Джеймс Бертрам - История розги
«В последнюю субботу пред Рождеством, между двумя и тремя часами дня, в школу явился обвиняемый. Он спросил нас, позволим ли мы ему побить нас, за что получим от него много денег. Тот же вопрос был, между прочим, обращен отдельно ко мне. Я согласился. Он назначил за шесть ударов плату в один шиллинг и шесть пенсов. Я закусил губы, и господин начал бить меня. Затем он побил еще одного мальчика, после чего спросил, не желает ли еще кто-нибудь получить удары? Охотников больше не оказалось, и господин спросил, не желаем ли мы побить его? Так как он этого хотел, двое из нас принялись бить его, а я в это время держал его часы. Когда он приводил в порядок свои панталоны, в комнату вошла сторожиха и послала меня за надзирателем. Отыскать его мне не удалось. Пошли двое других мальчиков и привели двух педелей, которые повели господина к директору. Нас наказали розгой. Я видел обвиняемого два года тому назад, когда он с другими мальчиками шел по дороге к школе».
Другой свидетель показал следующее:
«Когда этот господин явился к нам, я сидел за своей работой. Обратившись ко мне, он сказал, что наша школа считается одной из лучших, в которой можно научиться красиво писать. Затем он попросил Вейбеля, чтобы тот показал ему свои тетрадки, и попутно спросил, часто ли мы получаем от нашего учителя удары. Далее он сказал, что даст деньги тому, кто согласится получить от него несколько ударов. В это время в комнату вошел Мерес, и мы все трое согласились на предложение господина. Затем розга перешла в мои руки, и я, по собственному желанию незнакомца, начал хлестать его. Тут вошла сторожиха и послала за педелями. Она заперла двери на ключ, и господин, таким образом, оказался арестованным. Он обратился к ней с вопросом, есть ли у нее дети, и просил выпустить его. Несколько раз он говорил: «Честное слово, я ничего худого не сделал». Он пытался дать ей деньги, но она возразила: «Примите вашу ужасную руку!» Затем явились педели. Этого господина я никогда в жизни прежде не видел, но мне несколько раз передавали, что он бил мальчиков и давал им деньги. Называли его различными именами, кто-то как-то сказал мне, что его фамилия Кут».
Приговор военного суда был мотивирован так: «Хотя и существуют веские доказательства эксцентричного поведения, которое, может быть, граничит с душевным расстройством, но тем не менее обвиняемый в момент совершения упомянутых выше проступков настолько обладал своими умственными способностями, что мог дать себе ясный отчет в непотребном поведении своем и прекратить дальнейшее продолжение его». Вследствие чего суд приговорил сэра Кута к исключению из военной службы.
Заканчиваем эту главу следующим анекдотом.
Некий король лишился дорогого сокола, на золотом колокольчике которого была выгравирована французская лилия. Нашедшему сокола его величество обещал награду в двести франков. В один прекрасный день к воротам замка явился крестьянин с соколом в руке, но привратник не захотел впустить его в замок до тех пор, пока он не пообещал отдать ему половину полученного вознаграждения. В те дни короли были доступны всякому, и крестьянину скоро посчастливилось предстать пред его величеством. После того, как король насладился, лаская и милуя птицу, последовало распоряжение о выдаче обещанных двухсот франков. «Осмелюсь доложить вашему величеству, что я хотел бы получить другое вознаграждение». «Какое же?» — спросил изумленный король. «Пятьдесят ударов по голой спине, ваше величество». «Ты шутишь, конечно, мужичок?» «Вовсе нет, ваше величество, и другой награды я не приму». «Прекрасно, позовите палача и исполните волю этого человека», — распорядился король. Крестьянин обнажил свою спину и стал получать удары, которые были нанесены палачом слабо, согласно секретно выраженному желанию короля. Когда палач отсчитал двадцать пять штук, крестьянин закричал: «Постойте! У меня имеется компаньон, остаток должен получить он, а не я».
Затем крестьянин рассказал о поступке привратника и о совершенной между ними сделке. Немедленно король приказал привести негодяя и всыпать ему причитающееся на его долю количество ударов, но уже не так милостиво. Помимо сильной боли привратнику пришлось видеть, как счастливый и находчивый мужичок уходил из ворот замка со своими двухстами франками, уложенными в красивый холщовый кошель.
Глава XLVIII
Разное
Среди анекдотов о флагеллянтизме в нашем распоряжении имеется один, относящийся к некоему джентльмену, жившему в Англии в эпоху короля Георга II. Этот господин страдал особенной страстью. Так, например, известно, что он снял в наймы в Лондоне дом и поселил в своей квартире красавицу-экономку. Один раз в неделю особа эта делала заранее необходимые приготовления, заключавшиеся в найме двух поденщиц со всеми принадлежностями, потребными для уборки комнаты. Одна из наемщиц должна была играть роль экономки, другая — горничной. Джентльмен, явившись на квартиру, приступал к уборке комнат и держал себя при этом так, словно он был воспитанницей сиротского дома, поступившей в услужение к господам. Умышленно он разыгрывал свою роль чрезвычайно скверно, и за это обе наемщицы должны были колотить его так немилосердно, как это обыкновенно практикуется со стороны большинства английских хозяек, привыкших держать сироток в ежовых рукавицах.
Из следующего случая явствует, что однократное применение розог оказалось совершенно достаточным для того, чтобы заглушить прежнее страстное к ней стремление. Одна молодая и знатная дама вышла замуж также за молодого, очень богатого и интеллигентного господина; молодой супруг буквально обожал свою очаровательную супругу. Каждое ее желание исполнялось беспрекословно, она была неограниченной повелительницей дома, ее муж считался только самым преданным рабом. Несмотря на блаженство чудного медового месяца, молодая супруга сделалась вдруг мрачной, раздражительной и меланхоличной; само собой разумеется, что муж ее, заметив неладное, удвоил свое подобострастие, нежность и любезность; по целым часам стоял он пред нею на коленях и умолял объяснить ему причину происшедшей метаморфозы. Долго упорствовала красавица и наконец призналась, что ее обуревает сильное, непреодолимое и необъяснимое желание, но какое именно — она сказать не может. Ей лучше умереть, чем признаться в том, что завладело всеми ее мыслями. Естественно, любопытство мужа разгорелось еще сильнее: много бы отдал он за то, чтобы узнать, в чем именно заключалось желание его возлюбленной и как удовлетворить его. Но немало дней прошло до тех пор, пока, смягченная неотступными просьбами мужа, молодая женщина призналась и пояснила свое желание. Ей, видите ли, во что бы то ни стало захотелось быть избитой, но не рукой или кулаком, а непременно розгой и с соблюдением при этом всех относящихся сюда церемоний, и не так себе, чтобы только высечь, а сильно, самым безжалостным образом. С ужасом смотрел молодой супруг на свою любимую жену и почти был убежден в том, что несчастная женщина лишилась рассудка. Несмотря на все его уговоры, случайная флагеллянтка упорно стояла на своем, и мужу ее ничего иного сделать, как он полагал, не оставалось, как уложить ее в постель. Сказано — сделано, с молодой женщиной обходились в доме как с опасно больной. Тем временем испуганный молодой человек отправился к врачу, который успокоил его и в то же время поразил, ибо посоветовал немедленно подчиниться желанию «больной», для которой розга явится наилучшим целительным средством. Применять ее он приказал исключительно на туловище, где никакого вреда от экзекуции оказаться не может. Супруг подчинился доставшейся на его долю судьбе и решил испытать одобренное врачом средство. В один из ближайших дней, когда невозможное расположение духа жены перенеслось и на него, он схватил розгу и с такой яростью набросился на молодую женщину, что с того дня она никогда в жизни более о ней и вспоминать не хотела.
