Джудит Гулд - Вторая любовь
— Вам следует помнить, — сказал Экерман, — что Иден Айл задумывался как вершина в индустрии отдыха. Он должен стать курортом на полном самообеспечении. Любой человек может захотеть все, что угодно, и здесь он должен это получить. Отели на любой кошелек. Магазины. Парк развлечений. Самый большой в мире естественный аквариум.
Дороти-Энн согласно кивнула. Она все это знала, но Хант не знал. Поэтому она позволила Курту продолжать.
— Практически все, что мы делаем здесь, никто раньше никогда не делал, — рассказывал Экерман. — Во всяком случае, не с таким размахом. И разумеется не на необитаемом острове. Этот фактор работает и на нас, и против нас.
По его голосу чувствовалось, что Курт на самом деле очень гордится этим проектом, и Дороти-Энн не смогла снова не вспомнить о Фредди. Понятно, почему они с Куртом так замечательно поладили.
— Самое большое наше преимущество, — продолжал между тем Курт, — в том, что нам не пришлось столкнуться с проблемами, возникающими, как правило, в случае строительства курортов на побережье. К примеру, загрязнение окружающей среды. Мы давим его в зародыше, прежде чем оно начнется. То же самое и с преступностью. Так как здесь нет местного населения, следовательно, не существует и уровня преступности. — Экерман улыбнулся и подался вперед. — Вы только подумайте! Где еще человек может гулять по пляжу в четыре часа утра и не бояться, что его ограбят? Разумеется, мы хотим, чтобы все так и оставалось, поэтому мы формируем собственную полицию.
Энтузиазм Курта оказался заразительным, и Дороти-Энн вдруг поняла, что ее тоже охватило возбуждение. Она взглянула на Ханта. Он с неподдельным интересом следил за каждым страстным словом рассказчика.
— Разумеется, на каждый плюс приходится свой минус, — продолжал Курт. — Мы встретили бесконечное множество проблем. Когда находишься на острове, сложным становится любой пустяк.
Дороти-Энн кивнула. Она отлично представляла ситуацию. Вот почему строительство на Иден Айл все время отстает от графика. И почему расходы стремительно возрастают.
— Таким образом, прежде чем приступить к строительству, нам пришлось создать всю инфраструктуру на месте, — объяснял Курт. — Сразу становится понятным, во что мы ввязались, так как речь идет о возведении города на шесть тысяч жителей.
Уинслоу негромко присвистнул.
— Вы собираетесь принимать шесть тысяч гостей?
Курт отрицательно мотнул головой.
— Не только гостей, эта цифра включает в себя и обслуживающий персонал.
— Но разве такое множество людей не нанесет вреда экологии?
Экерман снова мотнул головой, отбрасывая это замечание прочь.
— Этого не случится. С самого начала мы решили сохранить рай на Райском острове, ведь так переводится его название.
— И как же вам это удалось? — Хант выглядел по-настоящему потрясенным.
Курт позволил себе скромно улыбнуться.
— Начиная с момента подготовки к строительству мы опирались на научно обоснованные заключения о максимальном количестве людей, которые могут находиться на острове одновременно.
— И все сошлись на шести тысячах?
— На самом деле, нет. Это мы опирались на эти цифры. — Курт посмотрел на Дороти-Энн. — Миссис Кентвелл настоящий эксперт, когда речь идет о строительстве отелей и курортов. Мне кажется, она лучше сможет об этом рассказать.
Дороти-Энн перевела взгляд на Ханта.
— Мы пригласили пять групп ученых. Все они работали независимо друг от друга. В их выводах фигурировали цифры от семи до девяти тысяч человек. Большее количество людей нанесет определенный вред окружающей среде… Возможно, непоправимый.
— Я понимаю, — кивнул Хант. — Поэтому вы решили остановиться на меньшей цифре.
— Совершенно верно. Лучше предупредить вред, чем потом об этом сожалеть. — Дороти-Энн улыбнулась. — Поэтому мы решили ограничить свой лимит шестью тысячами человек. Мы разбили их на четыре тысячи постояльцев и две тысячи обслуживающего персонала. Тысяча постоянного, тысяча временного.
— Все равно, это такая толпа:
— Да, это так, — согласилась миссис Кентвелл. — Разумеется, речь идет о максимальной загрузке. В гостиничном деле стопроцентная загрузка — дело практически неслыханное. Всегда существуют незанятые места. Мы строили свои расчеты на семидесяти пяти процентах загруженности в течение года.
— Мне кажется, вам потребуется взвинтить цены, чтобы покрыть убытки.
Дороти-Энн покачала головой:
— Как раз наоборот. Мы планируем установить такие цены, чтобы они могли составить конкуренцию другим курортам, и ублажить туроператоров. И хотя у нас семейный курорт с тематическими парками, мы не забыли о казино, открытых двадцать четыре часа в сутки, с рулеткой, баккара, азартными играми, покером и восемьюстами игорными автоматами. Для крупных ставок планировалось создать отдельный салон. Большую часть доходов мы собирались получать от игры.
— Ага. Принцип Лас-Вегаса. Семейный отдых и порок, все под одной крышей.
— Ну, на самом деле, под несколькими крышами. Но в общем, принцип тот же. Это сочетание семейного курорта и тематических парков с избранными развлечениями для взрослых.
На Ханта это произвело впечатление.
— Проект явно намного превосходит мои самые смелые ожидания.
— Подождите, пока я вам все тут покажу, — вставил Курт с легкой усмешкой. — Тогда вы увидите, сколько сюда на самом деле вложено. И кстати говоря, — он взглянул на свои часы с изображением Микки Мауса, — почему бы нам не отправиться на стройплощадку? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. — Экерман взглянул на Дороти-Энн. — Здесь появилось много нового со времени вашего последнего посещения. Я думаю, вам все очень понравится.
Дороти-Энн откатила от стола кресло и вскочила на ноги.
— Ну? — требовательно поинтересовалась она, явно дрожа от возбуждения и целеустремленности. — Чего же мы ждем? Идемте скорей!
Курт вывел их на стоянку, где его дожидался один из зеленых «рейнджроверов». Когда все уселись, он захлопнул дверцы, обошел машину, сел на водительское место и включил зажигание. Потом обернулся через плечо к Дороти-Энн:
— Я полагаю, нам следует отправиться на север и совершить полный шестнадцатимильный круг. Разумеется, если вас это устраивает.
— Отлично, — заверила его миссис Кентвелл.
Они покинули городок из плотно стоящих друг к другу сборных домов из гофрированного железа, вагончиков, щитовых домиков и огромных военных палаток. Все это служило временным штабом, офисами. Здесь же отдыхали строительные бригады.
Они проехали мимо тропического леса из очень старых красных деревьев и плотного подлеска. Затем дорога мягко пошла в гору. Тут начиналась горная гряда, настоящий хребет острова.
Курт остановил машину на самой высокой точке склона и заговорил:
— Это одно из тех редких мест, откуда с гор видно море. Внизу справа, бухта Восходов. Стоящая там на якоре яхта — ваша.
Они поехали дальше, и Курт показал им комплекс водолечебницы. Потом повез вдоль по берегу к электростанции, огромному зданию из железобетона, примостившемуся на краю уходящего в море утеса в тысячу футов высотой.
— С этой точки станция выглядит как средневековая крепость, — заметил Хант, перевешиваясь через перила и глядя вниз. — Или как передняя часть дамбы.
— Именно так и есть, — ответил Курт. — Это самое сердце острова. Позвольте, я покажу вам.
Он повел их к низкому строению без окон и нажал кнопки кодового замка, перекрывающего доступ внутрь. Экерман набрал 7476.
— Это значит 4 июля 1776 года, — пояснил Курт. — День подписания Декларации независимости.
Дороти-Энн и Хант прошли внутрь следом за ним и спустились вниз по двум пролетам стальной лестницы.
— Здесь, — объяснял их гид, набирая код электронного замка на полированной стальной двери, — располагается Центр энергетического контроля.
Дверь с шумным вздохом отъехала в сторону, и они вошли.
Хант зачарованно огляделся.
— Вау! — негромко выдохнул он. — Боже ты мой!
Перед ними высилась стеклянная стена, за ней расположились две газовые турбины высотой с трехэтажный дом. Три остальные стены занимали ряды кнопок, электронных схем и диаграмм, изображавших линии передач и трансформаторы. За всей этой электроникой присматривали четыре инженера в белых халатах, сидевшие за компьютерами.
Хант остановился у стеклянной стены и стал рассматривать блестящие турбины. Он слышал их гул, ощущал вибрацию, как будто билось сердце спящего Голиафа.
Уинслоу покачал головой:
— Мне остается только радоваться, что моя чековая книжка тут ни при чем.
Они вернулись к машине и поехали дальше, направляясь на север сквозь густую листву и все углубляющиеся тени.
