Жрица Анубиса (СИ) - Хохлова Жанна

Линда кивнула. Злость на него давно пропала. Обида на Инпу вначале дала неведомую ей силу, потом же она улетучилась вместе с решительностью, и на её место пришёл ужас. Сету удалось застать её в самый уязвимый момент и, заманив в свои сети, заключить с ним сделку. А если бы Анубис не пришёл? И должна ли Бахити поведать ему о сделке с богом войны?

— Что за источник? — девушка решила повременить с признанием.

Он вытолкнул воздух из себя через чуть приоткрытые губы, уперев руки в бока, медленно произнёс, кинув на девушку взгляд исподлобья:

— Нам не пересечь пустыню, отделяющую мир праведных и грешников, если мы не найдём его, когда мой… — он чуть смешался, дальше продолжил, уже не глядя на Линду, — Сет получил смертельные ранения, когда победил Апопа и загнал Амат обратно в свои владения, он излечился именно в нём, неизвестно, какие ещё в себе таит свойства эта вода, да и передышка в пути не помешает, — Инпу предвосхитил вопрос, застывший в её глазах, — тебе будет нужен отдых.

— Ночь ведь не будет длинной? — проговорила она, садясь на песок, ощущая обжигающую пустоту под собой, как будто этого места не существовало.

— Тебе решать, — пространно ответил тот и присел рядом, — а вообще лучше набраться сил.

— Я буду бодрствовать, — она уверено отклонила предложение Инпу отдохнуть, — а ты поспи, я разбужу, если что.

Анубис изумлённо воззрился на девушку.

— Я не смыкал глаз… — задумчиво произнёс он, как будто что-то вспоминая, — с тех пор, как помню себя, — он улыбнулся одними кончиками губ, невольно улыбнулась и Линда.

— Привилегия богов? — спросила учёная, даже не сомневаясь в ответе.

— Боги спят, люди умирают ежесекундно, — ответил он серьёзно, потерев подбородок о плечо, смахнул с переплетённого венами предплечья мошку.

Молодая женщина свела брови к переносице и с сомнением спросила:

— То есть пока ты здесь, люди не умирают?!

Он с недоумением посмотрел на Бахити, до которой только сейчас начал доходить смысл его недавней фразы.

— Или ты… то есть ты везде? — её лицо вытянулось от изумления, и выдохнула, когда он кивнул. — Теперь я точно не сомкну глаз, — упрямо повторила Линда, устало глядя в огонь.

Память вернула её к недавним событиям, произошедшим на суде. Мог ли быть Амон-Ра кем-то из самой Эннеады? Осирис, владевший Анхом жизни, а значит, имевший ключ от мира Маат, мог ли он нарушить завет? Но зачем ему власть Неберджера, если он и так Царь богов? А может, это жажда власти над Триединым миром? А что люди? Зачем ему поддержка людей? Нагих, смертных? И для чего приносить людям знание о бессмертии? Глобальные мысли роились в голове у Линды, так и не дав успокоиться. Она и не заметила, как внимательно рассматривал её Инпу.

— Ты думаешь сейчас о том, что может разрушить миры, а надо о том, чем может окончиться для нас эта ночь, — подсказал он ей с ласковой улыбкой, разговаривая, словно с дитятей.

Она пожала плечами.

— Это важно, — было произнесла Линда и внезапно поняла, что он имеет в виду.

Бахити прочертила взглядом небо, пытаясь найти знакомые созвездия в чужой воздушной выси, прежде чем начать разговор о действительно насущном. Для него.

— Хочешь поговорить о… том, что произошло на суде? — она аккуратно притронулась к его блестящей смуглой коже, боясь, словно ждала, что он оттолкнёт её.

Инпу судорожно вздохнул и бодро мотнул головой.

— Может быть, когда-нибудь, — что прозвучало как «никогда», слишком больно, будет больно всегда, ведь у богов одновременно всё время мира, а значит, и воспоминания, и чувства не притупляются и нет конца страданиям.

Линда замолкла, поддаваясь его молчаливому настроению. Их время вместе катастрофически быстро истаивало. Хаос прагматичен, думая о равновесии всего во всём, он плевать хотел на переживания тех, о ком печётся.

Мысли крутились вокруг судилища, своего опрометчивого поступка и спасительного соседства бога мёртвых Инпу. Она исподтишка рассматривала его прямой точёный профиль. Огонь явно его завораживал, успокаивая, отражаясь в его синих глазах почти потусторонними бликами. Он словно был не здесь. Возможно, вспоминал что-то из далёкого детства. Надетый им на судилище чёрный парик сейчас отсутствовал, обнажив короткостриженую голову, что Линда расценила как дань традициям Та-Кемет, где жара и насекомые были бичами человека.

— Зачем ты пошёл за мной? — спросила она наконец-то, о чём хотела с тех пор, как распахнула глаза в пустыне Нефтиды и увидела того в тонком свете, излучаемом его телом. — Ты слышал мои молитвы? — последнее она произнесла сбивающимся от волнения шёпотом.

— Я трижды появлялся в твоём мире и в твоё время, трижды Хаос сталкивал меня с тобой, пока я окончательно не понял, что ты ответ на мои мольбы Ему. Я пошёл за тобой, как ты — за сыном, — ответил Инпу и посмотрел на Бахити пронизывающим взглядом, от которого у неё с плеч словно спало бремя непосильного груза.

Из глаз девушки хлынули слёзы, которые бесшумно скатывались по щекам на её испачканные ладони. Она пошла за Генри, потому что у него никого не было, равно как и у неё. Как не было никого и у Инпу. Никого по-настоящему близкого.

Анубис поддел её подбородок длинными узловатыми пальцами и приблизил своё лицо к её, внимательно рассматривая влагу на нём. Оба вспомнили поцелуй за дверями зала суда Великой Девятки, сомнения Инпу и обиду Бахити. Короткий миг их встречи омрачался всё сильнее и сокращался всё быстрее.

— Ты плачешь, потому что… не рада меня видеть? — внутри как будто взорвалась тысяча звёзд, накалив нервы в ожидании ответа, в ожидании горечи отвержения.

Вместо слов она придвинулась к нему, не глядя в глаза и, не встретив сопротивления, уткнулась лицом в плечо, почувствовав, что Анубис перевёл дыхание. Когда он обнял её, она вдохнула и вобрала в себя его запах. Древесный, табачный, с тонким амбре, закрытый, с прозрачным, едва уловимым шлейфом. Он был точно таким же, как его обладатель.

Перед закрытыми глазами возник образ длинноволосого Инпу с маской пустынного волка на лице, пляшущего вокруг благовонного кострища. Многочисленные боги вокруг склонили головы и оплакивали день, когда ушли из Та-Кемет. Слова были не нужны.

Инпу запел хриплым мелодичным голосом о том, что даже у всемогущих никогда не было власти над волей людей. Портер задремала, согреваемая его объятиями и убаюкивающим пением, под мерное потрескивание огня.

Уже потом, вспоминая и прокручивая в памяти последующие события, так и не смогла понять, что именно её разбудило. Но то, что вовремя, так это совершенно точно. Линда непонимающе огляделась вокруг себя, ощутив под своим телом, свернувшимся калачиком, холодный ночной песок потусторонней пустыни.

Сон Инпу. Воспоминание о грядущем?

Линда дремала, иногда выныривая из сна на короткий период времени, и каждый раз успокаивалась, когда видела сидящего с прямой спиной у костра мужчину. Но в очередной отрезок «сон-бодрствование» его тёмная жилистая фигура исчезла из поля её зрения, и молодая женщина, мигом проснувшись, вскочила на ноги. Оглядевшись в поисках Инпу, она заметила того балансирующим возле границы, самим же им и установленной. Мужчина странно покачивался, словно был живым маятником и следовал какому-то своему неизвестно кем установленному ритму.

Портер аккуратно подошла сзади и обогнула его, стараясь не наступать на границы поля, где они, по словам бога мёртвых, оставались в относительной безопасности. Глаза древнего бога были сомкнуты, на лбу билась сильнейшим напряжением жилка, пот проступил крупными каплями, помимо раскачивания в стороны, Инпу била дрожь. Он явно не мог себя контролировать, находясь не здесь.

Линда не знала, что ей сделать, и тихо, с отчаянием в голосе позвала его по имени. Бог замер, а за очерченным им кругом нечто взвыло. Девушка побледнела и ощутила на своём предплечье мёртвую хватку мужчины. Она взглянула в его лицо, Инпу смотрел на неё мутным, невидящим взглядом, будто он был не здесь, а следом за ним и Портер, задрожав, провалилась в бушующую песчаной бурей пустыню. Теперь пришла её очередь вцепиться в руку бога. Вокруг них бесновалась стихия, и не думающая завершаться, разыгрываясь всё интенсивнее. Песок так и норовил забиться им в глаза.