт Санкт-Мориц.
Звук еще одного вертолета заставил ее остановить свой сумасшедший полет над снегом и льдом и перевести дыхание, разглядывая в небе приближающееся желтое пятнышко. Кто-то еще решил уединиться от толп катающихся лыжников знаменитого курорта и, может быть, тоже совершить длинный спуск среди сказочной обители рождественских елей. Ее сердце гулко билось; пальцы онемели от холода.
В это время вертолет завис над склоном неподалеку от нее. Она похолодела, когда увидела худого верзилу в черном обтягивающем лыжном костюме, выпрыгивающего из вертолета. Черная маска скрывала его черты.
Это был он! Незнакомец, преследовавший ее! И теперь она с ним одна в горах. От страха у нее замерло сердце.
Она стояла на снегу как вкопанная, пока он надевал лыжи. Этот большой мужчина, нагнувшись, тщательно приделывал крепления. Его движения были лишены торопливости. Когда он закончил и встал, он натянул перчатки и бросил хищный взгляд в сторону оцепеневшей Дины. Он поднялся, но она не пошевелилась. Только когда он, как черная молния, помчался вниз с горы по направлению к ней, она пришла в себя и ринулась вниз.
