Урфин Джюс - Зарисовки.Сборник
– Какие люди! – Вик протянул мне для рукопожатия руку. – Да еще в приятном обществе. Познакомь с дамой, Казанова.
Я, вздрогнув, вспомнил про Лельку. Скомканно познакомив ее с Виком, вцепившись, утащил ее с моста. Лелька еле поспевала за мной.
– Кир, да что за муха тебя укусила? – Леля резко выдернула руку, останавливаясь. – Куда ты несешься? Что происходит? Кто этот парень?
Кто этот парень? Боже! Что ей ответить? Беда это моя, огромная, любимая беда. Какой я наивный! Одна встреча, и весь полугодовой аутотренинг по вычеркиванию его из моей жизни летит к чертям. Вик! Вик! В висках пульсирует кровь, сердце болезненно сжимается, в желудке остро покалывает. Вик, как же я по тебе скучал! Как же мне хочется вернуться и, сжав до боли тебя в своих объятиях, узнать, какой вкус у твоих поцелуев сейчас. Но нет! Нельзя! И я, пытаясь запихнуть эмоции поглубже, только бледно улыбаюсь на расспросы Лельки. С пар я ушел. Забравшись с ногами на подоконник в мужском туалете, я выкуривал неизвестно какую по счету сигарету. Надо успокоиться. Просто эта неожиданная встреча выбила меня из колеи. Сейчас вот покурю и подумаю. Мелкий. Надо бы позвонить мелкому. Хотя надо ли? С возвращением Вика, видимо, пришел конец нашей «дружбе по несчастью».
Мелкий явно избегал моего общества, ну и хрен с ним. В конце концов, я в отличие от него не собирался возвращаться на круги этого личного ада. У меня есть Лелька, есть моя жизнь, родители, друзья... У меня все хорошо! Все хорошо, я сказал! – мысленно рявкнул я на ехидный голосок сомнения, зазвучавший внутри. Может, взять тренировок по боксу побольше на пару часиков? Да и английский надо подтянуть. Да и с Лелькой можно куда-нибудь на выходные уехать подальше... Подальше от себя. Сбежать. Я болезненно застонал. Да что же это?
Лелька вычерчивала на моей груди буковки. Я гладил ее по гладкому плечу. Девочка, моя хрупкая девочка. Почему даже ты не можешь выбить из моей головы эту дурь? Почему даже в яркие моменты оргазма я, закрывая глаза, вижу губы этого беса? Как я устал бороться с собой. Если бы я только мог кому-нибудь об этом рассказать. Но нет никого, кому можно в этом признаться, даже себе. Даже себе нельзя. Я закрыл глаза, под веками предательски запекло. Устал.
У вас когда-нибудь внутри находился ебанутый навигатор с единственной заданной целью? Если да, то вы меня поймете. Где бы я ни находился, чем бы ни был занят, где-то на подсознании яркой раздражающей точкой высвечивался Вик. Я точно знал, куда надо повернуть, чтобы дойти до его дома. Сколько улиц, перекрестков разделяет сейчас нас. Сколько времени понадобится, чтобы добраться до заветной точки. Каюсь, раз даже сорвался. Но не добрался всего один этаж. Одернул себя и на ментальных пинках отправил домой. Нет. Мужик я или где? Пристрелите пианиста... Ептыть. Он больше не может.
Гулкая пустота новой квартиры, запах еще не просохших стен. Квартира из-за отсутствия вещей кажется огромной и очень светлой. Я брожу из комнаты в комнату, пытаясь сообразить, как и что тут будет. И хоть убей, но не могу представить старую обстановку в этих стенах. Мне кажется, что вещи скромно забьются в угол, не справившись с пространством и огромными витражными окнами. Мама перевезла в эту квартиру только кофеварку. И сейчас насыщенный аромат кофе еще сильнее подчеркивал пустоту и пространство.
– Кир, на твоей совести поиски дизайнера, мы с отцом все равно в этом мало что понимаем.
Я согласно киваю, и через полчаса, усевшись по-турецки, обложившись газетами и оккупировав телефон, я прозваниваю дизайнерские студии. Да что же непруха-то такая? У одних цена просто космическая, у тех, кто берет за работу в разумных пределах, нет времени. Я от раздражения уже весь кончик карандаша изгрыз и тут наткнулся на знакомый номер. Бинго! Это же номер мелкого, и он точно занимается дизайном. Набираю номер, и уже через полчаса он рассматривает новую квартиру, что-то деловито строчит в своем блокноте, снимает замеры и что-то бубнит себе под нос. Мама, фонтанируя идеями, похожими на сказку, ходит за ним тенью. Мелкий застывает перед витражными окнами. Ага! Красота. Я сам первый раз тоже прифигел от такого подарка судьбы. За окном как на картинке жил город. Он, задумчиво закусив губу, растерянно поворачивается ко мне:
– Кир, я это уже видел.
– Не понял.
– Понимаешь, я уже видел эту картинку. Сейчас покажу.
И он выуживает из кармана теснющих джинсов телефон. Пощелкав, разворачивает к нам дисплей. Мы с мамой застываем в изумлении. На картинке – идеальная гостиная. Именно такая, как я смутно себе представлял. Низкая светлая мебель не заглушает пространство, но придает ему уюта. Хочется, глядя на картинку, пристроиться на вот таком диване пред окном. Неторопливо тянуть горячий кофе, смотреть, как на город опускается вечер, зажигая фонари. Картинка настолько захватила мое воображение, что я не сразу услышал, как мелкий растерянно оправдывается.
– Понимаете, это авторский дизайн. Мне нужно договариваться с тем, кто это создал.
– Так договорись, – мама, разделяя мои эмоции, уже и не мыслила иное в этом месте.
– Кир, – мелкий растерянно обернулся ко мне. – Это дизайн Вика.
– Это плохо? – мама с недоумением переводила взгляд с мелкого на меня.
– Почему же, – я с трудом «держал лицо». – Наоборот. Я немного знаком с ним. Может, договоримся.
Мама расцвела, чмокнув меня, закружила по комнате:
– Кир, это же идеально. Идеально!
– Да уж, это его фирменный стиль доводить все до абсолюта, – расцвел мелкий, глядя на неприкрытую детскую радость взрослой женщины.
Я старательно улыбался. Не сбежать. Невозможно. Все мои старания перечеркнуты эфемерной фантазией Вика. Парадоксально. Я буду жить в его придуманном мире? И я пока не знаю, что я чувствую. Я счастлив? Да! И мне больно. Безумно больно.
Мне повезло. Мама настолько увлеклась идеями Вика, что буквально утопая в журналах по дизайну сама с энтузиазмом взялась за оформление новой квартиры. И в нашем доме его имя стало почти культовым. Оно звучало везде. За завтраком, во время обеда... Она часами могла обсуждать по телефону детали. И пропадала по выходным в мебельных салонах, на строительных рынках вместе с ним. Я ей завидовал. И как губка впитывал все, что связано с ним. Но лучше нам не пересекаться. Я так в этом уверен, что отдал на откуп маме оформление своей комнаты. С одной стороны, я боялся встречи с Виком, с другой, мне очень было интересно, что он сделает для меня. И вот настал тот великий день, когда в предвкушении мы с отцом застыли перед новенькой, блестящей дверью. Мама в волнении никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Наконец мы переступили порог новой квартиры. И я пошел бродить по квартире, пытаясь угадать, где и в чем были идеи Вика. Свою комнату я оставил на десерт, оттягивая момент. Почему-то я уверен, что Вик сделал в моей комнате все сам. Почему? Может, мне хотелось на это надеяться? Моя комната. Я смотрел на холодную бело-голубую гамму, кое-где разбавленную красными мазками, и чувствовал горькое разочарование. Слишком все безлико. А чего, собственно, я ждал? Комната идеальна с точки зрения парня. Удобная кровать, функциональное незагроможденное пространство, удобная рабочая зона. Но! Где же тут я? Где Вик? Я плюхнулся на кровать. Уставился в потолок. Свет зажигать не стал. Незаметно для себя я заснул. Проснулся оттого, что кто-то улегся рядом. Мама, пристроившись под боком, затихла.
