Энн Мэйджер - По ту сторону любви
Чувство головокружительного восторга нахлынуло на нее, и она застонала, сливаясь с ним воедино. Мир вокруг перестал существовать. Только Морган, шепчущий чудные слова, и его тело, полное экстаза.
Время слов кончилось. Она не сопротивлялась, когда он уложил ее на одеяло, постеленное на грубый пол старинной винодельни, которая так часто служила им приютом любви.
Этой ночью их любовь была особенно сладкой из-за предшествовавшей ссоры. Он снова и снова вызывал в ней потрясающие вспышки безумного экстаза, чтобы доказать, что она принадлежит только ему одному.
Потом, когда Дина лежала рядом с уснувшим после бурных излияний Морганом, сомнения вернулись к ней, как она ни пыталась подавить их. Она вспоминала, как часто Морган защищал Холли, вспоминала, какая она красавица. А самое главное, она понимала, что, если бы не она, Морган мог бы жениться на Холли и обеспечить себе будущее в Кирстен-Вайн-ярдз. Может быть, для них обоих будет лучше, если он женится на Холли, а она уедет во Францию, думала она с тоской.
Ее мучила любовь к Моргану, так как она только усилила былую ревность и неуверенность. Страх потерять его не ослабевал, и она боялась, что, когда он проснется, она вызовет в нем новый всплеск непредсказуемых эмоций. Ей следует быть поосторожнее.
Он сонно пошевелился и придвинулся к ней. От его прикосновения ее бросило в жар. Если бы она не так сильно любила его, ей было бы легче с ним справиться.
- Ну, Дина, ты веришь, что я люблю тебя? Я чуть не умер сегодня, пытаясь тебе доказать, - в полусне спросил он.
- Секс и любовь - это не одно и то же, - упрямилась Дина.
- Иногда одно и то же. Во всяком случае, для мужчины.
- Не всегда.
- Возможно, не всегда. Когда ты хочешь чего-то на самом деле, то впадаешь в панику, боясь это потерять. Ты должна научиться доверять, Дина.
Ей не нравилось, что он все сваливает на ее ревность или комплекс неполноценности.
- А что, если я никогда не смогу доверять тебе? Может быть, дело вовсе не в Холли или моей гордыне? Может быть, дело в тебе? Как я могу доверять тебе, Морган? Почему я должна быть уверена, что ты не такой, как твоя мать? Откуда мне знать, что ты не обидишь меня так же, как ее?
Боже, что заставило ее сказать это? Его лицо исказилось. Тяжелый взгляд сковал ее.
- Вот оно что. Ты до сих пор считаешь меня каким-то монстром. Оставим это между нами. Я никогда не буду для тебя достаточно хорош, не правда ли?
Он убрал руку с ее груди. Она никогда еще не видела его таким злым и испугалась, что он может ее ударить.
Вместо этого он встал и быстро оделся в темноте.
- Иди к своему Эдуарду. Со своим безукоризненным воспитанием он тебе подойдет гораздо лучше, чем я.
Морган ушел. Она с дрожью наблюдала за ним, но была слишком молода, горда и упряма, чтобы побежать вслед и попросить прощения. Когда она вернулась домой вслед за ним, то увидела его и Холли, беседующих в столовой. Он даже не взглянул на нее, когда она пробежала наверх в свою комнату.
Морган продолжал избегать ее, и она в упрямой гордости приняла предложение графа и через две недели вылетела во Францию. Она все еще надеялась, что, если Морган действительно ее любит, он кинется за ней, несмотря на все обрушившиеся на него обязанности по хозяйству в разгар сезона. Четыре недели она не писала и не звонила Моргану. Его единственное письмо она, не распечатывая, отправила назад. Ее сердце было разбито вдребезги.
Дина стояла у окна в большом зале замка Ландо, глядя в никуда. Под окном раскинулся тщательно спланированный сад с посыпанными гравием дорожками, английскими газонами, открытыми галереями и бельведером караульной будки. Обычно Дина любила уединяться в саду, но не сегодня. Не успела она вернуться из деревни от врача и подумать, что ей делать, в комнату ворвался Эдуард.
- Дина...
Она обернулась к Эдуарду, солнце осветило ее бледные черты.
- Тебе телеграмма из Америки, - сказал он.
У нее упало сердце, а пальцы так дрожали, что она не могла вскрыть конверт. Вся ее жизнь висела сейчас на тонком волоске надежды, что телеграмма от Моргана, что он ее хочет, что он ее любит и умоляет вернуться, что каким-то магическим образом он знает, как ей сейчас нужен.
Она читала ужасные слова, и лицо ее становилось белым как смерть. Телеграмма была от Брюса, а не от Моргана. Немногословное послание жгло сердце. "Холли и Морган сегодня поженились". И больше ничего. От самого Моргана ни слова.
- Что с тобой. Дина!
- О, Эдуард! - Она кинулась к нему в объятия. - Морган женился на Холли. А я беременна от него! Что мне теперь делать?
Глава 4
Дрожь возбуждения, как электрический ток, пробежала по спине Дины, и она уронила опушенную мехом перчатку, которую пыталась натянуть на пятикаратный бриллиант обручального кольца. Только один человек на свете мог заставить ее так лихорадочно вспыхнуть от чувственного возбуждения, и то восемь лет назад.
До тех пор, пока вчера не появился незнакомец в черном!
Она оглянулась, ожидая его увидеть, но никого не было. Только дома в снежных шапках и отель Санкт-Мориц в пурпуре рассветного неба. Дина, хотя и не видела его, знала, что он следит за ней из какого-нибудь темного окна.
Когда Эдуард вез ее в красных санях Палас-отеля, у нее замерло сердце. Такое же странное чувство волнующей опасности не покидало ее с того момента, как вчера она встретила высокого незнакомца на склоне горы, заполненном лыжниками. Она презирала себя за то, что почувствовала себя молодой ветреницей, сбросившей каким-то чудесным образом восемь лет.
Мысленно она задавала тысячу вопросов. Она пристально вглядывалась в молчаливые, окутанные снегом здания, пытаясь найти мужчину в черном лыжном костюме и черной лыжной маске, упорно выслеживавшего ее от самых склонов до улицы с дорогими магазинами, куда она заходила, мужчину, который материализовался из ниоткуда, когда ее вожжи запутались перед стартом рысистого заезда. Его присутствие взволновало ее до дрожи, когда она увидела, как он легко освободил лошадь в то время, как она только неуклюже вертела в руках поводья. Не дожидаясь благодарности, незнакомец исчез в толпе зрителей, но впечатление от его фигуры, манеры двигаться отложилось у нее в памяти. В нем было что-то невероятно знакомое.
Кто он и почему один лишь его взгляд заставил ее вздрогнуть? Почему он не снял маску? Может быть, он не хотел, чтобы она его узнала? Или это просто злая игра воображения, заставившая ее подумать, что это Морган? Может быть, она слишком поглощена мыслями о Моргане из-за его звонка в Париж во вторник, звонка, на который она не посмела ответить? Эта странная попытка связаться с ней после восьми лет молчания была непонятной. Она немедленно позвонила по телефону своему деду, чтобы удостовериться, что все в порядке; хотя и была какая-то загадка в его слабом голосе, он уверил, что и он, и ее сын Стивен в порядке. Однако после звонка Моргана она не переставала думать о нем.
Как и восемь лет назад, когда она рассталась с Морганом и осталась в Европе в течение всей беременности, вид высокого мужчины вызывал в ней такое же необъяснимое возбуждение, какое она испытывала сейчас. Все эти годы ей везде чудился Морган. Когда она встречала похожего на него незнакомца, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Потом наступил такой болезненный период, когда она встречалась только с теми мужчинами, которые напоминали его. Хорошо, что она остановила свой выбор на Эдуарде, который, слава Богу, совсем не был похож на Моргана. Лучше избавиться от привидений, чем позволять им преследовать тебя.
Однако привидение все еще преследовало ее и даже послужило причиной сегодняшнего приключения. Если бы не вчерашний незнакомец, она бы уютно устроилась в постели, а не встала ни свет ни заря.
Санкт-Мориц еще спал, когда вертолет де Ландо взмыл вверх ранним зимним утром и направился к склону горы, где Дина могла покататься на лыжах в одиночестве. Лыжи и палки в беспорядке валялись под сиденьями. Дина держала под руку Эдуарда и неотрывно смотрела на знаменитый курорт, сверкающий внизу как горсть золота и бриллиантов, рассыпанных по темнеющей долине. Эдуард с озабоченным видом наклонил к ней свою светлую голову. Он подозревал, что ее что-то волнует.
В пушистой шубе из рыси двадцатидевятилетняя женщина-космополитка едва напоминала испуганную девчонку, какой она была в двадцать один год, потерявшую все самое для нее дорогое из-за безрассудной любви. Дина была ошеломляюще красива, красотой зрелой, уверенной в себе женщины. За тщательно отполированным фасадом она надежно скрывала свою незащищенность. Все благоговели перед ней, включая Эдуарда.
Журналисты в своих хвалебных статьях о ней в винодельческих журналах считали ее лицо привлекательным и даже классически красивым. Они писали, что она грациозна и держится как профессиональная манекенщица, что у нее практический талант блестящего администратора.
