Ксавьера Холландер - Парижское Танго
Таксист доставил нас в отель, и хотя мы с ним были довольно долгое время, запросил он на удивление умеренную плату. Мы дали большие чаевые, и он разразился благодарственной тирадой, призывая всех святых защитить нас, по крайней мере я поняла это из того, что он говорил на своем быстром мексиканском наречии. С возгласом «Счастливого Рождества» он удалился. Желать веселого, счастливого Рождества двум с половиной евреям было не очень-то пристойно, но сама по себе мысль была правильной, и кроме того, стоит ли заниматься измерением носов в рождественские праздники?
Несмотря на наши сложные отношения в последнее время, Ларри наслаждался отдыхом в Акапулько, потому что контраст с унылой нью-йоркской зимой был поразителен. Большую часть утреннего времени мы проводили на пляжах, загорая, а я тем временем знакомила его со своими приключениями вплоть до сегодняшнего дня.
Наша гостиница находилась в районе пляжа Револкадеро. Он очень красив. Дюны тянутся по всему побережью лагуны до маленькой деревеньки Пуэрто Маркес, расположенной недалеко от гостиницы. Это старая рыбацкая деревушка, окруженная болотами и джунглями, и там были сняты некоторые фильмы о Тарзане с участием Джонни Вайсмюллера. Удивительно симпатичная деревушка. Нам нравилось бывать там и болтать с местными жителями. К несчастью, сам пляж больше годится для загара, чем для купания. Нас предупредили, что купаться опасно, и мы не жаждали лично убедиться в этом. Мы однажды уже видели, как из моря извлекли тело мальчика, на которого напала акула, и тот печальный вечер заставил нас стать более чем осторожными.
В нашем отеле был и олимпийских размеров бассейн, и великолепный пляж. И там можно было заниматься всеми водными видами спорта – водными лыжами, катанием на лодках, подводным плаваньем. Качество обслуживания было великолепным. Единственное неудобство – удаленность от города. Такси до Акапулько обходилось примерно в тридцать пять песо (почти три доллара), и поездка занимала двадцать минут. Ко всему прочему, поймать такси было зачастую очень трудно.
Ларри и я испытывали соблазн попробовать так называемый «парашютный лифт» – десятиминутный полет на буксире у катера, что стоило восемь долларов. Но потом, услышав печальные истории о том, как иногда заканчиваются эти путешествия, мы решили забыть начисто об этой авантюре.
Однажды утром Марти, Ларри и я взяли напрокат катамаран, лодку, в которой достаточно места, чтобы с удобством расположиться всем троим. Не прошло и нескольких минут на воде, как я сняла бюстгалтер – я привыкла загорать нагишом еще в Сен Тропезе – а затем и трусики. Я настолько возбудилась, что стала одновременно заигрывать с обоими мужчинами, и у Марти тут же появилась впечатляющая эрекция. В Ларри взыграло чувство оскорбленного собственника, и он дал волю своим чувствам, когда мы были, примерно, в миле от берега. Уверена, что на пляже было слышно каждое произнесенное им слово.
– Я понимаю, что ты задумала, Ксавьера, так что можешь сразу же выбросить всю эту дурь из головы. Ты хочешь Марти, и ты жаждешь тройного свинга, потому что не трахалась с ним с самого моего приезда, и сейчас прямо с ума сходишь по нему. Так вот, Марти, попробуй только подойти к ней ближе трех футов и я вышвырну тебя из этой проклятой лодки!
Он приказал мне натянуть на себя бикини, продолжая вопить изо всех сил.
– Сегодня не будет этого е…. свинга! Я, как самый последний мудак, позволил Марти крутиться возле нас, но уж точно не позволю ему трахать тебя в моем присутствии посреди моря. Так что выбрось это из головы.
Через полчаса мы причалили к берегу. Марти и я все еще были на взводе и расстроены к тому же. Когда Ларри немножко остыл, я предложила ему, вместо возвращения в отель в таком бешеном состоянии, проехаться на пляж отеля «Малибу» и отдохнуть на песочке. У меня там были кое-какие знакомства, как сказала одна известная актриса епископу, и я знала, что мы сможем пользоваться всеми благами отеля бесплатно. Подобное всегда аппелировало к развитому в Ларри чувству бережливости.
И он, и Марти, оба расслабились, когда мы добрались до отеля и лежали на пляже в лучах палящего солнца, растянувшись на абсолютно новеньких водяных матрасах. Изумительное изобретение эти водяные матрасы: они прохладны на солнце, сохраняют тепло в прохладную погоду, а ощущение сверхприятных движений под тобой вообще трудно передать.
Пока мы отдыхали, мимо нас прошло множество постояльцев, которые здоровались со мной и Марти. Они и раньше были знакомы со мной и знали, что у нас с Марти любовная связь. Но они впервые видели Ларри и здороваясь со мной, имели такой вид, будто спрашивали: «А это что за старый хрыч? Отец Марти?»
Это, должно быть, совсем заставило Ларри почувствовать себя лишним, поэтому он затеял еще одну ссору, совсем взбесился и, наоравшись, удалился.
Только недавно он узнал, что произошло между мной и Марти после его ухода.
Мы пошли в отель, нашли свободную бельевую и трахались так, что казалось, мозги, да и не только мозги вытряхнутся наружу! Вот это я называю «беготней по простыням».
Говоря о причинах возбуждения, не могу не вспомнить маленького индейского мальчика на пляже в Акапулько, который за несколько песо устраивал впечатлительный спектакль с выворачиванием наизнанку своего пупа.
Кто знает, может быть, это когда-нибудь придет на смену битью кнутом в качестве международной причуды?
Тем временем в Акапулько Ларри и Ксавьера, наши неугомонные туристы, которых вы помните по последнему невеселому эпизоду, помирились и решили посмотреть знаменитое ныряние со скал в Ла Кебрада этим вечером.
Юные мексиканцы прыгают с высоты сто тридцать шесть футов в воду. Мы наблюдали это зрелище из ночного клуба «Ла Перла» в отеле «Мирадор». Мы были там на шоу полдвенадцатого, но собралось так много народу, что нас провели на этаж ниже, откуда был даже лучший обзор. За пределами отеля толпилось несколько тысяч человек, чтобы бесплатно наблюдать это зрелище.
Напряжение нарастало; юный ныряльщик встал на колени перед небольшим алтарем, установленным на скале, и помолился, наверно, святому Христофору за счастливый исход. Пока он молился, другие юноши, стоявшие на нижерасположенных скалах, зажгли факелы, чтобы прыгун лучше видел воду внизу.
В точно выбранный момент, когда прилив достиг наивысшей точки, юноша прыгнул; весь прыжок занял тридцать секунд. Все вздохнули с облегчением – малейшая ошибка в расчетах, даже на несколько секунд, могла привести к гибели – и от всего сердца хлопали ему, когда он опять забирался на скалу. Много пьяных туристов, отличных пловцов и отважных дураков нашли свою смерть в последние годы во время попыток прыгнуть отсюда, не осознавая, насколько важен правильный хронометраж и как опасно бросаться с высоты в сотню футов в очень узкую бухточку.
