Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек
Жалобы начинаются за ужином. Дан приготовила впечатляющих размеров поднос с роллами с омлетом, но их никто не хочет есть. Кто-то просто вегетарианец, а кто-то строгий вегетарианец. Ты сидишь во главе стола и ждешь, что художники прямо сейчас заведут увлекательный разговор об эффекте отсутствия у Ротко или о сексуальных предпочтениях Кунинга, но вместо этого они начинают спорить о том, каким шоссе удобнее было сюда добираться.
Жалобы продолжаются. В доме чересчур жарко днем и слишком холодно по ночам. Они хотят, чтобы им давали художественные принадлежности. Им нужны холсты, масляные краски и глина. Они шлепают по дому, расплескивая краску, роняют резцы, бьют по скульптурам молотками и все превращают в бардак. Вся группа подвергла христианку остракизму, еще двое куда-то пропали, и из спальни доносится странный шум.
Один парень в гараже с грохотом обрабатывает молотком огромную металлическую скульптуру. Она сделана из крышек, закрывающих центральную часть автомобильного колеса, и решеток для гриля, разорванных листов железа и бамперов от машин. Ты спрашиваешь его, что это такое. «Пенис», — отвечает он, запихивая молоток с круглым бойком в свой ящик для инструментов. И действительно это пенис восьми футов длиной, сделанный из крышек, закрывающих центральную часть автомобильного колеса, и решеток для гриля. Он работает над ним еще какое-то время, отделывая мошонку из крышек и натыкав толстых проводов, которые изображают волосы.
Ты собиралась в день их отъезда подарить каждому из них по бутылке шампанского и произнести трогательную речь о том, что они должны приносить дух творчества с собой везде, куда бы их не занесло, но к этому моменту в тебе уже живет дикая ненависть к ним всем, и они уезжают, даже не попрощавшись. Ты идешь в гараж, и, разумеется, восьмифутовый пенис все еще там. К нему приделана прощальная записка: «Не мог вытащить „Пенис“ отсюда. Слишком большой. Вернусь за ним позже».
Разумеется, за пенисом никто так и не пришел. Он поселился у тебя в гараже. Две недели у вас с Йенсом и Дан уходит на то, чтобы прийти в себя после нашествия художников. Вам так и не удается отскрести всю краску с деревянных полов и собрать с берега все пустые бутылки из-под водки (пока их четырнадцать). Позже, в сентябре, звонит твой бухгалтер и сообщает, что на рынке спад и ты некоторое время не будешь получать дивидендов, потому что не будет прибыли.
Но тебе нужно заплатить по закладной и расплатиться с Йенсом и Дан (даже удивительно, до чего терпимо ты можешь относиться к острой пище), поэтому ты распоряжаешься продать некоторые основные акции. Так продолжается всю зиму, ты не получаешь дивидендов и запускаешь руки в акции, пока однажды бухгалтер не говорит тебе: «Увольняй управляющего, увольняй повариху и продавай этот дом. Ты в этом бизнесе не выживешь». У тебя не остается другого выбора, кроме как поступить именно так, как он говорит. Весной ты продаешь землю паре, которая хочет открыть здесь маленькую гостиницу. Йенса ты больше не увидишь.
Проходит время. Ты покупаешь небольшой кондоминиум в здании для пожилых пенсионеров. Это опрятное, чистое, продуманное пространство. В соседней квартире живет симпатичный джентльмен Ляйнфельдер. Он приглашает тебя в кафе-мороженое и в кино, но потом выясняется, что у него уже есть девушка, вот уж и впрямь красавица — толстозадая девица по имени Хэйзел, живущая дальше по коридору. Из-за этого по зданию начинают ползти слухи: ты — шлюха кондоминиума в комплексе для престарелых.
Твой портфолио работает и приносит тебе небольшой доход ежемесячно — достаточно, чтобы раз в месяц приглашать подружек поужинать и раз в год ездить на флоридский курорт Ки Уэст. Это неплохая жизнь, но все равно ты каждый день вспоминаешь свой дом у озера и милого порядочного Йенса. Ты смотришь на фотографию дома, стоящую у тебя на полке. Единственным утешением тебе служит (уж будь уверена, это большое утешение) то, что изящная маленькая пара купила дом таким, какой он есть. Ты продала дом с пятнами масляной краски на выложенном камнями камине и восьмифутовым пенисом, застрявшим в гараже.
Ты умираешь в кондоминиуме во время пожара, который уносит жизни восьми обитателей комплекса. По пути наверх ты смотришь на город и видишь, как сверкают застекленные окна, как река огибает город, будто рука, протянутая, чтобы защитить его. В следующий раз ты вернешься сюда пожарным. Это только начало.
219
Ты оставляешь ребенка. Нормальная беременность, нормальные роды, но ненормальный ребенок (медсестры в родовой палате притихли). Один из восьмисот детей рождается с синдромом Дауна — генетической аномалией, вызванной наличием лишней хромосомы (остальные люди справляются с двадцатью хромосомами, а у этих детей их двадцать одна). Неизвестно, почему именно это происходит — какой-то случайный сбой, предшествующий зачатию. Разумеется, это не мешает необразованным людям на улице останавливать тебя со словами: «Как это произошло? Ваш муж что, в вас пописал?»
Существует теория, что дети с синдромом Дауна — блаженные, что они ближе к Богу. Они живут в своем мире, наклоняют головы и разражаются смехом по непонятным причинам. Они не понимают, что такое религия и что такое деньги. Им неведома расовая ненависть. Как будто их забирают из нашего общества и помещают в другое, находящееся вне зоны нашего влияния. Будто на них благословение небес.
Вы с Йоханом женитесь. Он пересмотрел свои взгляды на гены. Его теории о том, что вся личность заключена в коде ДНК, что существует высшая раса (по чистоте крови) и у совершенства есть математически вычисляемая вероятность, ушли. Ари такой красивый, совершенный, незамутненный, что ты каждый день смотришь на него с восхищением. Он задумчивый малыш с желтыми, как масло, волосами и небесно-голубыми глазами. У него маленькое личико со смещенными чертами, он не задает вопросов и не сомневается. Он ясный. В детском саду он начинает рисовать. Ему нравятся квадратные большие листы бумаги, которые он закрашивает крупными мазками цвета.
У детей с синдромом Дауна проблемы с дыханием — для их выживания необходимо, чтобы развились легкие, поэтому ты начинаешь заниматься с Ари физическими упражнениями, которые включают в себя бег с маленькой пластмассовой маской на лице (она вынуждает ребенка дышать глубже, а это развивает легкие) и ходьбу по брусу (для координации), и разглядыванием тысяч картинок (для развития речевых навыков).
Твои друзья из города вызываются помогать с Ари. Они бегают с ним, ходят с ним по брусу, крутят его на трапеции, показывают ему карточки с рисунками (картины экспрессионистов, архитектурные детали, глаголы, блюда французской кухни, итальянское искусство). Разговаривают, играют, присматривают за ним, любят его. Они крутятся вокруг вас, как будто Ари — редкая археологическая находка. Ты предвидела, что будет много работы, но не могла ожидать, что будет столько любви. Что вокруг тебя создастся такая сеть. Ты не справилась бы без них. Бывали дни, когда ты была до того уставшей, что казалось, будто сама кожа устала и больше не может держаться на твоем скелете. Ты бросила работу, чтобы заниматься с Ари. Ты полностью зависишь от Йохана, и кажется, что он все больше отдаляется от тебя, но в то же время все больше и больше привязывается к вам.
У Йохана вышло несколько споров с начальством в лаборатории. Похоже, почти все его взгляды изменились. Теперь он протестует против действий правительства Исландии, которое приняло закон о создании национальной генной базы данных. Он бросает свою работу в лаборатории. С деньгами плохо. Вы продаете дом и переезжаете за город в непрезентабельное жилище.
Ари ходит в обычный детский сад, пока ему не исполняется пять лет. К этому возрасту он уже настолько отстает от других детей, что ты решаешь забрать его домой и учить самостоятельно — так он сможет получать необходимое ему внимание. Он действительно старается, но ему так и не удается освоить буквы и цифры, они его просто забавляют, кажутся чем-то вроде бабочек — необычные и бессвязные.
В возрасте пятнадцати лет Ари принимает участие в Олимпийских играх для инвалидов в Рейкьявике, занимает четырнадцатое место в беге на короткие дистанции (для Олимпийских игр для инвалидов это просто звездный статус) и знакомится с девушкой по имени Оса, стройной робкой девчушкой, тоже с синдромом Дауна. Она становится его девушкой, его настоящей любовью. Он пишет ей стихи, звонит ей и поет: «Ты — мое солнышко» — своим мычащим голосом. Она дарит ему свои рисунки на коробках из-под хлопьев, которые он выстраивает на полу у кровати на манер башенки. По субботам у них вечером свидания, а по средам они играют в одной лиге по боулингу. Вы с Йоханом шутите, что вам очень повезло вести такую активную общественную жизнь.
