Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек
Но, похоже, никто их не любит. Ты ждешь, ждешь и ждешь, но никто не приходит купить туфли, все приходят их починить. Люди воспринимают их хорошо, тебе говорят комплименты, подбадривают тебя, но ты практически выбросила из головы идею делать свои туфли. И тут появился Кит.
Кит — крошечный, ладный, одетый с иголочки гей. Он говорит тщательно взвешенными фразами и всегда наклоняется, как будто он вот-вот полетит вперед. Он приходит однажды по рекомендации консьержа из гостиницы, где проживает. У одного из его туфель «Берлути» отвалилась подошва, и он ринулся с ними к синьору Инноценти, потому что «кое-кто сегодня будет ужинать с послом и кое-кому нужно сделать эффектное появление». Он всегда говорит о себе в третьем лице.
Постукивая наманикюренными ногтями по конторке, поджидая, когда ты заполнишь бланк его заказа, он вдруг вскрикивает.
— Чьи они? — спрашивает он, в один шаг, оказавшись у другого конца комнаты с твоей туфлей в руках.
— Местных дизайнеров.
— Merde! Recherché and soigné![31] — говорит он. — Они потрясающие!
Ты выходишь из-за конторки.
— Они мои, — говоришь ты. — И там, откуда эти, еще полно.
— Ах ты стерва, — говорит он, — ты чудесная, роскошная стерва.
Оказывается, Кит — закупщик из «Барни». Причем не просто закупщик, а главный закупщик. Он просто влюблен в вещи. Он обожает твои туфли, твои эскизы, тебя саму, готов целовать землю, по которой ты ходишь. «Это как будто Барбарелла встречается с Одри Хепберн!» — визжит он. Ты понятия не имеешь, о чем он говорит, но через три дня он предлагает тебе крупный контракт на разработку туфель для «Барни». Тебе даже не нужно их изготавливать самой, тебе нужно их только придумать. А «Барни» закажут их на Тайване.
Ты переезжаешь в Нью-Йорк, в великолепный городской особняк на Девяносто шестой Перри-стрит в деревне. У тебя офис на Медисон-авеню и два услужливых ассистента, которые спешат удовлетворить любые твои капризы. В течение года твои туфли начинают продаваться в «Барни», и их носит каждая бергдорфская блондинка в городе. Ты ездишь в Сан-Франциско и Дубай на ассамблеи закупщиков и блошиные рынки, где черпаешь вдохновение для своих будущих творений.
Ты знакомишься с мужчиной по имени Уэсли, двойником Джорджа Клуни, который останавливает тебя в «Дельмонико», потому что у тебя на рукаве след от сливочного сыра из буфета. При взгляде на него ты словно попадаешь в звездопад, тебя будто громом поражает, ты останавливаешься как вкопанная. Он архитектор, проектирует элитные дома в финансовом квартале и играет на банджо. Он странная смесь, в нем есть и сексуальность, и грубоватость, и дружелюбие, и странность, и сила, и шарм. Вы живете вместе до конца года.
Твоя жизнь в Нью-Йорке — это карусель ужинов, вечеринок, благотворительных балов, показов мод и походов в спа-салоны. Ты усердно работаешь, развлекаешься на полную катушку и по-настоящему влюблена. У Уэса задатки марафонца — есть у него какие-то чуть ли не сверхчеловеческие способности, благодаря которым ваши любовные соития длятся от четырех до шести часов минимум. У вас с Уэсом хороший дом на Пери-стрит, он берет тебя с собой в путешествия по всему миру. Однажды вечером вы едите в небольшом изысканном ресторане прямо напротив его офиса. Ты улыбаешься ему и протягиваешь руку, чтобы стереть след сливочного сыра с его подбородка, и смеешься, как всегда, когда вы вместе, а он говорит: «Оставь! Оставь!» — потому что с тех пор, как встретил тебя, считает следы сливочного сыра добрым предзнаменованием, а потом ты поднимаешь глаза и видишь вспышку белого света и слышишь звук взрыва такой громкий, что он кажется тишиной. Летят осколки стекла, ты летишь, Уэс летит. Все кружится и выносится наружу, из окна; словно белые голуби вылетают салфетки.
На улице человек взорвал себя бомбой. «Бомбист-террорист на Манхэттене!» напишут в газетах, но на самом деле все было совсем по-другому. Ты помнишь это последнее мгновение так четко, будто оно запечатлено в стеклянном шаре, который ты можешь подержать в руках. По радио играет Нат Кинг Кол; пузатый владелец ресторана через прилавок передает молодому человеку упаковку «Американ спиритс»; у гриля смеются помощники повара. Две старушки, может быть сестры, склонились над своими тарелками супа, дуют на ложки, чтобы остудить его; рыжий кот спит на подоконнике. Лицо Уэсли. Его прекрасное смеющееся лицо. Никакого терроризма во всем этом не было. Ты совершенно точно это помнишь.
229
Ты покупаешь три акра покрытой лесом, обдуваемой морскими ветрами земли на крутом обрывистом берегу Лонг-Айлендского залива у деревни Бэйтинг-Холлоу. Идеальное место обитания для колибри. Ты называешь свое имение «Птичий питомник Бэйтинг-Холлоу». Эта земля необработанная, заросшая дикой вишней, дубами, жесткими соснами, буками, иргой и красными кленами. Там полно отмерших ветвей, на которых птицам удобно усаживаться. (Колибри обожают «моститься», они гораздо больше времени проводят просто сидя на жердочках, чем за едой. Тебе знакомо это чувство.)
Ты возделываешь скалистые края обрыва, засадив его цветниками, хорошими источниками нектара, такими как гибискус, мандевиллия и бугенвиллия. Колибри особенно нравится колокольчиковые соцветия и ороксилум. Заводчики птиц приезжают к тебе даже из Японии, чтобы заплатить кругленькую сумму за вход и сфотографировать этих удивительных птиц, проносящихся от одного цветущего куста к другому. Как они зависают в воздухе в дюйме от твоего носа, а потом исчезают, как они попирают все законы гравитации и движения при помощи своих невообразимо гармонично придуманных тел!
Дети растут такими же дикими, как пейзаж вокруг, и ныряют в море, как маленькие белые рыбки. У тебя сердце тает, когда ты смотришь, как они топают по берегу, машут палочками, с разбега прыгают в воду. Они и сами становятся внимательными владельцами земли, аккуратно подбирают птиц со сломанными крыльями и коллекционируют пустые гнезда. Выкармливая птенцов совы или выхаживая птенцов синешейки, они становятся маленькими ветеринарами, а еще отлавливают пчел и открывают свою пасеку.
Проходит время. Бэйтинг-Холлоу — это рай, известный экологически благополучный уголок, благодаря которому крючкоклювая ванга была вычеркнута из списка видов, находящихся на грани истребления. Дети заканчивают школу, поступают в колледж и оба становятся орнитологами (Молли в Венесуэле исследует взаимоотношения Уорблинга — Финча, а Майкл в Новой Зеландии изучает почти исчезнувших новозеландских скворцов кокако).
Ты знакомишься с местным мужчиной по имени Генри, встречаешься с ним и влюбляешься в него. Это высоченный художник-акварелист с нежными руками, который плачет во время просмотра фильмов. И к тому же он превосходный повар: то, что он вытворяет с омаром, иначе как ошеломительным не назовешь, и почти каждый вечер до конца твоей жизни он готовит тебе ужин.
Ты проживаешь хорошо продуманную жизнь, пока тебе не исполняется восемьдесят один. Тогда ты внезапно погибаешь в автомобильной катастрофе на главной дороге перед своим домом. Ты совершала одну из редких вылазок из дома, когда пьяный водитель за рулем машины, ехавшей со скоростью восемьдесят две мили в час, врезался тебе в кузов. Местный мальчишка с уровнем алкоголя в крови, которого хватило бы, чтобы убить лошадь. Твоя последняя мысль, когда ты кружишься и кружишься, была не о Генри, не о детях и даже не о собственной жизни, а о колибри. О том, как они кружатся и жужжат. Вечное движение. Вот как оно, должно быть, ощущается. Потом этот образ чернеет. Какая прекрасная жизнь.
230
Ты покупаешь клочок земли в Бразилии, где климат идеален для выращивания даже самых редких орхидей. Влажный, ветреный, теплый. На то, чтобы вырастить орхидеи, уходит какое-то время, но у тебя неплохо получается. Ты строишь большую оранжерею с матовыми стеклами, чтобы защитить их хрупкие лепестки. Каждый разворачиваемый тобой куст орхидеи поднимает целый пласт вопросов. Откуда она? Растет ли она только в девственных тропических лесах или приживается и на обработанной земле? Как растение располагается на почве? Растет ли оно на верхушках деревьев или прижимается к гладким скалам? Защищают ли те леса, где оно выросло, или… их больше не существует? Живут ли там до сих пор местные племена, которые практикуют свои обряды? Каковы этно-ботанические отношения между этими племенами и орхидеями и каково место этой орхидеи в их мифологии? Какова охранная политика в этой стране?
Тебя убивает твой сосед, жестокий человекозверь, который давно хотел получить твою землю себе под пастбище для скота. Для него ты глупая американская богачка, которой не место рядом с ним. Однажды ночью он вламывается через стеклянную дверь твоей оранжереи, когда ты одна подрезала корни. Он, как рыбе, вспарывает тебе живот. Орхидеи никнут на ветру.
